Мари Клармон - Любви навстречу
В груди Эдварда рождалось новое, неведомое ему ранее чувство – не радость покупки платья для очередной куклы, но удовольствие, которое он испытывал, наблюдая, как его новая кукла оживает и сама выбирает себе наряд. И Мэри лично выбирала каждый отрез тесьмы и каждую пуговку. В результате выяснилось, что она обладала превосходным вкусом. Такой вкус и внимание к деталям прививаются с детства. Очевидно, ее мать была не только известной куртизанкой и светской львицей, но вдобавок и тонкой артистичной личностью и прекрасным образцом для подражания.
Лицо Мэри осветилось веселой задорной улыбкой, мгновенно покорившей Эдварда, уже и так терявшего самообладание.
– Я люблю выбирать себе платья, – ответила она. – Когда выбираешь сама, чувствуешь себя особенной…
Его сердце замерло на секунду – такой ошеломляюще красивой была сейчас Мэри.
– Ты и есть особенная. А платья – лишь одежда. Но я очень рад, что они поднимают тебе настроение. О, вот и приехали…
Экипаж остановился у парадного входа. В следующее мгновение кучер ловко спрыгнул с козел и опустил миниатюрную лесенку у выхода из кареты. Затем дверца кареты открылась, и Мэри увидела перед собой протянутую руку слуги. Она тотчас подала ему руку, обтянутую новой белоснежной перчаткой с жемчужными пуговицами, и, спустившись, зашагала к ступенькам.
Эдвард посмотрел ей вслед, любуясь ею. Мэри была великолепна. И какой же мерзавец этот Даннкли, упрятавший ее в приют, причинивший ей столько боли и страданий. Но теперь Мэри вновь обретала уверенность в себе и была прекрасна как возродившаяся феникс.
Улыбнувшись, Эдвард последовал за своей спутницей. В доме уже горели огни, но здесь, на подъездной дорожке к особняку, было темно. Обычно над входной дверью мерцал газовый фонарь, но сейчас он не был зажжен, и все вокруг утопало во тьме. Через минуту-другую глаза Эдварда привыкли к темноте, и он, догнав Мэри, схватил ее за локоть. Она вздрогнула от неожиданности и резко повернула голову.
– Пожалуйста, никогда так не делай. Ты так меня…
– Подожди, – перебил Эдвард. Теперь он отчетливо видел, что на ступеньках что-то лежало. – Быстро в карету! Сейчас же!
– Но что… – Мэри замерла, всматриваясь в темноту. – О боже! – воскликнула она и бросилась к дому.
– Стой! – закричал герцог.
Но девушка уже его не слышала. Ни секунды не думая о собственной безопасности, она подбежала к лестнице и взлетела вверх по ступенькам к чему-то… издали напоминавшему кучу тряпок. Мэри замерла на мгновение, а затем…
Сдавленный вопль раздался в вечернем воздухе. За ним последовал хриплый женский стон, но второй.
Голос принадлежал не Мэри.
– Вызовите доктора. Срочно, – приказал слуге Эдвард.
Слуга побледнел, молча кивнул и тут же удалился. А Эдвард, осмотревшись, побежал к крыльцу; теперь он уже точно знал, кого найдет у дверей своего дома. Через несколько секунд он опустился на колено рядом с Мэри, осторожно убиравшей рыжие локоны с изувеченного лица лежавшей у двери женщины.
Лицо же было неузнаваемо – распухшее и все в пурпурно-зеленых синяках; на нем не оставалось совершенно никаких следов былой красоты.
Волосы Ивонн… Когда-то прекрасные, отливавшие золотом, теперь они были склеены запекшейся кровью так, что трудно было узнать эту женщину.
Кто-то уже знал о бегстве Мэри из приюта. Кто-то начал поиски. И нашел ее.
Глава 14
Мэри не могла отвести взгляд от лица несчастной. На обеих щеках Ивонн кровоточили ссадины. Нижняя губа была порвана. Кровь черными ручейками запеклась на лбу и на подбородке. А вместо платья на ней был лишь обрывок ткани, напоминавший саван. И даже в тусклом свете, падавшем на крыльцо из окон особняка, Мэри отчетливо разглядела уже посиневшие отпечатки пальцев на плечах Ивонн.
Мэри стиснула зубы и покосилась на герцога.
– Ивонн! – резко произнес Эдвард, надеясь привести женщину в сознание и боясь прикасаться к израненному телу.
Ивонн не ответила. И не шелохнулась. Едва заметно приподнимавшаяся грудь была единственным признаком теплившейся в ней жизни.
Мэри тяжело вздохнула. Она никак не могла отогнать терзавшие ее мысли. Во всем была виновата только она. Именно из-за нее Ивонн избили до полусмерти.
Эдвард сохранял поразительное в этой ситуации спокойствие.
– Доктор прибудет с минуты на минуту, – сообщил он.
Мэри с отсутствующим видом кивнула. Но времена, когда ей нечего было противопоставить надвигающейся беде, прошли.
– Помоги мне! – сказала она решительно, и, наклонившись, подхватила Ивонн за плечи.
Эдвард коснулся ее руки.
– С ней все будет в порядке. Не беспокойся.
Мэри вздохнула.
– Но как же я могла допустить, чтобы такое случилось? – пробормотала она.
– Это не твоя вина, – с уверенностью в голосе ответил герцог.
Мэри пожала плечами, понимая, что сейчас – не время для споров о мере ее ответственности; перед ними лежала истерзанная женщина.
– Ивонн? – Она легонько коснулась лица несчастной. – Мы перенесем тебя в дом.
– Нет… – прохрипела женщина.
– Хвала небесам! – выдохнула Мэри. Теперь они знали, что сознание не покинуло Ивонн.
Мэри осторожно приподняла ее и помогла ей сесть. Рыжие локоны склеились от запекшейся крови. Из груди страдалицы вырвался мучительный вопль:
– Оставьте меня!
– Ни за что! – отчаянно крикнула в ответ Мэри.
– Я вас не оставлю, – решительно добавил Эдвард.
Мэри покосилась на своего спутника. Эдвард порой пытался скрывать свои лучшие качества, но она видела его насквозь и точно знала: он не даст Ивонн погибнуть, не бросит ее на произвол судьбы.
Тут герцог шагнул к несчастной и бережно подхватил ее на руки. Ивонн снова застонала и на этот раз потеряла сознание. Эдвард же ударил в дверь ногой и крикнул:
– Гривз!
В окне соседнего особняка, находившегося на другой стороне площади, блеснул свет. Мэри бросила полный ненависти взгляд на любопытных соседей, совершенно ничего не сделавших, чтобы помочь Ивонн. Впрочем, едва ли их можно было винить… Скорее всего, они не заметили, как к дому герцога Фарли подкатила карета, из которой вышвырнули безжизненное тело. Но даже если и заметили, – кто станет беспокоиться из-за какой-то нищенки?
За дверью послышался стук каблуков по мраморному полу.
– Открывай, Гривз! – прогремел Эдвард.
Дверь тотчас распахнулась, и на них хлынул поток янтарного света. Дворецкий замер с раскрытым ртом, но тут же, взяв себя в руки, спросил:
– Что случилось, ваша светлость?
– Не стой столбом. Дай мне пройти.
Гривз мгновенно отскочил от двери и пробормотал:
– Ваша светлость, чем я могу помочь?
