Барбара Картленд - Смех, свет и леди

Все дома были свежевыкрашены, и жители, завидев графа, приветствовали его с искренним уважением.

— Мне кажется, ваши арендаторы вас очень любят, — заметила Минелла, и граф ответил:

— Надеюсь, они видят во мне справедливого и щедрого хозяина, а именно эти два качества ценятся ими превыше всего.

Минелла покачала головой.

— Я думаю, им нужно нечто большее. Людям нужна любовь, и хотя наша семья не была богатой, мою мать все любили. Когда ее хоронили, могила была усыпана цветами, и хотя букеты были не слишком большими, но каждый был согрет искренней любовью.

Голос ее невольно дрогнул, потому что воспоминания о матери до сих пор причиняли Минелле душевную боль.

Неожиданно граф спросил:

— А чем занимался ваш отец? Минелла с опозданием поняла, что забыла о необходимости изображать молодую актрису. Помолчав, она ответила:

— Он был землевладельцем.

— То есть фермером, — сказал граф. — Я думаю, именно поэтому вы так любите деревню и верховую езду.

Минелла промолчала, и он задумчиво добавил, словно следуя течению своих мыслей:

— Тогда почему же вы выбрали сцену? Ведь это занятие чуждо всему, к чему вы привыкли.

Минелле понадобилось время, чтобы подыскать ответ. Потом она сказала:

— Я должна зарабатывать на жизнь.

— И, конечно, — добавил граф, — гром аплодисментов греет вам душу.

Это было сказано тем насмешливым тоном, который так коробил Минеллу, и она торопливо ответила:

— Я никогда не была так счастлива, как сегодня здесь, в замке.

— Вы говорите искренне? — спросил граф.

— Разумеется. Зачем мне вам лгать? И мне нравятся не только ваши богатство и роскошь, но и, прежде всего, ваша доброта и участие, которое вы приняли во мне.

Граф внимательно посмотрел на нее, на мгновение оторвав взгляд от дороги, и сказал:

— Постараюсь не разочаровать вас, но об этом мы поговорим позже.

С волнением в сердце Минелла подумала, что, может быть, он найдет ей, как предполагала Конни, какую-то работу.

Потом она вспомнила, как граф обещал добиться для нее роли в» Беглянке»и решила, что от этого она должна отказаться.

Казалось, граф угадал, что ее мучает, потому что снова взглянул на нее и сказал;

— Положитесь на меня, Минелла, и просто наслаждайтесь замком.

— Я так и делаю, — ответила Минелла чуть дрогнувшим голосом. — И я надеюсь, мне удастся еще раз проехаться на Сарацине завтра с утра.

Граф кивнул.

— Разумеется.

Роза принесла Минелле второе вечернее платье, сшитое в основном из тюля мягкого розового оттенка.

Несмотря на довольно сложный фасон и юбку, украшенную небольшими букетами белых цветов и яркими блестками, оно как нельзя лучше соответствовало виду юной и свежей девушки.

— Ваше вчерашнее платье было очень красивое, мисс, — сказала Роза, — но это еще красивее! И я попросила садовников нарезать белых гардений для вашей прически.

— Как это любезно с вашей стороны! — воскликнула Минелла.

При этом она вспомнила, как утром Конни сказала ей:

— Я заметила, что ты не надела перья, что дала тебе Нэтти.

Минелла почувствовала себя виноватой.

— Мне показалось, что они слишком яркие, — ответила она.

— Я предложила их только в качестве средства заинтересовать нашего хозяина, — продолжала Конни, — но ты, кажется, не испытываешь с этим никаких трудностей.

Минелла задумалась о том, почему для Конни так важно, чтобы ей удалось порадовать графа, и пришла к выводу, что это вызвано только необходимостью восполнить отсутствие Кэти.

Теперь она понимала, как неловко чувствовали бы себя остальные, если бы графа некому было развлечь.

Поэтому Минелла решила, что должна удвоить усилия и не допустить, чтобы в его глазах появилась скука, а в голосе — равнодушие.

Переодевшись, она взглянула на себя в зеркало и подумала, что в этом платье похожа на принцессу из сказки.

Внезапно она испуганно вскрикнула.

— Что с вами, мисс? — встревожилась Роза.

— Утром моя подруга была недовольна, что я не напудрила лицо и не накрасила губы. Честно признаться, я просто забыла!

Вернувшись из поездки по поместью, она встретила на лестнице Конни.

— Я так хорошо прокатилась. Конни! — воскликнула Минелла.

Конни посмотрела на ее лицо и сказала трагическим шепотом:

— Ты забыла про помаду и пудру. Ты похожа на леди, а это ошибка!

— Прости, — виновато сказана Минелла и поспешила в свою комнату прежде, чем Конни успела сказать что-то еще.

Она слегка напудрила нос и подкрасила губы, но потом принимала ванну, и теперь на ее лице снова не было никакой косметики.

— Пожалуйста, Роза, выручите меня, — взмолилась Минелла.

— Конечно, мисс, — ответила Роза. — Правда, я не очень-то разбираюсь в этом, но я постараюсь.

Открывая пудреницу, она добавила:

— Ваша кожа такая же нежная, как у моей Эльспет. Жалко портить ее.

Минелла ничего не ответила.

Она просто закрыла глаза, а Роза напудрила ей лицо, наложила на щеки румяна и подкрасила губы помадой.

— Ваши ресницы такие длинные, мисс, — сказала служанка, — и очень черные. Мне кажется, их надо оставить такими, какие они есть.

Минелла вздохнула и пожала плечами.

— Ладно, и так слишком много хлопот. Вряд ли кто-нибудь будет так уж внимательно сравнивать меня с другими девушками.

— Позвоните, когда будете ложиться спать, мисс, — сказала Роза, направляясь к двери. — Я буду ждать.

— Спасибо, — ответила Минелла.

Обед прошел так же, как и накануне, а вот потом все было иначе.

Верил села за фортепьяно, которое стояло в углу гостиной и начала наигрывать песенки из «Беглянки».

Все остальные собрались вокруг и запели. Минелла не стала присоединяться к общему хору, но про себя подумала, что «О, слушайте оркестр»— самая веселая мелодия, которую она когда-либо слышала.

За обедом все много пили.

Слуги принесли серебряные подносы, на которых стояли графины с вином и бутылки шампанского, каждая в серебряном ведерке со льдом.

Потом Герти танцевала. Мужчины хлопали ей, а она то и дело падала, и Минелла подумала, что все, включая Конни, ведут себя слишком шумно и все это как-то неприлично.

Она была поражена, увидев, как Нелли целуется с лордом Скелтоном, ничуть не заботясь, что все на них смотрят.

Зная, что маменька не одобрила бы такого поведения, Минелла пересела подальше от фортепьяно, на тот диван, где они накануне разговаривали с графом.

Он подошел и опустился на диван с нею рядом.

— Быть может, вы хотели бы лечь спать? — спросил он.

— Если вы не сочтете, что это невежливо, — ответила Минелла. — Я довольно сильно устала.