Патриция Поттер - Молния
Адриан отправился в свою каюту посмотреть, не надо ли ее прибрать перед приходом агентов, но Сократ ничего не тронул.
Во время этого рейса он был таким смирным, что Адриан уже начал беспокоиться, не заболел ли он. Но ел он хорошо, и Адриан подумал, не оттого ли Сократ так себя ведет, что он тоже скучает по Лорен Брэдли.
Ему самому ее не хватало.
Сократ потопал к нему, но еще до того, как он сделал первое движение, Адриан понял, в чем дело. Прежний владелец Сократа относился к нему крайне плохо, и иногда, когда кто-нибудь подходил к Сократу слишком близко, обезьяна, охваченная смятением и страхом могла его ударить. С тех пор, как Адриан приобрел это животное, прошло два года, но временами Сократ все еще испытывал к нему недоверие.
Иногда ему очень хотелось избавиться от Сократа, но потом обезьяна подходила и смотрела на него, склонив голову, с мудрым и печальным выражением лица, гладила его руку, словно пытаясь поблагодарить его или утешить, и Адриан вспоминал тот день, когда злополучная обезьяна бросилась к нему за помощью.
Владелец ее был пьян и держал Сократа на цепи, прицепленной к ошейнику. Обезьяна была совершенно беспомощна в руках человека, который бросил ее на ящик и принялся избивать. На мгновение мужчина отпустил поводок, и Сократ с болью и отчаянием кинулся к Адриану.
В это мгновение Адриан вспомнил другое маленькое существо, которое избивали тридцать лет назад. Ярость, невостребованная тридцать лет, взорвалась. Он чуть не убил этого человека, а затем бросил ему пачку денег, раз в тридцать превышавшую стоимость обезьяны.
Вскоре Адриан обнаружил, что приобрел себе заботу. Он ничего не знал об обезьянах, и первым, что он о них узнал, было потрясающее отсутствие благодарности. Вторым было полное отсутствие скромности в личных привычках. Он грозился высадить его на необитаемый остров, вернуть его прежнему владельцу, выкинуть за борт, но все эти угрозы не производили на окаянную обезьяну никакого впечатления, равно как и уговоры и подкуп. В душе Адриану нравилась эта борьба со своевольным животным и даже то, что животному не очень-то нравился Адриан в качестве партнера. Он понимал, что отчасти его симпатия или привязанность к животному была вызвана одиночеством, отсутствием собственной семьи или кого-нибудь, к кому он был бы неравнодушен. Исключение составляла команда корабля, и он предполагал, что именно поэтому он сделал их всех чертовски богатыми.
Но сейчас Сократ был в самом приятном расположении духа и, положив руку на колено Адриану, сочувственно смотрел на него глазами-бусинками. Заметив, что вызывает жалость у обезьяны, Адриан понял, что, видимо, он и в самом деле попал в трудное положение. Он заставил себя одеться. Он знал, что его скоро начнут осаждать посетители.
День прошел быстро. Свой коммерческий груз он продал даже за большую цену, чем предполагал. Хорошие сорта бренди и шелка все еще пользовались спросом, так же как и принадлежности для шитья, гвозди, зубные щетки и корсеты.
Последние недавно заказала группа чарльстонских дам, и он выписал их из Лондона, хотя знал, что дамы Чарльстона все меньше и меньше нуждаются в корсетах, потому что еда становится все более и более скудной. У Адриана росло восхищение страдающим Югом, гордостью и упрямством его народа. Это восхищение было одной из причин, по которым он половину своего груза отводил под военные нужды, а не полностью загружал корабль предметами роскоши, как это делали другие английские капитаны.
После полудня он встретился с агентами конфедератов и, придя к согласию по поводу стоимости его нынешнего груза, они обсудили то, что ему предстояло привезти для них в будущем.
Особый интерес представляли пушки английского производства. Южане готовы были хорошо заплатить за их доставку. Он был одним из немногих капитанов, кому они могли доверить этот драгоценный груз.
Адриан согласился без колебаний, хотя и знал, что о его решении скоро станет известно всем и его корабль станет еще более желанной целью для Военно-морского флота северян. За этот груз «Призраку» полагалась особая премия.
— Двадцать пять тысяч фунтов, — сказал он. — Золотом. На мой банковский счет в Англии.
— После доставки, — согласился агент. Они ударили по рукам, и агент пригласил Адриана пообедать.
— У меня еще несколько дел, — ответил Адриан. — И я чертовски устал.
— Как долго вы здесь пробудете? Адриан пожал плечами.
— Я должен загрузить хлопок и подождать густого тумана или новолуния.
— Пушка нужна нам как можно скорее.
— Она в Нассау?
— Она будет там не позже, чем через десять дней.
— Кто-нибудь знает о ней?
Агент пожал плечами.
— Ее перевозят как мебель, но повсюду есть шпионы. В Лондоне они тоже есть, так же как и в Ричмонде, и в Нассау.
— Я привезу пушку, — сказал Адриан.
Агент улыбнулся. Капитан Кэбот был одним из трех капитанов, на привлечении которых настаивал военный департамент. Один из троих погиб при входе в гавань Чарльстона три дня назад. Корабль был сожжен, чтобы груз не достался северянам. Третьим был Клей Хардинг, но он уже взял на себя обязательство привезти столь необходимые конфедератам винтовки и снаряжение. Этот груз был столь же важен, как и пушка.
— Если вам что-нибудь нужно, капитан Кэбот, обращайтесь ко мне.
— Мне нужен густой туман.
Агент улыбнулся еще шире.
— Постараюсь что-нибудь придумать.
* * *Остаток дня Адриан провел в переговорах с агентами, поставляющими хлопок. Причалы были забиты хлопком, и цена на него была низкой. Он приобрел тысячу триста тюков хлопка, зная, что этот хлопок заполнит чуть ли не каждый дюйм пространства вплоть до планшира, и отдал приказание о погрузке.
К наступлению ночи он был совершенно измотан. Большая часть команды сошла на берег. Моряки, прорывавшие блокаду, были героями Чарльстона, и для них были открыты все двери. Была там и хорошенькая вдова, которую он время от времени навещал, но почему-то сейчас мысль о ней его не привлекала, и он слишком устал, чтобы размышлять почему именно.
Адриан погасил масляную лампу и вытянулся на кровати.
Хлопок нужно погрузить дня за два или даже быстрее. Поскольку в порту не было других кораблей, то ему уделят максимум внимания. Обычно он любил бывать в Чарльстоне, но сейчас испытывал беспокойство и хотел поскорее вернуться в Нассау.
* * *Джереми вопросительно поглядывал на Лорен. Последние два дня после отъезда капитана Кэбота она стала очень неразговорчива, а он не решался ее расспрашивать.
Лорен ему нравилась. Последняя из женщин, которых Филлипс посылал в Нассау, была эффектной и самоуверенной, из тех, на кого обращают внимание мужчины. Она пробыла в Нассау месяц, не получив никакой информации, хотя Джереми был уверен, что в ее постели побывало несколько моряков, ходивших в блокадные порты. Однако она была не в состоянии привлечь внимание капитана Кэбота, и в конце концов ее отозвали назад в Вашингтон.
