Джулия Лэндон - Безжалостный обольститель
В последние несколько дней он вообще мало что понимал. Он был в растерянности, его не оставляло смутное ощущение тревоги. И конечно, все еще усугублялось тем, что он столько дней не может спать из-за Филиппа. Да, призрак Филиппа являлся к нему постоянно, как в те долгие ночи сразу после его смерти. Все снова вернулось, открылись старые раны, невозможность поверить в случившееся, чувство вины, голос викария и пустые слова насчет вечной любви... Все это возвращалось ему в отрывочных снах, воспоминаниях, всплывших лишь из-за ее слов: «Пусть его застрелил Олбрайт, но это ты, Джулиан, привел его на то поле!»
Боже милостивый, как же он презирает ее! Но еще больше его угнетала мысль о том, что он поддался ее чарам, словно влюбленный юнец. Черт побери, да он вел себя с ней как щенок, наслаждаясь исходившим от нее ароматом, целуя ее кожу. Он бы даже встал на колени и умолял позволить любить ее. Джулиан не сомневался в этом. Но ее отказ стал для него ударом, оставив у него ощущение собственной никчемности.
Джулиан опустил голову на руки и закрыл глаза. Если бы только он смог поспать час-два, не думая о ней. Или о Филиппе. Или о Софи и, о Господи, о Валери – все это были свидетельства того, какой никчемной оказалась любовь в его жизни.
Ощущение холодной липкой руки на коже заставило Джулиана вздрогнуть. Он подскочил, заморгав от света и пытаясь рассмотреть расплывавшийся образ сгорбленного Тинли, который терпеливо ждал, взирая на Джулиана с довольно скучным видом.
– Господи, Тинли, ты что, не мог постучать? – рявкнул он.
– Я стучал, милорд, но вы продолжали храпеть. И не откликнулись, даже когда я постучал по краю стола.
Джулиан сердито посмотрел на старика:
– Чего тебе?
– Лорд Редборн желает видеть вас, милорд. Только этого не хватало!
– Тогда, думаю, тебе лучше проводить его, – пробормотал Джулиан и поднялся, тщетно пытаясь привести в порядок одежду.
– Бренди подавать?
Джулиан невольно хмыкнул. Как это похоже на Лондон – учтивость прежде всего, даже когда один готов убить другого.
– Безусловно, подай бренди. И пригласи его на ужин, почему бы нет?
Тинли оставил это саркастическое замечание без ответа и зашаркал прочь.
Джулиан стоял у камина, когда Редборн вихрем ворвался в комнату. Он давно не видел графа и сейчас с удивлением заметил, насколько Клодия похожа на отца. Редборн был довольно высокого роста. Седеющие волосы безупречно уложены в греческом стиле, который предпочитали мужчины, следящие за модой. Его красивое лицо выражало усталость – круги под глазами, складка между бровей. Серо-голубые глаза – глаза Клодии – смерили Джулиана с ног до головы.
Губы Редборна сложились в злобную усмешку.
– Что ж, Кеттеринг, вы не производите впечатления мерзавца, но вы мерзавец. И даже больше, вы – негодяй. Я имею полное право требовать от вас сатисфакции за то, что вы сделали!
Ну что же, значит, долой всякую учтивость.
– Так потребуйте, Редборн, – спокойно ответил Джулиан. – У меня нет желания вести бесполезный разговор.
Презрительно хохотнув, Редборн решительно прошел в комнату.
– Вы ужасно самоуверенны, милорд! Вы опозорили меня! Поверьте, прострели я это ваше никчемное сердце, никто бы в Лондоне не осудил меня.
– Не я опозорил вас, Редборн, – спокойно возразил Джулиан. – Вас опозорила дочь.
Кровь отлила от лица графа.
– Не провоцируйте меня, Кеттеринг.
– Не нужно угрожать мне, – тихо ответил Джулиан. – Если вы чего-то хотите от меня, попросите.
Редборн так крепко сжал губы, что они стали почти незаметны.
– Я пришел просить вас быть джентльменом. Вы знали мою дочь еще ребенком, – произнес он с отвращением, – и я питаю надежду, что вы найдете в себе достаточно мужества, чтобы поступить правильно. Я прошу вас – умоляю вас! – не допустите, чтобы она была уничтожена.
Джулиан устремил взгляд на Редборна, сунул руки в карманы и прислонился к каминной полке.
– Я предложил вашей дочери брак, но она отказалась. Она, похоже, презирает меня.
Это явно оказалось новостью для Редборна.
– Она довольно оригинально демонстрирует свою неприязнь, – пробормотал он, рассеянно проводя рукой по безупречно уложенным волосам. – Она уничтожена, Кеттеринг. Вы уничтожили ее. Слухи о ней просто ужасные. Я знаю, вы поймете последствия, если я скажу, что они даже дошли до короля. – Он искоса взглянул на Джулиана.
Джулиан потер рукой шею и предплечье.
– Я призываю вас действовать как пэр, как джентльмен. Как человек, который гордится тем, что воспитал четырех сестер. Вы поступили бы так же, если бы речь шла о юной Софии.
– Ее зовут Софи. – Боль в плече перешла в грудь, и Джулиан отошел от полки. – Я понимаю ваше положение, Редборн, но и вы поймите меня. Она отвергла мое предложение, и я не склонен принуждать ее.
– Вы сделали бы это, если бы речь шла о Софи, – мгновенно возразил Редборн. – Если бы эта... ужасная вещь случилась с вашей сестрой, вы искали бы любое возможное средство, чтобы избежать скандала. Я знаю, вы поступили бы именно так.
Да, он сделал бы все, чтобы защитить любую из своих сестер, для него это было так же естественно, как дышать. Джулиан пожал плечами:
– Даже если я соглашусь, Клодия откажется. Редборн презрительно фыркнул:
– Не думаю. Собственная глупость сделала ее пленницей в моем доме. Она почти не выходит, друзья отвернулись от нее, ее никуда не приглашают – у нее нет выбора, разве что остаться старой девой.
Джулиан попытался представить Клодию в чопорном доме Редборна, одну... лишенную присущего ей задора и энергии.
– Знаете, вам ведь не обязательно жить с ней.
При этих словах Джулиан вскинул голову и с удивлением посмотрел на Редборна:
– Что вы сказали?
Редборн слегка пожал плечами.
– Ваш брак будет далеко не первым, когда счастливые супруги предпочитают жить каждый своей жизнью.
Джулиан растерянно заморгал. До раута у Харрисона Грина у него и мысли не возникало о женитьбе. И уж конечно, он не собирался жениться фиктивно. Но он скомпрометировал Клодию и вообще не мог представить себя женатым, тем более на женщине, презирающей его. Тем не менее он остро чувствовал бремя ответственности за случившееся. Возможно, Редборн прав. Возможно, они смогут вполне мирно сосуществовать в одном доме – и дом на Сент-Джеймс-сквер, и Кеттеринг-Холл достаточно велики, чтобы не встречаться там друг с другом неделями.
Он посмотрел на Редборна:
– А вы сможете получить специальное разрешение на брак?
На лице Редборна промелькнуло облегчение.
– Конечно, – быстро произнес он. – Значит, вы согласны?
Проглотив остатки неуверенности, комом вставшие в горле, Джулиан кивнул.
Редборн повернулся и зашагал к двери.
– Вы поступаете благородно, Кеттеринг. Никто не упрекнет вас в этом решении.
Возможно... Но интуиция подсказывала Джулиану, что есть человек, который может его упрекнуть. И он не преминет сделать это.
Глава 11
Итак, судя по всему, ее все-таки заставят выйти замуж за этого развратника.
Клодия сквозь ресницы смотрела на своего будущего мужа. Он непринужденно беседовал с Луи Рено, так, словно подобные семейные собрания были обычным делом.
На самом деле семья собралась только по настоянию отца, после того, как он добился ее согласия выйти замуж за Кеттеринга. Он был просто великолепен в своем умении добиваться цели – сначала мягким укором, потом угрозами, потом клятвами могилой ее матери превратить жизнь Клодии в сущий ад, если та отвергнет предложение Кеттеринга. Он использовал все аргументы из своего арсенала, но она продолжала упорствовать, уверенная, что сможет переждать шторм, не желая потерять все и стать зависимой от повесы. Отец так и не понял, какая из угроз наконец поколебала ее решимость. Клодия не испугалась ни затворничества в собственном доме, ни перспективы остаться в старых девах. Она уступила, лишь когда он заявил, что лишит ее всех денег, фактически сделает нищей, а это означало, что у нее не будет средств поддерживать дом на Аппер-Морленд-стрит.
Только перед лицом этой угрозы Клодия наконец согласилась, и едва ее уста произнесли «да», как отец заставил ее сесть за письменный стол и написать записку Кеттерингу. Под его неусыпным оком, а он буквально навис над ее плечом, Клодия, чьи глаза застилали слезы, написала сдержанную записку, в которой принимала его якобы сделанное предложение.
Кеттеринг приехал на следующий день повидаться с ней, но, еще не готовая к встрече, Клодия заставила Бренду извиниться за нее. Он передал через Бренду свои сожаления, и после этого Клодия его не видела.
До нынешнего вечера, когда отец заставил ее поехать на так называемый семейный ужин.
Джулиан был сдержанно учтив, когда здоровался с ней, его губы едва коснулись ее руки. Но его черные глаза пронзили ее таким взглядом, что краска залила ее лицо. Потом Юджиния бросилась к ней, рыдая от радости, сожаления и снова радости, и его глаза приобрели бесстрастное выражение.
