Мэри Патни - Заморская невеста
Кайл надеялся, что Англия окажется достойной мечтаний Трот.
– Эй-я! – Мощным ударом Чэнгуа сбил Трот с ног.
Перекатившись по земле, она легко вскочила, готовая отразить очередной удар. Но вместо этого Чэнгуа чинно поклонился.
– На сегодня хватит. Благодарю, Цзинь Кан. Сегодня твоя ци сильна, как никогда.
– Но не так сильна, как ваша, дядя. – Заложив ладони в широкие рукава, Трот ответила ему почтительным поклоном и внутренне сжалась, понимая, что дольше откладывать важный разговор нельзя. – Позвольте мне, ничтожеству, попросить вас об одолжении.
Чэнгуа оправил простую тунику, в которой обычно упражнялся.
– О каком?
– Торговый сезон почти закончился. Многие иностранцы уже покинули Кантон. Поскольку я почти свободна, я хотела бы съездить в Макао, на могилы родителей. – Она умолкла и, затаив дыхание, ожидала ответа. Если Чэнгуа откажет ей, выскользнуть из дома будет труднее.
Он впился в нее взглядом проницательных черных глаз. Трот потупилась и застыла в неподвижности, молясь о том, чтобы не пробудить в нем подозрения.
– Ты поплывешь в Макао с кем-нибудь из торговцев?
– Гэвин Эллиот позволил мне отплыть на его корабле. Он уезжает через два дня.
– Отлично, можешь отправляться в Макао, твои намерения благородны. Сообщи, когда ты вернешься. Тебе нужны деньги для поездки?
– Нет, дядя. – Трот не поднимала глаз, чувствуя угрызения совести оттого, что Чэнгуа не только согласился отпустить ее, но и предложил ей денег для мнимого паломничества.
Трот и вправду собиралась побывать в Макао на могилах родителей, но Чэнгуа все-таки солгала.
Подавив внезапное желание во всем признаться, она порывисто опустилась на колени в низком церемониальном поклоне котао, коснувшись лбом бархатистого дерна и всем видом выражая признательность.
– Я чрезвычайно благодарна вам за снисходительность.
– Ты заслужила эту привилегию. – Уже погруженный в мысли о сегодняшних делах, Чэнгуа зашагал к дому.
Вместо того чтобы последовать за ним, Трот углубилась в сад, с грустью обходя свои излюбленные уголки. Было еще очень рано, солнце только что встало – самое время проститься с безмятежной красотой, которая, подобно целебному бальзаму, успокаивала ее душу.
Трот помедлила у водопада, превращенного в музыкальный инструмент: струйки воды журчали, создавая удивительную гармонию звуков. Пестрые уточки в пруду уже проснулись и деловито оправляли перышки и завтракали. Трот пыталась получше запечатлеть в памяти каждый пруд, камень и изогнутое дерево, понимая, что больше никогда не увидит это великолепие.
В последнюю очередь она свернула к чайному домику, где часто медитировала и где Максвелл предложил ей помощь, которая обещала изменить всю жизнь Трот. Если бы в тот день они не встретились, сейчас Трот не обдумывала бы побег.
Она вошла в домик через полукруглый дверной проем, так не похожий на скучные прямоугольные двери в домах фань цюй. Несмотря на то, что Трот провела в доме Чэнгуа пятнадцать лет, некоторых комнат она так и не видела. В доме жили взрослые сыновья Чэнгуа с семьями, жены купца и их слуги, доступ во многие внутренние покои был закрыт.
Трот уже знала, что будет скучать по тихим внутренним дворикам, по павильонам и саду, которые так дополняли друг друга, что было трудно угадать, где кончается дом и начинается сад. Она рассудила, что в холодной Англии таких дворцов не найти.
Лин Лин она застала во дворе у пруда, заросшего лилиями. Молодая женщина сидела на берегу и смотрела, как в прозрачной воде беззвучно играют золотистые карпы. Как всегда, четвертая жена Чэнгуа была изысканно одета и подкрашена, ее красота казалась неземной.
– Сегодня ты рано покинула свои покои, – заметила Трот, присаживаясь рядом на каменистый берег пруда.
Взгляд Лин Лин стал мечтательным.
– Теперь я знаю точно, Цзинь Кан: я ношу ребенка моего господина. – Она приложила ладонь к животу, благословляя зародившуюся там жизнь.
– Замечательно! – воскликнула Трот, подавляя зависть. – Пусть он будет первым из твоих крепких и здоровых сыновей. Должно быть, господин и первая жена очень рады.
– Конечно. – Лин Лин улыбнулась. – Тай-тай говорит, что в доме уже давно не появлялись малыши.
Титул тай-тай носила старшая, первая жена Чэнгуа. Эта седовласая женщина с пытливым взором правила домом твердо и мудро. Сама выбирая жен мужу и сыновьям, она поддерживала в доме мир и согласие. К сироте-полукровке, привезенной мужем из Макао, она относилась по-доброму, но сдержанно. Трот сообщила подруге:
– Через два дня я уезжаю в Макао, на могилы моих родителей.
– Ты сожжешь над могилами погребальные дары, или христиане так не делают?
– Да, у христиан нет такого обычая, – подтвердила Трот, – но я воздам отцу и матери почести, как полагается у китайцев, – ведь они лежат в китайской земле.
Лин Лин подтянула к себе распустившийся бутон водяной лилии.
– Ты не вернешься?
Трот похолодела.
– С чего ты взяла?
– В Макао много людей со смешанной кровью. Твое место там, а не здесь. В Макао ты можешь найти мужа, который будет почитать тебя и дарить тебе сыновей.
– Ты догадлива, – нехотя признала Трот. – Я и вправду хочу поселиться в другом месте.
– Мой господин будет опечален, потеряв тебя.
– Пожалуйста, ничего не говори ему!
– Я тебя не выдам. Ты не рабыня, ты вправе уехать отсюда, но будет лучше, если ты сделаешь это тайно. – Лин Лин опустила в воду кончики пальцев, по поверхности побежали расходящиеся круги. – Я с самого начала знала, что судьба уведет тебя из Кантона.
– Правда? – изумленно переспросила Трот. – А я в этом сомневалась…
– Потому, что пробудилась совсем недавно. Ты встретила мужчину, к которому потянулась сердцем, верно? В последние недели ты была не такой, как прежде. Он решил взять тебя в жены?
Трот ошеломленно уставилась на подругу. Юность и проказливость Лин Лин помешали ей заметить, как проницательна китаянка.
– Да, есть человек, который завладел моими мыслями, – осторожно выбирая слова, сказала Трот. – Он поможет мне устроиться на новом месте, но в жены не возьмет.
Лин Лин приподняла тонкие изогнутые брови.
– Ты еще совсем не знаешь мужчин, Мэй Лянь.
– Ты впервые назвала меня настоящим именем! – воскликнула Трот.
– Так и подобает, поскольку ты покидаешь этот дом, став женщиной.
Трот коснулась ее руки.
– Я буду скучать по тебе, Лин Лин.
В глазах китаянки заблестели слезы.
– И я тоже. Только ты не сердилась, когда я дразнила тебя. – Она перевела взгляд на свои перебинтованные ножки в туфлях с вышитыми львами. – Жить так, как ты, я бы не хотела. Но иногда… я завидую твоей свободе.
