Барбара Картленд - Невинная обманщица
Манелла беззаботно засмеялась. В это ясное утро ее, как никогда прежде, радовала каждая мелочь.
— Я согласна с этим, милорд. Спасибо за комплимент!
— Это вовсе не комплимент, а чистая правда, — отозвался маркиз. — Не смею вас расспрашивать, но, должен признаться, я заинтригован тем, что девушка, которой принадлежит такой великолепный жеребец, вынуждена зарабатывать себе на хлеб.
— И не надо расспрашивать, — постаралась уклониться от этого разговора Манелла. — Я уже говорила вам, что это секрет. По стечению обстоятельств я оказалась в деревне как раз в тот момент, когда вашу повариху разбил паралич, а дворецкий был без памяти от волнения, опасаясь, что в собственном поместье вас заморят голодом.
Маркиз рассмеялся.
— Я уверен, Доббинсу показалось, что он бредит, когда вы сказали ему, что можете заменить миссис Уэйд. — Помолчав, маркиз добавил совсем другим тоном:
— И мне кажется, будто я тоже немного не в себе. Трудно поверить, что такое юное очаровательное существо, как вы, не только прекрасная кулинарка, но и лихая наездница. Какие еще таланты вы скрываете от меня?
Эта фраза, произнесенная маркизом с искренностью, поразила Манеллу до глубины души, вызвав в ней безотчетное волнение.
Не имея никакого опыта по части кокетства, девушка сочла за благо обратить разговор в шутку:
— Если вы будете все время так меня расхваливать, я зазнаюсь, и это отразится на вашем столе самым пагубным образом. Мне кажется, Темпест с Героном хотят нам показать, как они умеют прыгать. Давайте не будем отказывать им в столь невинном удовольствии.
Маркиз поскакал вперед, к тому месту, где еще оставалось несколько звеньев изгороди, которой в прошлом, еще при его отце, был зачем-то обнесен участок луга.
Оба жеребца без всякого труда перелетели над этими совсем пустяковыми для них препятствиями.
— А знаете, у меня ведь есть настоящая площадка для скачек с препятствиями, — сообщил маркиз. — Правда, ею уже давно не пользуются и некоторые сооружения сломаны, но теперь, видимо, мне придется восстановить ее. Тогда-то посмотрим, кто лучше прыгает — ваш Герон или мой Темпест. Мне кажется, что в прыжках Герон может выйти победителем.
— Это была бы для него огромная честь, — улыбнулась Манелла, искренне радуясь похвалам, адресованным ее любимцу.
Маркиза забавляла эта непосредственность, которую невозможно было отыскать в жеманных светских леди.
— А уж как я буду за него молиться! — добавила девушка с неподдельным воодушевлением.
— В таком случае у вашего Герона будет фора, и Темпест с самого начала окажется в неблагоприятном положении, — осторожно пошутил маркиз, который довольно прохладно относился к религии, но уважал религиозные чувства других.
— Попробуйте помолиться и вы, — добродушно рассмеялась Манелла. — Может быть, сможете помочь своему протеже. А там, кто знает, втянетесь и станете ревностным верующим.
На протяжении прогулки они то и дело смеялись.
И не потому, что разговор был как-то особенно остроумен. Просто у обоих всадников было в то утро превосходное настроение.
Когда впереди показалась конюшня, маркиз сказал;
— Вы просто не можете себе представить, какое удовольствие доставила мне эта прогулка. А что вы намерены делать сегодня после завтрака?
— Я еще не думала над этим, — ответила Манелла. — Отчасти это зависит от того, будете ли вы один или ожидаете гостей.
Поскольку маркиз как будто совсем забыл, что мисс Шинон служит у него, он мог истолковать слова девушки превратно.
Манелла поспешила пояснить:
— Видите ли, от этого зависит, долго ли мне придется быть на кухне.
— Как вам известно, я отложил приезд гостей. И в ближайшее время не собираюсь никого принимать. Так что вы не будете излишне обременены работой. У меня есть к вам особая просьба на сегодняшний день.
— Просьба или распоряжение? — уточнила Манелла.
— Разумеется, я могу вас только просить, — ответил маркиз. — Впрочем, я люблю, чтобы мои просьбы выполнялись, и привык к этому.
Он предложил Манелле провести день вместе, обещая показать ей особо живописный уголок своего имения, с которым у него были связаны самые светлые воспоминания детства.
— Говорят, что оттуда при помощи бинокля или подзорной трубы можно одновременно видеть земли шести графств, — рассказывал маркиз. — Меня с детства занимала эта мысль. Правда, когда я был мальчиком, никто почему-то не давал мне бинокля. Теперь, когда я успел посмотреть в бинокль на поля сражений, этот вполне невинный предмет связывается у меня с наблюдением за позициями противника. Это ощущение настолько сильно, что мне казалось кощунственным рассматривать в бинокль английские графства. Но это местечко очень красивое, и подростком я часто уезжал туда на весь день, если хотел побыть в одиночестве. С годами оно не утратило для меня своего очарования, а, наоборот, стало еще более привлекательным. Я хотел бы показать его вам. Мы должны либо совершить прогулку до ленча, либо взять еду с собой, если вы будете столь любезны, что наберете на кухне провизии.
У Манеллы загорелись глаза.
Ее реакция произвела на маркиза очень приятное впечатление. Он и своим французским гостям предлагал посетить этот уголок его владений, рассказывал, как дороги любому англичанину шесть графств, то есть графства, окружающие Лондон. Однако подобная экскурсия не вызвала у его гостей ни малейшего интереса.
Но Манелла не спешила ответить согласием на его предложение: в ней тут же заговорило благоразумие, и она спросила:
— А вам не кажется, что весь дом будет поражен тем, что маркиз проводит время в обществе поварихи?
— Если кто-то и будет поражен, я как-нибудь это переживу, — возразил маркиз. — Впрочем, я уверен, что Доббинс и миссис Франклин, которая меня вырастила, не удивятся, что, вернувшись домой, я захочу навестить любимые места. Почему бы мне не поделиться своими воспоминаниями с новым человеком, то есть с вами?
— Это вполне разумно, — согласилась Манелла. — Однако ваша светлость не хуже меня знает, что слуги… любят поговорить.
— Одно то, что у меня такая красавица повариха, вызвало сенсацию и в доме, и в деревне. Они и так сплетничают, — возразил маркиз, предпочитавший, как гласит английская пословица, «называть лопату лопатой», то есть говорить без прикрас.
На самом деле Манелла была настолько увлечена происходящим, что не могла всерьез сосредоточиться ни на какой другой мысли и пересуды среди слуг очень мало ее волновали.
— В таком случае я поспешу на кухню и приготовлю все необходимое как для завтрака, так и для пикника.
— И не забывайте, — пошутил маркиз, — что я большой ценитель французской кухни! На свежем воздухе можно довольствоваться традиционным английским набором, а вот вечером я рассчитываю получить от вас сюрприз.
