Сэндитон - Джейн Остин
— Боюсь, Мэри, сравнение не слишком лестно для мисс Эммы, — настойчиво заметил он. — Конечно, мистер Сэмюел Уотсон — прекрасный молодой джентльмен, к тому же весьма квалифицированный, знающий доктор, однако лицо его слишком часто подвергается воздействию неблагоприятных погодных явлений, чтобы отмеченное сходство могло послужить комплиментом молодой леди.
Мэри смущенно извинилась и в свое оправдание пояснила, что вовсе не считает фамильное сходство несовместимым с различной степенью красоты. Нередко случается так, что в целом облик совпадает, но и цвет лица, и даже черты заметно отличаются.
— Понятия не имею, хорош ли собой мой брат: я уехала, когда ему было всего семь лет, — но отец говорит, что мы очень похожи.
— Неужели Уотсон действительно так считает? — с преувеличенным изумлением воскликнул мистер Эдвардс. — Не может быть! Поверьте: между вами нет ничего общего! У брата глаза серые, а у вас карие. К тому же у него длинное лицо и широкий рот. Дорогая, ты находишь хотя бы слабое сходство? — обратился мистер Эдвардс к супруге.
— Ни малейшего, — убежденно ответила та. — Мисс Эмма Уотсон очень напоминает старшую сестру, мисс Элизабет. Иногда вдруг мелькают характерные черты мисс Пенелопы, раз-другой она взглянула так же, как смотрит мистер Роберт. Но не замечаю ничего общего с мистером Сэмюелом.
— Я тоже отчетливо вижу приятную внешность старшей из сестер, мисс Уотсон, а вот насчет остальных сомневаюсь. Не думаю, что присутствует определенное сходство с другими членами семьи, и абсолютно уверен, что между мисс Эммой и Сэмом нет ничего общего.
Таким образом, спорный вопрос оказался решенным, и все отправились обедать.
— Ваш отец, мисс Эмма, был и остается одним из самых давних моих друзей, — наполняя бокал гостьи, заметил мистер Эдвардс, когда все перешли к камину, чтобы завершить обед десертом. — Давайте выпьем за благополучие мистера Уотсона. Уверяю вас: состояние здоровья друга глубоко меня тревожит. Не знаю никого, кто так же любил бы приятно провести время за картами и мог столь же искусно разыграть роббер! Как жаль, что болезнь лишила беднягу возможности разделить удовольствия доброй компании! У нас сложился тесный и тихий клуб любителей виста: три раза в неделю встречаемся в «Белом сердце» избранным сообществом. Уверен, что, если бы самочувствие позволило вашему отцу вступить в узкий круг посвященных, он бы с радостью это сделал!
— Согласна с вами, сэр, и всей душой желаю, чтобы такое время поскорее настало.
— Если бы вы не засиживались допоздна, клуб больше подошел бы слабому здоровьем джентльмену, — заметила миссис Эдвардс, выразив исторически сложившееся разногласие.
— Допоздна, дорогая! — со свойственной ему неизменной любезностью воскликнул мистер Эдвардс. — О чем ты говоришь? Всякий раз возвращаемся домой еще до полуночи. Если бы в Осборн-касл услышали, что ты называешь это время поздним, то страшно удивились бы и рассмеялись. В полночь там только заканчивают обед и встают из-за стола.
— Ну и что? — невозмутимо отозвалась строгая леди. — Осборны нам не указ. Лучше бы вы собирались каждый вечер и расходились по домам на два часа раньше.
Подобный спор супруги вели издавна и очень часто, однако оба обладали достаточной мудростью, чтобы не заходить дальше безопасной дипломатичной черты. Вот и сейчас мистер Эдвардс тактично переключился на другую, более спокойную тему. Он так долго существовал в праздном однообразии маленького города, что невольно превратился в сплетника, и сейчас, желая больше узнать об обстоятельствах жизни гостьи, начал расследование издалека:
— Полагаю, мисс Эмма, что очень хорошо помню вашу тетушку молодой. Примерно тридцать лет назад, за год до женитьбы, танцевал с ней в городском бальном зале Бата. В ту пору она отличалась редкой красотой, но, должно быть, как и другие, за прошедшее время немного… повзрослела. Надеюсь, второй брак принесет ей счастье.
— Хочется в это верить, сэр, — сдержанно ответила Эмма.
— Полагаю, мистер Тернер скончался не очень давно?
— С тех пор прошло около двух лет.
— Забыл, какую фамилию сейчас носит ваша тетушка.
— О’Брайен.
— Значит, вышла замуж за ирландца! Да-да, помню. И вместе с ним отправилась в Ирландию. Странно, мисс Эмма, что вы не пожелали перебраться в эту страну вслед за родственницей. Должно быть, воспитав вас как родную дочь, бедная леди глубоко огорчена вынужденной разлукой.
— Поверьте, я вовсе не была настолько неблагодарной племянницей, чтобы желать уехать куда угодно, лишь бы отдельно от нее. Дело в том, что в определенный момент оказалась третьей лишней. Капитан О’Брайен не пожелал видеть меня рядом.
— Капитан! — удивленно повторила миссис Эдвардс. — Значит, джентльмен служит в армии?
— Да, мэм.
— Видишь ли, дорогая, никто не умеет покорять сердца дам — будь то молодых или опытных — столь же ловко, как это делают офицеры. Кокарда неотразима, — примирительно пояснил мистер Эдвардс.
— Все-таки надеюсь, что кое-кто способен противостоять даже натиску военных, — бросив быстрый взгляд на дочь, решительно возразила супруга.
Эмма уже успела в достаточной мере оправиться от собственного возбуждения, чтобы заметить появившийся на щеках мисс Эдвардс румянец, вспомнить слова Элизабет о капитане Хантере и задуматься о соперничестве между ним и братом Сэмом.
— В выборе второго мужа немолодые леди должны проявлять особую осторожность, — заметил мистер Эдвардс.
— Осторожность и осмотрительность полезна не только дамам в возрасте и во втором браке, — многозначительно добавила супруга. — Это качество ничуть не меньше необходимо молодым леди накануне первого замужества.
— Даже намного больше, дорогая, — с энтузиазмом подхватил мысль мистер Эдвардс. — Молодые леди дольше испытывают неблагоприятные последствия ошибочного выбора. Если глупость совершает пожилая особа, совсем не обязательно ей придется страдать много лет подряд.
Эмма прикрыла глаза ладонью. Заметив движение, миссис Эдвардс перевела беседу в менее болезненное для всех присутствующих русло.
Поскольку после обеда оставалось лишь одно занятие — томительное ожидание отъезда, для обеих молодых леди время тянулось невероятно медленно. Хотя мисс Эдвардс критически относилась к обычаю матушки являться на бал в ранний час, наступление этого часа она предвкушала не только с радостью, но и с нетерпением.
Ровно в семь подали чай, и обстановка в гостиной заметно оживилась. К счастью, собираясь задержаться допоздна, мистер и миссис Эдвардс неизменно выпивали лишнюю чашку чая и съедали пару лишних кексов, так что церемония затягивалась почти до желанного момента.
Около восьми мимо окон проехал экипаж Томлинсонов — верный сигнал, сообщивший миссис Эдвардс, что пора потребовать
