Джо Беверли - Ночи без сна
— Как и множество других интересных вещей, — сказал в ответ Рейс. — Миссис Карслейк, известна ли вам сумма вложений и прибыли, если речь идет об удачном рейсе? Я спрашиваю это исключительно из любопытства.
Сьюзен неожиданно вздохнула с облегчением и улыбнулась Рейсу. Это была милая дружеская улыбка, которая заставила Кона раздраженно скрипнуть зубами.
— Говорят, что за последний год груз, прибывший на побережье, составил по тысяче галлонов бренди, рома и джина и четверть тонны табака. Я слышала, что за границей можно купить по шесть пенсов за фунт, а продать здесь в пять раз дороже. Спиртные напитки там можно купить по шиллингу за галлон, тогда как здесь за них можно получить по шесть шиллингов.
Рейс, наклонившись к столу, быстро подсчитывал что-то на бумаге.
— Силы небесные! Почти тысяча фунтов на вложенные сто шестьдесят фунтов!
Она подошла к нему и взглянула на цифры.
— Разумеется, следует учесть и расходы. Фрахт судна, услуги капитана, оплата грузчиков, возниц, а также плата за использование лошадей и телег. Кроме того, каждый ожидает приплату натурой, чтобы что-то принести домой. К слову сказать, чай является еще более выгодным товаром. Прибыль составляет десять к одному.
Рейс был буквально ошеломлен. Его восхищала не Сьюзен, а прибыль, но Кону хотелось поскорее оттащить ее от него.
— Вы удивительно много знаете об этом, миссис Карслейк, — сказал он и увидел, как она сразу же замкнулась.
— В наших местах все об этом знают, — сказала она, но от Рейса отошла, что уже было небольшим достижением.
— Неудивительно, что графство ежегодно получало не менее двух тысяч фунтов сверх доходов от аренды.
— Неужели? — удивился Кон и, подойдя к столу, заглянул в бумаги. — Однако, если верить отчетам, которые присылал мне Суон, в казне графства имеется всего пара тысяч фунтов. — Он взглянул на Сьюзен. — Как вы это объясните, миссис Карслейк?
— Шестой граф много тратил на то, что его интересовало, милорд. На свои увлечения. Всякие древности. — Она снова спряталась за обличьем служанки, но его этим теперь не обмануть. Он понимал, что она много знает.
— Разве в наши дни так дороги глаза тритона или хвост лягушки? — Кон снова повернулся к Рейсу. — Тебе не кажется, что деньги уплывали куда-то на сторону?
— Глаза тритона и пальцы лягушки, — поправила его Сьюзен. — От пальцев больше прибыли, потому что их несколько. А хвост — вообще раритет, потому что взрослые особи хвостов не имеют. — Глаза у Сьюзен искрились смехом. — Именно поэтому они и считаются символом вечной молодости…
Он подхватил ее мысль:
— Если бы граф был жив, я мог бы нажить состояние, продавая ему лягушачьи хвосты.
Кон подумал, что они оба одновременно как бы вернулись в добрые старые времена. Она первой пришла в себя и обернулась к Рейсу.
— Как насчет каких-нибудь скрытых прибылей? — спросил его Кон, заметив в глазах смотревшего на них секретаря неприкрытый интерес.
— Я пока не обнаружил таковых, милорд. Правда, не все его доходы классифицируются по статьям, к тому же он иногда расплачивался наличными. Возможно, он их тратил целиком.
Сьюзен, конечно, кое-что об этом знает.
— Вам, конечно, неизвестно, на что потрачены дополнительные доходы, миссис Карслейк?
— Нет, милорд, — ответила она, глядя ему прямо в глаза.
Она говорила правду.
— Продолжай поиск, — приказал он Рейсу. — Это скрасит скучные дни. И отмечай любое упоминание о закупочных ценах на его диковинки. Возможно, это ключ к оценке моего состояния.
Лицо Сьюзен стало совсем непроницаемым, и он понял, что она что-то скрывает. Надо раз и навсегда перестать считать ее честной женщиной. Она красива, обворожительна, безумно привлекательна.
Но не честна.
В ее распоряжении были целые годы, когда она могла по своему усмотрению изменять записи в бухгалтерских книгах. Однако теперь ее может вывести на чистую воду Рейс, для которого нет ничего приятнее, чем обнаружить тайны, скрытые в отчетности и гроссбухах, и выявить правду.
Еще не оправившись от дружеского обмена шутками, он понял, что должен убраться отсюда подобру-поздорову.
— Я намерен продолжить осмотр, — сказал он. — А вы, миссис Карслейк, поработайте вместе с мистером де Вером. Вы хорошо знакомы с системой управления графством.
— Не хотите ли посмотреть камеру пыток, милорд? — напомнила ему она.
— Совершенно ненужное добавление, — буркнул он. Заметив ее изумленно приподнятые брови, он не счел нужным пояснять свои слова. Крэг-Уайверн был одной огромной камерой пыток, когда в нем находилась Сьюзен Карслейк. К тому же западней.
Рейс не проявил ни малейшего интереса к клещам и дыбе, так что Кон оставил их вдвоем, закрыв за собой дверь.
Сьюзен и Рейс остались наедине — вдруг опомнился он и чуть было не повернул назад. Потом все-таки заставил себя отойти от двери. Кто знает, может быть, Рейс спасет его от самого себя.
Еще несколько дней, проведенных с этой новой Сьюзен, и он, чего доброго, снова будет кувыркаться с ней на песке, причем на сей раз уже ничто не помешает ему сделать ей предложение и попасться в капкан до конца жизни.
Он вдруг вспомнил о том, что уже принял решение жениться.
Па прошлой неделе он был совсем близок к тому, чтобы предложить Анне Пекуорт выйти за него замуж. С тех пор ведь ничего не изменилось. Анна хорошо воспитана, добра, нежна и имеет хорошее приданое. Она понравилась его матери и сестрам. Словом, леди Анна — идеальный вариант жены для него.
Ко всему прочему у нее есть еще одно преимущество, благодаря которому он и остановил на ней свой выбор. В начале этого года один из его приятелей из «Компании шалопаев», лорд Миддлторп, собирался сделать предложение леди Анне, но потом встретил красавицу Серену и женился на ней. Леди Анна имела все основания ждать предложения от лорда Миддлторпа и, естественно, была обижена, хотя вела себя в этой ситуации великолепно.
Кон решил, что коль скоро он лишен способности полюбить, то может занять место Френсиса и жениться на Анне, которая, к несчастью, слегка прихрамывала от рождения и поэтому не часто бывала в обществе.
Это было разумное, практичное решение. Тем не менее, оказавшись здесь вместе со Сьюзен, он почувствовал, что не слишком тверд в этом разумном решении.
Кон отправился в свою комнату, достал листок бумаги и, поборов нерешительность, написал короткое письмо леди Анне.
В любом случае письмо джентльмена незамужней леди само по себе было обязательством, но этого ему показалось мало, и он недвусмысленно сообщил ей, что намерен поговорить с ее отцом, как только вернется в Суссекс, что, как он надеется, произойдет через неделю или около того.
