Кресли Коул - Бессмертная любовь

Но их здесь нет, а если Лахлан счел ее привлекательной, когда на ней была консервативная одежда, а волосы убраны в косы, то что он подумает, когда она оденется так, как привыкла одеваться?

Теперь, когда Лахлан убедил ее в том, что она ему не подруга, Эмма почувствовала себя почти непринужденно, пусть даже какой-то частью сознания она хотела оказаться такой прекрасной, чтобы он пожалел об этом…

Она выбрала свою любимую мини-юбку и босоножки на шпильке, а когда высушила волосы, то снова оставила их распущенными. Если ветер отнесет пряди назад и кто-то действительно увидит ее уши, то Лахлан обязательно придумает, что сказать или сделать. Кажется, ему даже нравилось, что они у нее заостренные. Расхрабрившись, Эмма даже надела серьги.

Когда она спустилась вниз, где он дожидался ее у машины, то ее вид заставил его изумленно на нее воззриться. Эмма почувствовала, что у нее самой такой же потрясенный вид, как и у него.

Потому что Лахлан сидел за рулем!

Он выскочил из машины и быстро усадил Эмму в салон. Наверное, при этом юбка у нее взметнулась вверх, показав трусики, потому что Лахлан низко зарычал и осмотрелся, проверяя, не видел ли этого еще кто-нибудь.

Вернувшись на водительское место, он захлопнул дверцу с такой силой, что машина качнулась.

– Что за игру ты затеяла?

Эмма безмолвно воззрилась на него.

– Зачем такой откровенный наряд? Она покачала головой:

– Лахлан, я так одеваюсь всегда. А ты отверг мысль о том, что я твоя подруга, так что я в безопасности.

– Но я все равно мужчина. Который долго не знал женщины.

У Эммы оборвалось сердце. Вот почему он находит ее такой привлекательной – из-за долгого воздержания!

– Тогда отпусти меня. Раз ты способен вести машину, значит, я тебе не нужна и ты можешь поискать женщину, которую заинтересовал бы.

– Ты согласилась остаться со мной до полнолуния.

– Я буду только мешать. Уверена, найдется множество женщин, которые захотят быть с тобой.

– А ты себя к их числу не относишь? Даже после этой ночи?

Эмма прикусила губу, вспомнив, как лизала его смуглую гладкую кожу, глотая его невероятно вкусную кровь. Это воспоминание на мгновение сбило ее с мысли. Опомнившись, она с трудом выдавила:

– Я просто не понимаю, почему тебе хочется, чтобы я осталась. Тебе был нужен водитель. А теперь необходимость в этом исчезла.

– Да, вести машину я могу. Но мне от тебя нужно еще кое-что.

Эмма вздохнула и отодвинулась так, чтобы сесть спиной к дверце машины.

– Что именно?

– Мне нужно, чтобы ты доехала до Кайнвейна, чтобы я смог заплатить свой долг и вознаградить тебя за помощь. Тебе нелегко было ехать – и теперь я понимаю, что из-за голода все было еще хуже, чем мне казалось.

– Как именно ты собираешься меня вознаграждать?

– Деньгами или золотом. Или драгоценными камнями. Я собирал драгоценные камни всю жизнь. – Он подчеркнул эти последние слова, заглянув ей в глаза еще внимательнее, хоть Эмма и не поняла почему. – Сможешь выбрать сама.

Она недоверчиво подняла бровь:

– Ты дашь мне старинные украшения, из старинного сундука сокровищ?

– Совершенно верно. – Лахлан с серьезным видом кивнул. – Бесценные камни. Столько, сколько сможешь унести.

– И они будут моими? – Неужели у нее наконец-то появится нечто незаменимое? – Значит, у меня останутся сувениры на память о путешествии с настоящим, стопроцентным, – тут она одарила его сладкой улыбкой, но он не почувствовал издевательства, – оборотнем?

Эмма была уверена, что такое приключение станет покруче тех, что случались с ее тетками.

– Да, они станут твоими. Хоть я и не уверен, что их можно будет отнести к разряду сувениров.

Эмма тряхнула головой.

– Но это еще под вопросом. Если ты отсутствовал сто пятьдесят лет, тогда у тебя не будет замка с сокровищами, как бы красиво это ни звучало.

– О чем ты говоришь?

– Лахлан, тебе о чем-нибудь говорит название «Уол-март»? Нет? Что-нибудь в этом роде скорее всего уже сейчас стоит на месте твоего замка.

Он нахмурился, но почти моментально заявил:

– Нет, такого быть не может. Кайнвейн – это ресурс нашего рода, он надежно защищен снаружи. Никакая опасность ни разу не проникала сквозь его стены. Даже вампиры не могут его найти. – В его голосе довольно явственно зазвучало самодовольство. – Ничего на его месте сейчас не стоит, это я тебе могу обещать.

Эмма прищурилась.

– Допустим, ты прав и я получу обещанное. Когда мужчины дарят драгоценности, они рассчитывают на секс.

– А это второй вопрос. – Его голос стал глуше, и он приложил ладонь к ее щеке. – Я уложу тебя в свою постель.

Как Эмма остроумно отреагировала на это заявление? Молча открыла рот.

– Н-не могу поверить, что ты это говоришь т-так прямо! – пролепетала она в конце концов, уворачиваясь от его руки, пока он не убрал ее. – Совершенно ясно, что теперь, когда я узнала твою программу, я дальше с тобой не поеду!

– Ясно. – Лахлан посмотрел на нее серьезно. – Похоже, ты боишься, что у меня это может получиться.

Она бросила на него возмущенный взгляд:

– Нуда, как же! Лахлан улыбнулся:

– Но это правда. – Он подался к ней, оказавшись тревожно близко, и очень тихо проговорил: – Не пройдет и недели, как ты обхватишь меня ногами и будешь кричать от наслаждения. Считай, что я тебя предупредил.

Эмма резко отстранилась и густо покраснела, пытаясь придумать достойный ответ.

– Посмотрим!

Лахлан медленно отодвинулся от нее и включил мотор. Застегнув ремни безопасности, Эмма наблюдала за тем, как Лахлан ведет машину. Он управлял ею безупречно.

– Когда ты успел научиться вождению? – спросила Эмма.

– Практиковался на парковке, пока ты принимала душ.

– Но обычно учатся гораздо дольше!

– Обычные люди учатся гораздо дольше. – Он похлопал Эмму по колену, превратив этот жест в высокомерно-покровительственный. – Вспомни: я сверхъестественно сильный и умный.

Он передвинул руку выше по бедру – и Эмма резко ее смахнула.

– А еще сверхъестественно заносчивый!

Когда этой ночью Лахлан увидел Эмму на улице за дверями отеля, такую женственную с пышными волосами, в непристойно короткой юбочке, его сердце отчаянно заколотилось. Заметив ее сексапильные босоножки, он моментально представил себе, как их каблучки вонзятся в его спину, когда она обхватит его ногами. Глаза у нее были ясными, кожа сияла.

Лахлан понял, что даже полная луна не притягивала его взгляда настолько мощно.

И Эмма осталась с ним добровольно, завороженная перспективой получить драгоценности… которые и без того ей принадлежали.

Он всю жизнь приобретал дорогие украшения, чтобы одарить ими свою подругу, – хоть и не думал, что она окажется такой.