Мэри Бэлоу - Знаменитая героиня
Мгновение спустя лорд Фрэнсис уже целовал руку леди Джейн, пожимал руку Гринволду и отвешивал поклоны герцогине. Помолвка еще не была оглашена, но из нее не делали секрета. И вокруг новообрученных уже собралась небольшая толпа.
Кора Даунс стояла в центре своей обычной свиты. Слово «свита» заставило его вздрогнуть. Только общепризнанные и несравненные красавицы лондонского света собирали свиту везде и всюду. До сего времени признанной королевой сезона была леди Августа Хэвилл. А Кора еще совсем недавно была лишь бледной тенью Саманты Ньюман. Лорд Фрэнсис вместе с Габриэлем, маркизом Торнхиллом, всегда дразнил Саманту за ее поклонников. А Гейб дразнил лорда Фрэнсиса за то, что он тоже был членом этой свиты, и притом самым преданным.
А теперь Кора Даунс, самая неподходящая кандидатура на эту роль, обзавелась собственной свитой менее чем за две недели. И в толпе своих поклонников выглядела даже непринужденнее, чем Саманта.
Мысль о том, что он может присоединиться к чьей-нибудь свите уже в атом году, даже не приходила ему в голову. Нет, ее поклонником он не станет, думал лорд Фрэнсис, направляясь к ней и улыбаясь. Ухаживать за Корой Даунс – что может быть смешнее и нелепее? Но ему почему-то хотелось защитить ее от возможных опасностей, позаботиться о ней. Многих окружавших ее мужчин сама она нисколько не интересовала. Среди них были один признанный охотник за приданым, один беспутный картежник и несколько безмозглых глупцов. Конечно, может быть, к этому времени она уже выбрала кого-то, и все его рассуждения беспочвенны…
Она дружески похлопала его веером по руке и улыбнулась.
– Розовый, – воскликнула она. – Мой самый любимый оттенок розового!
На нем был его любимый фрак. Гейб и Саманта всегда немилосердно смеялись над этим фраком, особенно в прошлом году в Челкотте, когда он оставался там несколько недель после Рождества из-за Саманты, которая гостила у своей кузины и жены Гейба. Но мисс Даунс, хотя и улыбалась, хваля его фрак, не дразнила его. Это скорее выглядело как стремление… подбодрить его? У него не было времени обдумать это как следует.
– Вы уже слышали? – спросила его Кора, приближаясь, словно это могло сделать их разговор более интимным. Щеки ее пылали, и глаза блестели от возбуждения. – Сюда может приехать принц Уэльский.
– Он не всегда выполняет свои обещания. На вашем месте я не очень-то надеялся бы на это, мисс Даунс.
– Я надеюсь на это? – Она почти вскрикнула. – Да если он появится здесь, я умру от страха.
Ему не дали возможности успокоить ее. Целый хор протестующих и ободряющих голосов раздался со всех сторон, особенно со стороны ее свиты. Она еще мгновение не сводила с него глаз, несмотря на то что кавалеры настойчиво требовали ее внимания.
Как может такая знаменитая героиня, верещали они, та, которая прыгнула в ледяную реку, чтобы спасти жизнь ребенку, и не побоялась копыт взбесившейся лошади, чтобы уберечь бедных собачек, испугаться встречи с Принни? О, их даже смешит такое нелепое предположение!
Лорд Фрэнсис просто взял ее за руку и, ободряюще похлопывая по кисти, спросил, не забыла ли она, что первый вальс сегодня обещала ему. Тут же зазвучала музыка, и она унеслась в сельском старинном танце с мистером Долменом.
«Это белое платье, почти обязательный наряд для первого сезона в Лондоне, совсем не идет ей, – думал лорд Фрэнсис, пристально разглядывая ее в лорнет. – Она слишком яркая, чтобы носить белый цвет. И бальная прическа – все эти локоны, поднятые вверх, – тоже ей не идет. Она придает ее лицу слишком детское выражение, и оно совершенно не соответствует ее высокому росту и развитой фигуре». Ему больше нравился тот непринужденный наряд, в котором она принимала его в будуаре. Ему бы еще понравился менее глубокий вырез на спине, но в такой жарко натопленной комнате это была не слишком мудрая мысль.
Если бы она была актрисой или оперной певицей – с такой замечательной диафрагмой она вполне могла бы петь, – в артистической не было бы свободного места от ее почитателей, вне зависимости от ее героических качеств. И он сам мог бы быть среди них.
Это была мысль, совершенно ему не свойственная. И не очень справедливая по отношению к ней. За то время, что он был знаком с ней, он не заметил в ее поведении ни единой вольности. Ему на мгновение стало стыдно. Проклятие, она нравилась ему. Совершенно ни к чему было вдобавок и желать ее. У него слишком долго не было женщины, подумал он печально. Его разбитое сердце не позволяло ему пуститься на поиски нового увлечения только ради удовлетворения плотских потребностей.
– Не танцуете сегодня, старина? – спросил его герцог. – Как насчет партии в карты?
– Нет, благодарю, – ответил лорд Фрэнсис. – Я танцую первый вальс.
Кора все еще кружилась в танце с Долменом и была так поглощена происходящий, что, выпусти на мгновение партнер ее руку, она, кружась, улетела бы в сторону – несомненно, с изумленным криком. Он скривил губы в улыбке. Он почти хотел, чтобы случилось что-нибудь подобное. Сегодня с ней еще не произошло ничего смешного.
Герцог удивленно закашлялся.
– Это уж у вас не пройдет, – сказал он. – Фейрхурст с вас голову снимет!
При чем здесь его брат? Лорд Фрэнсис резко обернулся и пристально взглянул в лицо своего новоиспеченного друга.
– Что у меня не пройдет?
– Она всего лишь купеческая дочь, – проговорил его светлость, снимая невидимую пылинку с рукава. – А вы – сын герцога и брат герцога. Конечно, это не мое дело, Неллер, но до меня начали доходить кое-какие слухи. А ведь именно я первым просил вас обратить внимание на девушку и оказать ей покровительство.
Обыкновенно лорда Фрэнсиса было нелегко вывести из себя.
Может быть, именно поэтому ему так долго не удавалось справиться со своим разбитым сердцем, раз он умел так замечательно сдерживаться. Но сейчас он был буквально взбешен.
– Кое-какие слухи? – переспросил он ледяным тоном. – Мой брат оторвет мне голову? Похоже, Бриджуотер, вы решили сыграть роль моего опекуна. Разве вы забыли, что вы мне не родственник?
Герцог вынул из кармана табакерку, открыл крышку, но, сообразив, что бальный зал – не слишком подходящее место для того, чтобы нюхать табак, закрыл ее и снова убрал в карман.
Бриджуотер советовал ему не принимать близко к сердцу разрыв с Самантой. Вспоминая об этом, лорд Фрэнсис все еще сердился на него. И сейчас он предостерегал его насчет дочери купца. Что за мерзость! Бриджуотер еще совсем недавно был не более чем его знакомым. До тех пор, пока его друг Кэрью не вообразил себя Ромео и не начал ухаживать за Самантой. За эти два укола Бриджуотер заслуживал хорошей взбучки.
