Анна Рейн - Темные желания
— Мы не сможем попасть туда ни под каким предлогом, и вызволить Джеймса тоже никак не сможем.
— Милорд, умоляю вас, — вмешалась миссис Стоун, упав перед графом на колени. — Прошу вас…
Он на мгновение прикрыл глаза.
— Встаньте, миссис Стоун. Я сделаю, что смогу. Фипс, ты хорошо знаешь мальчика?
— Да, милорд.
— Поедешь со мной. И ты тоже, — указал граф на еще одного крепкого лакея.
— Слушаюсь.
Через несколько часов Джеймс был благополучно возвращен в объятия любящей матери. Граф несколько скептично наблюдал за счастливым воссоединением, гадая, какими подробностями обернется эта история для его репутации. Ему казалось, что он сумел провернуть это дело тихо и незаметно. Угроза позвать полицию, подкрепленная некоторой суммой денег, сумела убедить хозяйку заведения отдать мальчика именно «под опеку» графа и не выставлять его на торги. В конце концов, даже сознавая свою неприкосновенность, она не хотела привлекать к своему заведению излишнего внимания. И потому ей пришлось удовольствоваться тем, что давал за мальчика граф.
Никто ничего не видел, и пробыл граф в «Колокольчике» не более трех минут. И все-таки он знал, что достаточно самого факта его присутствия в этом месте — а остальное люди придумают сами.
* * *Скука и тоска, чуть развеянные спасением Элизабет Джонс и Джеймса Стоуна, с новой силой навалились на графа. Он методично заставлял себя ходить, есть, работать, понимая, что от него зависят сотни людей. Но вся эта деятельность казалась ему совершенно бесцельной, бессмысленной.
Прошло девять дней. Он заканчивал завтрак, когда ему принесли записку. Мистера Фитцджеральда заметили, когда он заходил в дом, где сейчас проживали его сестра и ее компаньонка. В графе проснулась жажда деятельности. У него не было ни малейшего намерения губить юного глупца, но и возможность преподать тому хороший урок граф не желал упускать.
Через полчаса граф в сопровождении констеблей подъехал к дому мистера Фитцджеральда. Тот располагался далеко не в самом престижном районе. Набалдашником трости он постучал в двери. К задней двери граф заблаговременно послал двух своих лакеев. Как оказалось, не напрасно. Мистер Фитцджеральд, едва завидев представителей власти, попытался сбежать.
Двери открыла мисс Фитцджеральд. Ее глаза горели вызовом.
— Моего брата здесь нет, милорд. И я вынуждена просить вас уйти.
— У меня другие сведения, мисс Фитцджеральд, — граф вежливо склонил голову.
— Что ж, ищите, — в ее голосе сверкнули насмешливые нотки, и она отворила дверь. Граф, правильно угадав причину такой храбрости, сразу направился к черному ходу. Дверь как раз открывалась, и двое его лакеев заталкивали растрепанного молодого человека внутрь. Граф бросил косой взгляд на девушку. Она заметно побледнела и закусила губу, глядя на брата.
— Отпустите, — буркнул Фитцджеральд, выдернув рукав своего помятого костюма из рук лакеев и с достоинством выпрямляясь перед графом. Граф молчал. Фитцджеральд молчал, как, впрочем, и его сестра. Не выдержав паузы, заговорил один из приставов:
— Мистер Фитцджеральд?
Молодой человек кивнул.
— Вы должны лорду Гримстону семь тысяч фунтов. Вы можете погасить свой долг?
— Нет, — сквозь зубы буркнул он.
— В таком случае вы арестованы. Ваше имущество будет описано и отдано лорду Гримстону в счет погашения долгов. Прошу следовать за мной.
Мистер Фитцджеральд насмешливо фыркнул при этих словах. Во-первых, все свое имущество он уже проиграл. Этот дом им не принадлежал, они сняли его на один сезон. Он надеялся, что хотя бы сестра выйдет замуж, чтобы его разорение не сказалось на ней. Может быть даже, ее будущий муж согласился бы оплатить часть его долгов… Но у нее не получилось.
Граф замыкал процессию. Его окликнула девушка:
— Милорд…
Он повернулся к ней.
— Я слушаю вас, мисс Фитцджеральд.
— Прошу вас… Неужели нет ничего, что я могла бы сделать?.. Хоть что-нибудь? — умоляла она.
Завидная преданность человеку, который лишил ее всех надежд, всех благ и даже крыши над головой.
— У вас нет ничего, что вы могли бы предложить мне, мисс. До свидания, — вежливо ответил он и покинул дом. Несколько дней пребывания мистера Фитцджеральда в долговой тюрьме не принесут тому особого вреда, считал граф. Как, впрочем, и его сестре. Но на всякий случай — просто для своего спокойствия — он сказал своему человеку продолжать приглядывать за домом мисс Фитцджеральд и за самой мисс.
Как оказалось, граф крупно просчитался. Через два дня, поздним вечером, ему принесли записку, из которой ясно следовало, что мисс Фитцджеральд сегодня выставлена на аукционе в борделе с весьма неприятной репутацией. Граф чертыхнулся сквозь зубы и поспешил в бордель.
Сумма, которую он выложил за мисс Фитджеральд, оказалась почти такой же, сколько должен был ему брат юной леди.
Совершенно несчастная, накрашенная и одетая самым неприличным образом, мисс Фитцджеральд молча сидела напротив него в карете.
— Зачем вы это сделали? — сдавленно спросила она. — Вы же сами сказали, что мне нечего вам предложить.
— А зачем вы это сделали, мисс? Вы представляете себе, что бы с вами было, выкупи вас не я, а кто-нибудь другой?
— Нет, но это неважно. Я на все пойду, — она с вызовом вскинула голову.
— Неважно? Ваш брат проиграл ваше приданое. Он лишил вас дома и благополучия. И только что вы сами поставили крест на последних шансах достойно выйти замуж, и все ради этого мелкого негодяя?
— Он не негодяй. Вы обманули его.
— Это он вам сказал? — холодно осведомился граф после небольшой паузы.
— Да.
— Отлично. Значит, вы на все готовы?
— Да, — внутри у нее поселился липкий, противный страх, и этот страх все рос и рос, заполняя сердце, душу, всю ее сущность, пока граф смотрел на нее так, как сейчас.
— Отлично, — повторил граф, откинулся на спинку сиденья и замолчал. Он молчал до тех пор, пока они не приехали в особняк. Потом, ни слова ни говоря, подал ей руку и медленно, степенно проводил в дом. Словно она приехала к нему на чай, с невинным визитом. В холле отдал трость, шляпу и плащ лакею, помог ей снять ее плащ, снова подал ей руку и провел вверх по лестнице в свою спальню. Он оставил ее на середине комнаты.
— Стойте здесь, — приказал он, сам сел в свое любимое кресло. Он испытывал отвращение и к себе, и к этой девушке, и к ее брату, и ко всей этой ситуации. — Итак, вы готовы выполнить все, что я скажу?
— Д-да, — нервно повторила она, теперь уже не так уверенная в своих силах, как ранее. Граф был совершенно бессердечен и жесток.
