Джулия Гарвуд - Две розы

– Да. Это одно из моих любимых стихотворений, – сказал Харрисон.

– Вы действительно его читали? – с вызовом произнес Кол. – Не знаю, в какой книге Адам его раскопал, но он несколько часов его переписывал и вставил в рамку. А внизу специально приписал, откуда он его взял, чтобы другие не думали, будто он автор.

– Конечно, я читал его, причем много раз. Пожалуй, теперь я помню его наизусть.

– Ну-ка давайте проверим, так ли это. Прочтите его вслух от начала до конца.

Харрисон решил не перечить, хотя затея Кола и показалась ему несколько ребяческой.

– Ни один человек не остров… – произнес он.

Макдональд запамятовал лишь одну строчку, которую ему подсказал Адам. По улыбке последнего можно было понять, что Харрисон произвел на него впечатление, и Макдональд подумал, что с Адамом у него больше общего, чем с кем-либо из остальных братьев Клэйборн.

Мэри Роуз улыбалась, словно учитель, гордый успехом своего ученика, Харрисон же чувствовал себя как последний идиот.

– Прекрасно, – сказала девушка. – А знаете, ведь Адам тоже играет на фортепьяно.

– Зачем ты ему об этом говоришь? – спросил Кол с таким видом, будто собирался задушить сестру собственными руками.

– Кол, мистер Харрисон – наш гость. Пожалуйста, не забывай об этом.

– Не смей указывать мне, Сидней. Девушка ахнула и прошептала:

– Ты просто невыносим.

Харрисон не понимал, что произошло. Ему было ясно лишь то, что Мэри Роуз взбешена поведением брата, и если бы взгляды могли убивать. Колу тут же пришел бы конец. Макдональд никак не мог сообразить, что именно вызвало ее гнев.

Снедаемый любопытством, он обратился за разъяснениями к Колу:

– Вы назвали свою сестру Сиднеем?

– Да, – буркнул Кол.

– Почему?

– Она нагло себя ведет.

– Вы так считаете?

– Послушайте, Харрисон, в наших краях задавать вопросы – опасное занятие. Вам следует помнить об этом.

Харрисон расхохотался.

– Над чем это вы смеетесь? – спросил обескураженно Кол.

– Над вами, – ответил Харрисон. – Вы уже целый час только и делаете, что задаете мне вопросы.

– В нашем доме, – заявил Кол с улыбкой, – играют по нашим правилам.

– Ты перестанешь наконец быть таким несносным? – вскочив, спросила Мэри Роуз.

Она приготовилась устроить Колу выволочку, но тут вмешался Адам. Наклонившись вперед, он посмотрел на нее, и Мэри Роуз немедленно уселась на свое место и замолчала. Затем Адам взглянул на Кола, и самый задиристый из братьев тоже без разговоров опустился на стул.

– Если вы не очень устали, Харрисон, расскажите что-нибудь о Шотландии, – сказал старший Клэйборн. – Мне не довелось побывать за границей, но я довольно много путешествовал с помощью своих книг.

– Ты хотел бы когда-нибудь съездить в Шотландию? – спросила Мэри Роуз.

– Разумеется, но прежде всего хотел бы навестить родину.

– А где ваша родина? – спросил Харрисон.

– В Африке. Вы наверняка обратили внимание на цвет моей кожи, – ответил Адам и подкупающе улыбнулся. Он говорил с Харрисоном совершенно откровенно.

– Вы родились в Африке? – не отставал Макдональд.

– Нет. Я родился на юге этой страны, в семье рабов, но как только я подрос, родители рассказали мне чудесные истории о своих предках и о тех африканских деревнях, в которых они сами появились на свет. Мне бы хотелось посетить их прежде, чем я умру.

– Если они еще сохранились, – вставил Кол.

– Да, – согласился Адам.

– Ты не поедешь в Африку, – сказал Дуглас. – Ты никогда никуда не ездишь.

– Я думаю, вам понравилась бы Шотландия, – предположил Харрисон, возвращаясь к теме, которую затронул Адам. – Эта долина очень напоминает некоторые уголки Шотландии.

– Расскажите о своем доме, – попросил Трэвис.

Выполняя его просьбу, Харрисон в течение следующих пяти или десяти минут говорил о земле, где он родился, о доме, в котором жил в детстве, и в конце концов завершил свою тираду словами:

– Кровать отца всегда стояла у самых окон, чтобы он мог наслаждаться открывающимся видом. Извините за несколько бессвязный рассказ, – произнес Макдональд после небольшой паузы. – О своем доме шотландский горец может говорить часами и утомит вас до смерти.

– Вы нас вовсе не утомили, – сказал Кол.

– Ваш рассказ был очень интересен, – заверил Адам.

– Почему кровать вашего отца стояла перед окном? Он что, был прикован к постели? – уточнил Кол.

– Да.

– Как долго?

– На моей памяти это было всегда. А почему вы об этом спрашиваете?

Кол не знал, куда деваться от стыда. Не он ли спросил Харрисона, почему его отец не научил его пользоваться кулаками?

– Мне просто любопытно, – пояснил он. – А что случилось с вашим отцом?

– Ему в позвоночник попала пуля.

Лицо Кола исказила гримаса.

– И его парализовало?

– Да.

– Несчастный случай?

– Нет, – сухо ответил Харрисон.

– Но вы оставались с ним, даже когда стали достаточно взрослым, чтобы вести самостоятельную жизнь? – спросил Кол.

– Да. Господи, я ведь был его сын.

– Если бы вы были прикованы к постели, он мог бы бросить вас. Большинство отцов именно так бы и поступили.

– Вы неправы, – возразил Харрисон. – Настоящие отцы поступили бы как раз наоборот, а уж мой-то наверняка.

– Вы просто исполняли свой долг, – с удовлетворением заявил Кол.

– Дело вовсе не в долге.

– Вы что, рассердились? – спросил Кол, не скрывая улыбку. Харрисону внезапно захотелось съездить ему по физиономии. В голосе его зазвучали резкие нотки.

– Своим странным мнением вы оскорбляете и меня, и моего отца.

Кол пожал плечами – гнев гостя не произвел на него особого впечатления – и посмотрел на Адама.

– Надо сделать из Харрисона мужчину. Ты возьмешься за него?

– Возможно, – ответил Адам.

– Ему бы характера побольше, – вставил Дуглас.

Кол фыркнул:

– Он же остался со своим отцом, разве не так? Значит, характер у него есть. Что скажешь, Трэвис?

– Я не против. Правда, он, похоже, чересчур интересуется нашей сестрой.

– Мэри Роуз все интересуются. Я бы удивился, если бы Харрисон оказался исключением. Думаю, надо попытаться.

Братья кивнули. Мэри Роуз была на седьмом небе от счастья. Всплеснув руками, она снова улыбнулась Харрисону и поднялась.

Харрисон немедленно последовал ее примеру. Что касается братьев, то ни один из них даже не шелохнулся.

– Вы остаетесь с нами, – сказала Харрисону девушка. – На сей раз у нас полное единодушие, что вообще-то непривычно – Кол обычно перечит, но вы ему понравились. Разве это не чудесно?

– Что-то я этого не заметил, – не удержавшись, брякнул Макдональд.