Соня Мармен - Река надежды
– Нашего Дюмэ лучше не злить! – заметил рыжеволосый Шамар с кривой усмешкой. – Ты его плечо видел?
Полустертый рисунок у Дюмэ на плече – геральдическую лилию – Александер и вправду успел заметить.
– И что?
– Клеймо он получил за то, что подделал «карточные деньги». Ему тогда было всего пятнадцать. Хвалится, что вырос в тюрьме. Крепкий орешек! С таким лучше не ссориться, и уж тем более не поносить последними словами!
– Постараюсь этого не делать.
Пунцовый от злости и мокрый Шабо, что-то бормоча себе под нос, выбрался на берег, схватил ведро и под общий хохот убежал. Свой сегодняшний урок он усвоил.
– Малыш прошел обряд посвящения! Все новички через это проходят, каждый по-своему, – пояснил Призрак, с мечтательным выражением глядя на озеро.
После недолгой паузы он продолжал:
– Настоящий поход начнется завтра, а сегодня – это так себе, увеселительная прогулка… Вечером старина Жомэ устроит для нас пирушку, а потом мы пойдем в часовню за благословением. Думаю, тебе понравится, – заключил он все с той же лукавой усмешкой.
– Жомэ?
– Жозеф-Эмэ Баби, наш повар! Для краткости мы переименовали его в Жомэ. Здесь у каждого есть прозвище. Меня кличут Призраком, тебя… – Он задумался. – Что ж, Дикарь подошло бы тебе больше всего. Или, может, Великан? Для вояжера ты, приятель, высоковат. В лодке с такими длинными жердями, как твои, сидеть ох как непросто… Но, сказал я себе, если уж Голландец его нанял, значит, у него есть на то причины. Парень ты, похоже, крепкий. Может, и доживешь до конца контракта…
Александер хмыкнул. От него не укрылось, что почти все вояжеры были ниже среднего роста. Самый высокий из товарищей едва доставал макушкой до его уха. По причине высокого роста колени Александера все время упирались в переднюю банку, что затрудняло движения. Мунро, который был ростом поменьше, приходилось не так туго. «Что ж, один день прожит, осталось прожить еще тысячу девятьсот девяносто четыре… Успею приноровиться», – вздохнув, подумал Александер.
– Скажу тебе честно, дружище, – продолжал Призрак, – новички, которые бьют баклуши, долго в отряде не удерживаются, если ты понимаешь, к чему я веду. И еще – ни в коем разе не называй своего товарища «дохлым псом». Для вояжера худшего оскорбления не сыскать!
Попрощавшись кивком, Эбер Шамар побрел к костру, где компания его товарищей сушила у огня мокасины. Неподалеку от них повар Жомэ хлопотал возле огромного котла. Даниэль Шабо ему помогал. Мокрую рубашку юноша снял и повесил на крючок прямо над дымящим варевом. Только сейчас Александер заметил, что его собственные мокасины из кожи виргинского оленя тоже мокрые. Он снял обувь, а потом и митассы[44] из хлопчатобумажной ткани. Вздохнув от удовольствия, он пошевелил пальцами ног, потом зарылся ими в песок. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Оказывается, армейские марш-броски – прогулки в сравнении с этой поездкой! Массируя себе плечи, он окинул взглядом берег. Разгруженные лодки стояли перевернутыми на берегу, между ними были натянуты полотнища навощенной парусины, под которыми путешественникам предстояло спать.
Недалеко от костра Мунро разговаривал с Матюрином Жоли. Тот объяснял шотландцу, как залатать лодку, если появится течь. Кузен до сих пор плохо изъяснялся по-французски, но это не мешало ему общаться с теми, кто не говорил по-английски, – добродушный весельчак, он легко завоевывал симпатии окружающих. Куда бы ни занесла его судьба, Мунро находил чем себя занять…
В тени навеса, устроенного под раскидистым деревом, ван дер Меер беседовал с Соломоном. Перед ним на земле была расстелена карта. Отпив глоток из своей фляжки, Александер стал смотреть на протянувшееся к западу озеро Дё-Монтань.
Прищурившись, он пытался рассмотреть вдали устье реки Ла-Гранд, которую индейцы именовали Уатауэ или Оттава. По рассказам бывалых вояжеров, нрав у этой речки был крутой, но и красот на ее берегах можно было увидеть немало. Устье Уатауэ для любого вояжера было прежде всего дверью в свободу, в дикие Северные края. Деревянные кресты, высившиеся тут и там на берегах реки, напоминали отчаянным искателям приключений, насколько хрупка жизнь. Во время застолий, предшествовавших отплытию, Александер успел наслушаться историй о вояжерах, которые утонули во время переправы через пороги. Те, кого не поглотили пенные воды, разбивались насмерть о камни. Новичкам такие истории рассказывали с большой охотой – в основном для того, чтобы отвадить тех, кто гнался только за наживой и не был готов к трудностям. На Александера они не произвели особого впечатления, даже наоборот: предстоящее путешествие он воспринимал как вызов. Самым главным же для него было то, что перед ним открывается новая жизнь. Если понадобится, он оседлает и укротит эту дарящую надежды реку! И вернется назад живым.
Оглушительный звон напомнил ему о реальности. Жомэ поварешкой стучал по крышке котла, оповещая, что ужин готов. Мужчины похватали свои миски и ложки и выстроились в очередь. Им не терпелось получить кусок сала и порцию вареного гороха (перед началом готовки каждый брал из своих припасов горсть крупы и ссыпал ее в общий котел).
– Подходите, не стесняйтесь, мсье кюре! – воскликнул юный Шабо, накладывая густое пюре в миску Реми Онэ. – Приятного аппетита!
– Спасибо, малыш!
– Помолитесь сегодня за меня?
Человек, которого по неизвестной Александеру причине товарищи называли «мсье кюре», прищурился и окинул Даниэля Шабо внимательным взглядом. Сзади, в очереди, кто-то прыснул со смеху.
– Что ж, если ты настаиваешь…
– Не только хорошенькие девицы заслуживают божественного покровительства, верно ведь, Онэ? – хохотнул Мишель Перро. – Симпатичные парнишки тоже на что-нибудь сгодятся! Эй, Шабо, тебе, случайно, не пора исповедаться?
Юный помощник повара пожал плечами.
– Не повезло вам, монсеньор Онэ!
– Перро, если ты сейчас не заткнешься, клянусь, придет день, когда ты на коленях станешь умолять меня за тебя помолиться, – пробормотал Онэ, удаляясь.
– На коленях? Ну нет! – Перро захохотал еще громче. – Вы уж простите меня, мсье кюре, но на колени перед вами я не стану!
В толпе снова засмеялись, а Александер тем временем протянул помощнику повара свою миску. Юный Шабо со смущенным видом положил в нее порцию пюре.
– Эй, Дикарь!
Александер обернулся, чтобы посмотреть, кто его зовет. Новые товарищи выжидающе уставились на него, но ни один не заговорил. Рядом кто-то крикнул, и шотландец, снова повернувшись к котлу, увидел, как Шабо посасывает обожженные пальцы. Бросив на помощника суровый взгляд, повар сунул ему ведро и отправил за водой.
