Лиана Делиани - Мятеж Рогоносцев

— Да, земли и драгоценности. И власть, — с вызовом подтвердил барон Морган. — Не думаю, что кто-нибудь из вас, синьоры, станет возражать, — он обвел взглядом других собеседников.

— И справедливость. Возмездие, — добавил один из братьев Иерра.

— Каждый получит то возмещение, которого пожелает, — заключил барон Морган, — Ты с нами, эль Горра?

На лице дона Алонсо появилось столь свойственное ему высокомерное выражение.

— Синьоры, так уж случилось, что меня не интересует власть. Мне достаточно земель, которыми я владею. И никакие сокровища не возместят мне потерю жены. Я готов прийти на помощь любому из вас, если того потребует справедливость, и надеюсь, вы поступите так же в случае необходимости. Это все, что я могу вам ответить.

Ответом ему была мертвая тишина. Сотрапезники переглядывались между собой. Я затаила дыхание на хорах, не смея поверить своим ушам. Сказанное доном Алонсо означало, по сути, что этот упрямый болван только что отказался от помощи самых могучих баронов севера.

Первым нарушил молчание барон Морган.

— Что ж, каждый получает то, что хочет, — он взглянул на хозяина замка с плохо прикрытой злостью.

— Теперь, я думаю, вы захотите обсудить свои планы в более тесном кругу. Зал в вашем распоряжении, я удаляюсь. Синьоры, — дон Алонсо встал из-за стола.

Когда он вышел из зала, барон Морган, глядя ему в след, сказал:

— Вот видите, я же говорил, эта девка уже его охмурила.

— Будет тебе, Морган, младший эль Горра всегда был со странностями, — смущенно ответил Филипп д’Олонэ.

— Синьоры, эль Горра — мой друг, я за него ручаюсь. Если он сказал, что придет на помощь в случае необходимости, то, поверьте, он это сделает. И можете быть уверенны, все сказанное здесь, здесь и умрет, — вступился барон Касильяс.

— Будем надеяться, что так оно и есть, — процедил Морган, — Но для большей безопасности я бы поостерегся сейчас обсуждать наши планы.

Я поняла, что больше ничего интересного не услышу и тихо, согнувшись и не поднимая головы, пробралась по хорам для менестрелей к выходу на галерею. И лишь там с облегчением разогнула затекшую спину. И увидела остановившегося в паре шагов от противоположной двери дона Алонсо. То, что он догадался, почему я тут оказалась, я поняла сразу. Он фыркнул пару раз, пытаясь сдержать себя, а потом в открытую захохотал.

— Почему-то я совсем не удивлен, мадам, — сказал он с насмешкой.

— Вы же не думали, что я не попытаюсь понять, что происходит, — парировала я, гордо подняв голову и пытаясь согнать лишнюю краску с лица.

— Отправляйтесь к себе. Немедленно.

На сей раз я не стала с ним препираться, даже несмотря на повелительно-приказной тон — у меня не было на это времени. Я прошла мимо дона Алонсо к двери и бросилась бегом по коридору, едва исчезнув из его поля зрения.

Мне повезло — у Филиппа был тот же оруженосец, что и раньше, и он узнал меня. Я попросила его позвать господина, а сама осталась ждать в отведенных д’Олонэ покоях.

— Здравствуй, Алисия, — сказал Филипп, плотно захлопнув за собой дверь.

— Филипп, — ответила я.

По его взгляду я убедилась, что мысль, пришедшая мне в голову, была правильной — он единственный из всех готов мне помочь.

— Я пришла просить тебя о помощи.

— Что я могу сделать для тебя?

События развивались так быстро, что я не успела толком ничего обдумать. Просить его передать письмо? Куда и кому? Зачем? Нет, моим единственным шансом было другое.

— Насколько крепко тебя стерегут? — спросил Филипп.

— Не важно. Думаю, мне удастся справиться с охраной.

— Мы выезжаем на рассвете.

— Ты мог бы взять меня с собой?

— В платье моего оруженосца охрана тебя едва ли заметит.

— Со мной Жанна.

— Посадим ее в дорожный мешок.

— Лучше за спину ко мне. Она маленькая, под плащом будет почти незаметно.

— Хорошо.

Нужно было спешить. С минуты на минуту меня могли хватиться. И все же я потратила еще мгновение, чтобы сказать:

— Филипп, ты представить себе не можешь, как я тебе благодарна.

Он сделал шаг ко мне.

— Я вызволю тебя отсюда. Каким я был дураком, Алисия… — шептал он, пока руки блуждали по моему платью.

— Филипп, — я взяла его за руки и заставила посмотреть мне в глаза, — Я должна идти, иначе меня хватятся.

Я выскользнула за дверь и на цыпочках полетела прочь, но далеко уйти не успела. Послышались приближающиеся голоса, и я еле успела вжаться в самое темное пятно на стене.

— Отдай нам эту тварь, Алонсо! Мы сбросим ее по дороге в пропасть, и никто даже следов не найдет.

— Это мое дело. Я сам с ней разберусь.

Раздался характерный горловой смешок.

— Мы уже видели, как ты с ней разобрался.

— Рикардо, еще одно слово, и ты об этом пожалеешь.

— Может тебе не дорога честь жены, но мы не допустим, чтобы наша сестра осталась неотомщенной!

— В том, что касается чести моей жены и моей семьи, только я принимаю решения, — холодно отчеканил дон Алонсо.

— Это касается чести и нашей семьи.

— В первую очередь это касается моей чести.

— Тогда, черт возьми, не заставляй нас сомневаться. Реши этот вопрос.

— Не сомневайтесь, решу.

— Тогда почему бы не сегодня, пока мы здесь? Замуруй ее в стену, перережь глотку, сделай что-нибудь.

— Я поступлю так, как сочту нужным и тогда, когда сочту нужным.

За один день я услышала более чем достаточно. Едва братья Иерра закрыли дверь своих покоев, а дон Алонсо скрылся на лестнице, я пробралась к себе.

Минутой позже перед моей дверью появились два дюжих стражника.

Я уложила Жанну спать одетой. Она долго не могла заснуть и задавала кучу вопросов: почему им с Фернандо сегодня не разрешили играть во дворе? кто те рыцари, что приехали в замок? почему у нашей двери опять стража? С большим трудом мне удалось, наконец, ее убаюкать. Затем, поднявшись с постели, я подвесила котелок воды в камине и принялась готовить сонное питье для стражников. Я знала по именам всех обитателей замка, поэтому уговорить их подкрепиться чашей грога не составило труда.

Выполнив самую неотложную часть подготовки к побегу, я занялась более мелкими деталями. Мне придется переодеться в мужское платье, Жанну я спрячу под плащом, так что вещей мы брать с собой не могли, да, в общем-то, при нас и не было ничего такого, о чем стоило жалеть. С того времени, как меня с дочерью перевезли из мельничьей башни в замок, все наши вещи вернули, за исключением драгоценностей. Оно и понятно — будь они у меня, я могла бы кого-нибудь подкупить. А так оставалось всецело положиться на милость Филиппа.