Наталья Соловьёва - Жизнь за ангела
- Еще бы сантиметра два правее, чуть ниже и был бы покойник. Едва сердце и аорту не задело. Вообще рана серьезная.
В сердце мне не попали, но повреждено было несколько крупных сосудов, что привело к сильному кровотечению. Может, и кровотечение было не столь значительным, так как края раны в этом случае быстро спадаются, но пока меня доставили, прошло слишком много времени. Этого было достаточно, чтобы мое состояние значительно ухудшилось, и я потерял много крови. В начале я не чувствовал себя так плохо и даже мог идти своими ногами.
- Вот уж не думала, что придется еще и «фрицам» помощь оказывать, – сказала Катя.
Доктор снял меня со стола, на руках перенес в палату, уложил на кровать.
После того как рану зашили, мне стало лучше, я пришел в себя, перестал терять сознание, но еще не совсем отошел от шока. У меня немного помутился рассудок, и я плохо соображал -сказались последствия стресса и психологической травмы. Я вспомнил о товарищах, которые погибли на моих глазах, друзьях, которых потерял, со мной случилась истерика. Пока наркоз еще действовал, я не чувствовал сильной боли. Сам не зная почему я вдруг вскочил с постели и бросился бежать, наверное со страху, но тут же упал. Девушка вскрикнула, доктор едва успел меня подхватить!
- Стой! Куда?! Бежать собрался? - Кинул меня на кровать и стал удерживать руки. Насколько хватало сил, я пытался отчаянно сопротивляться.
- Ляссен зи ан!(Пустите!)
- Лежать! А ну, успокойся!
- Найн… Хильфе! Во майне фройнде? Алекс! Кристиан! (Нет! Помогите! Где мои друзья? Алекс! Кристиан!)
У меня поехала крыша, я плохо соображал, все еще не веря в реальность происходящего, не мог осознать, что я в плену. Мне казалось, что это страшный сон и сейчас я проснусь! Все закончится! Мне ужасно хотелось домой, к своим близким, в Германию.
- Лежи же, сказал! – доктор прижимал меня к кровати, удерживая руки.
- Кристиан! – на глазах моих были слезы.
Силы иссякли, и сопротивляться я не мог, только всхлипывал и беспомощно рыдал как ребенок. Мне было тяжело дышать и не хватало воздуха.
- Катя морфину в шприце набери. Быстрей же! - Доктор держал, повернув меня на бок.- Быстрее давай коли!
- Вас ист? Ихь виль нихьт… (Что это? Я не хочу…)
- Потерпи, – успокоила девица, – сейчас тебе хорошо будет, только укольчик подействует, уснешь зараза! – вколола шприц…
- Ма - а – а – ма!!! – вырвался у меня отчаянный крик, чисто на русском.
Сам не знаю почему, совершенно бессознательно, может произнести мне это слово было легче, чем на немецком.
Доктор был в шоке! Девушка тоже. На секунду они просто оторопели.
- Совсем, наверное спятил? «Мама» на русском орет! – произнес доктор. – Не понял что за «фриц». Ты кто еще такой?!- Но видя мои безумные глаза, вдруг стал меня успокаивать, сменив тон на более спокойный. - Все, все, все… Тише, тише! Сейчас уснешь, успокойся. Все хорошо…
Укол начинал постепенно действовать. Хороший был укольчик! После него мне действительно стало хорошо, даже очень! Боль абсолютно прошла, дышать стало легче, я успокоился и уже не сопротивлялся. Мне стало все безразлично, захотелось спать, глаза закрывались. Голоса отдавались эхом и казались какими-то отдаленными, все расплывалось. Я что-то еще бормотал бессвязно.
- Шш…л…афн… ихь…(спать… я…) – хотел сказать: «не хочу», но не мог.
Только сквозь сон услышал, слова девушки:
- Всс- се-е –о он уже с-с-с-пи-и-ит. - и провалился.
Минут через 15-20 я заснул и больше ничего не помнил...
- Слава Богу! Успокоился, наконец, – сказал доктор девушке. - Пусть немного поспит, только смотри за ним, дыхание контролируй. Глаз не спускай! – он поправил ноги, накрыл раненного простыней.
- Странный какой-то, – сказала Катя. – Болтал на своем. Почему он на русском «мама» кричал?
- Не знаю, – ответил доктор. – Может, знает что-то по-русски, мало ли? Хотя, конечно… Действительно что-то здесь… Может из разведки, или переводчик скорее всего? Немцы тоже русский знают.
- А он умрет?
- Не знаю. Крови потерял много, хорошо успели еще вовремя привезти. Дай мне бинты, – он привязал пациенту руки к кровати за запястья.
- Это еще зачем? Чтобы не убежал?
- И это тоже. Чтобы с кровати не свалился, а то мало ли что. Просыпаться будет, неизвестно, как себя поведет.
- Я даже испугалась, когда он вскочил, не думала что он в таком состоянии сможет еще с кровати подняться!
- Все может быть, это последствия шока и стрессового состояния. Так что ничего удивительного, – объяснил врач.
- А я ни одного немца живого еще не видала, честное слово! – призналась девушка. – Хм?… Парень вроде как парень?
- Увидала теперь? Не видала! Чего на них смотреть, такие же люди, с руками, с ногами, на руках по пять пальцев. Такие вот звери!
- Да… А он и нестрашный совсем, даже вроде ничего, хорошенький когда спит. Не ужели они все могут быть такими злыми, людей убивать?
- Все они хороши, когда спят, зубами к стенке, а лучше мертвые. Хороший «Фриц»- мертвый «фриц». Никто Катюша не виноват, они сами нарушили все законы, не мы начали эту войну.
- А что с ним потом будет, когда он в себя придет?
- Что? Допросят его, а потом отправят отсюда, куда уж не знаю, начальству видней.
Глава 22
Пока доктор с медсестрой управлялись с раненным «Фрицем», майор Савинов докладывал в штабе, командиру дивизии Слышкину и его заместителю, полковнику Джанджгаве.
- Разрешите товарищ генерал?
- Да, конечно. Подождите немного, - ответил Слышкин.
- Это срочно, товарищ комдив. Только что наши разведчики вернулись с задания, уничтожили группу немцев из шести человек, ошивались в березовой роще. Одного из них удалось взять живым, правда ранен. Доставили его в таком состоянии, что не знаю, сейчас в санчасти. Вот документы, все, что удалось найти.
- Давайте сюда. Это все? Немца допросили? - спросил Джанджгава.
- Нет, не успели. Он в тяжелом состоянии, ножевое ранение в грудь, сейчас хирург наш с ним возится. Если выживет…
Полковник мгновенно рассвирепел, разозлившись не на шутку. Как так они «языка» брали?
- Да что это такое? Его что не могли живым взять?!
- Разведчики говорят, они сопротивление оказали, пришлось их всех уничтожить. Вы же знаете, что у Колесова все ребята профессионалы, не могли они значить иначе, так получилось. Тем более на задании Мелешников был…
- Черти что! Ну не везет так, что ли? Ладно, с ними я еще сам разберусь, что и как было, – комдив продолжал рассматривать изъятое у немцев. – Военных билетов, у них с собой тоже не было? Документов удостоверяющих личность?
