Диана Гэблдон - Барабаны осени. О, дерзкий новый мир!
— Я так и подумал, что тут нечто в этом роде… когда ты не ответила на мое письмо.
— Да не только в этом дело, — Брианна встряхнула головой и снова прикусила нижнюю губу, как будто мгновенно пожалела о вырвавшихся у нее словах, — но было уже слишком поздно. Яркая краска залила ее лицо и шею, вплоть до треугольного выреза белой футболки, — краска цвета ее любимого кетчупа, которым Брианна всегда поливала жареную картошку.
Роджер наклонился к ней и осторожно провел пальцами по лбу девушки.
— Я черт знает как влюбилась в тебя, — выпалила Брианна, изо всех сил стараясь смотреть прямо вперед, в переднее стекло машины. — Но я понятия не имела, почему ты так заботишься обо мне, — из-за того, что мама тебя об этом попросила, или…
— Или, — перебил ее Роджер и улыбнулся, когда она бросила на него осторожный косой взгляд. — Определенно и несомненно «или».
— Ох… — Она слегка расслабилась, ее пальцы, до боли сжимавшие руль, легли чуть более свободно. — Хорошо. Ладно, хорошо.
Роджер хотел было взять ее за руку, но побоялся, что девушка может потерять управление и с кем-нибудь столкнуться. Вместо этого он положил руку на спинку ее сиденья, позволив своим пальцам осторожно погладить плечо Брианны.
— Ну, в любом случае… Я не думала… я думала… ну, для меня это было… или броситься в твои объятия, забыв обо всем, или послать тебя ко всем чертям раз и навсегда. Я просто не знала, как вывернуться из всего этого и не выглядеть полной идиоткой… а когда пришло твое письмо, все стало еще хуже… ну, ты и сам видишь, я действительно полная идиотка.
Роджер одним движением расстегнул пряжку своего страховочного ремня.
— Ты не врежешься в кого-нибудь, если я тебя поцелую?
— Нет.
— Отлично.
Он придвинулся к Брианне, легко сжал пальцами ее подбородок и поцеловал, коротко и очень нежно. Машина медленно вывалилась с пыльной дороги на широкую стоянку.
Теперь уже Брианна дышала не так тяжело, и краска, заливавшая ее кожу, немного побледнела. Она аккуратно поставила машину на свободное место, заглушила мотор и мгновение-другое сидела неподвижно, глядя прямо перед собой. Потом отстегнула ремень и повернулась к Роджеру.
И лишь несколько минут спустя, когда они наконец вышли из машины, Роджер вдруг сообразил, что Брианна не однажды упоминала о своих родителях, но, похоже, главное тут заключалось в том, что она весьма тщательно избегала упоминания об одном из родителей.
Великолепно, просто великолепно, подумал он, восхищенно глядя на бедра девушки, открывавшей багажник. Она изо всех сил старается не думать о Джейми Фрезере, так какого черта ты ее заставляешь это делать?! Он посмотрел на ворота, над которыми полоскались в волнах теплого летнего воздуха флаги Соединенных Штатов и Шотландии. С горного склона за воротами доносился печальный, протяжный звук волынки.
Глава 4
Удар из прошлого
Роджеру, привыкшему, что ему на время концерта обычно предоставляется помещение либо в задней части фургона для перевозки лошадей, либо в пивнушке рядом с мужской уборной, показалось, что он попал чуть ли не во дворец, когда увидел отведенную ему, и только ему, небольшую комнату за сценой. Она была чистой, там были прибитые к стене крючки для верхней одежды, и там не было пьяного соседа, храпящего прямо на полу у порога. Ну конечно, это же Америка, подумал он, снимая джинсы и бросая их на пол. Другие стандарты, по крайней мере в том, что касается материальной стороны жизни.
Он натянул через голову рубашку с широкими рукавами, гадая, удостоилась ли Брианна такого же уровня комфорта. Он не разбирался в женской одежде, — он не мог судить, например, насколько дорогими могут быть джинсы девушки, — но он немножко понимал в автомобилях. У Брианны был новехонький синий «мустанг», вызывавший у него зуд в руках от желания хоть немножко подержаться за руль.
Ясно было, что родители оставили ей достаточно денег, чтобы она могла жить спокойно; он не сомневался, что Клэр Рэндэлл подумала об этом. Он только надеялся, что денег у Брианны не настолько много, чтобы девушка могла заподозрить его в интересе к ее состоянию. Вспомнив в очередной раз родителей Брианны, он бросил взгляд на коричневый конверт, лежавший в его открытой сумке; стоит ли, в конце концов, отдавать его девушке?
Кошка священника чуть не выпрыгнула из собственной шкурки, когда молодые люди вместе миновали вход для участников и лицом к лицу столкнулись с оркестром волынщиков из Канады (принадлежавших к клану Фрезеров), явившихся на кельтский фестиваль, — они репетировали во всю силу собственных легких, устроившись за артистическими уборными.
Брианна даже слегка побледнела, когда Роджер представил ее руководителю оркестра, своему давнему знакомому. Не то чтобы Билл Ливингстон выглядел так уж устрашающе, нет; просто Брианну ошеломил значок клана Фрезеров на его груди.
Je suis prest, было написано на нем. «Всегда готов». Вряд ли он готов, даже отчасти, подумал Роджер, и ему захотелось дать самому себе хорошего пинка за то, что он притащил сюда Брианну.
Впрочем, она твердо заверила его, что с ней все будет в порядке и ничего не случится, и она тут погуляет, пока он будет переодеваться и готовиться к своему выступлению.
И он предпочел действительно думать о выступлении, пока застегивал тугие пряжки на своем килте, затягивал пояс, надевал длинные шерстяные чулки. Ему предстояло выйти на сцену в утренней части программы, через сорок пять минут, а потом исполнить небольшое соло на вечернем ceilidb. Он примерно представлял, что именно будет петь, но ведь всегда приходилось учитывать, какая именно публика собралась послушать. Если среди зрителей большинство составляют женщины — тогда гораздо лучше примут старинные баллады; если преобладают мужчины, в особенности военные, — тогда следует поднажать на песни вроде «Монтроуз», «Ружья и барабаны», «Чокнутый убийца». Непристойные куплеты отлично подходят для того часа, когда аудитория уже хорошенько разогреется — налившись, например, пивом.
Роджер аккуратно подвернул верхние края чулок и спрятал в правый хорошо отполированный кусочек оленьего рога, привязав его возле икры. Потом быстро зашнуровал высокие ботинки, поторапливая себя. Ему хотелось успеть еще отыскать Брианну, погулять немного вместе с ней, зайти куда-нибудь перекусить и убедиться, что для нее нашлось место, с которого будет хорошо видно все представление.
Он перекинул через плечо плед, пристегнул брошь, надел ремень, на котором висел кинжал и кожаная сумка, отороченная мехом, — и на этом его сборы закончились. Или не совсем. Он остановился, не дойдя до двери.
