Барбара Картленд - Смех, свет и леди

Когда она принесла амазонку, Минелла уже была готова переодеться.

Великолепное платье для верховой езды было от Бузвайна — лучшего портного из всех, кто шил охотничью одежду.

Минелла тщательно, как всегда требовал от нее отец, скрепила прическу заколками и пристроила сверху небольшую шляпку, позаботившись о том, чтобы она сидела надежно.

Сапожки для верховой езды, которые тоже принадлежали сестре графа, были немного велики, но зато очень удобны.

Минелла переоделась так быстро, как никогда не переодевалась прежде. Потом она схватила белые вязаные перчатки и, поблагодарив миссис Харлоу, выбежала из спальни.

— Платье сидит на ней как влитое, словно для нее было сшито! — сказала миссис Харлоу Розе, которая помогала Минелле переодеваться. — И не покривив душой скажу, что носит она его как заправская леди.

— Она не такая, как остальные, — заметила Роза. — И с моим малышом обошлась так заботливо!

— Я думаю, это все, лишь затем, чтобы добиться благосклонности его милости! — сказала миссис Харлоу. — Все актрисы одинаковы — и все не лучше, чем должны быть!

Выйдя на улицу, Минелла увидела, что лошадь для нее уже готова, а граф сидит в седле на Крестоносце.

Ему приходилось все время сдерживать нетерпеливого скакуна, и Сарацин тоже беспокойно переступал с ноги на ногу и фыркал.

— Мне кажется, вам надо было все же взять лошадь поспокойнее. — сказал граф, увидев Минеллу.

Она сделала вид, что не слышит и проворно вскочила в седло — к несказанному удивлению конюха, без посторонней помощи.

Дома ей некому было помочь сесть на лошадь, и она так привыкла делать это сама, что сейчас даже не подумала подождать, пока конюх ее подсадит. Только когда она уже сидела в седле, конюх опомнился и, подбежав, торопливо поправил ей юбку.

Сарацин принялся натягивать уздечку и взбрыкивать, чтобы показать свою независимость, но Минелла опытной рукой заставила его слушаться. Граф на Крестоносце поехал вперед, и Минелла пустила Сарацина следом.

Даже в самых безумных мечтах ей не могло представиться, что когда-нибудь она будет скакать на такой изумительной лошади.

Минелла была твердо намерена доказать графу, что он ошибался, считая, что она не в состоянии справиться с Сарацином и что в следующий раз, если представится такой случай, он может дать ей коня и поноровистее.

Пока они рысью выезжали из парка, пробираясь среди низко растущих ветвей, им было не до разговоров.

Выехав в открытое поле, они пустили коней в галоп, и этот темп был для беседы тоже неподходящим.

Только проскакав примерно с полмили, они остановились, и граф с легким удивлением в голосе сказал Минелле:

— Как, во имя всего святого, вам удалось научиться так ездить верхом?

Минелла радостно рассмеялась.

— Я знаю, что вы представляли меня неумелой, но я езжу на лошади с того дня, как выросла из детской коляски.

— Я поражен и к тому же должен выразить свое восхищение вашей внешностью, — сказал граф, глядя на ее волосы, которые ничуть не растрепались после скачки галопом.

Они пустили коней шагом и несколько минут ехали молча. Потом граф нарушил молчание:

— Бы заинтриговали меня, Минелла, и мне кажется, что это какая-то мистификация.

— Почему вы так думаете?

— Потому что вы совсем не такая, какой должны были быть по моим ожиданиям.

— Могу этому только порадоваться, — сказала Минелла, — иначе вы, несомненно, скучали бы, как скучаете всегда, если верить словам других.

Граф ничего не ответил, и, оглянувшись на замок, Минелла добавила:

— Как можно скучать, когда у вас столько всего?

— Вероятно вы, как и все женщины, воображаете, будто деньги и положение в обществе делают человека счастливым, — сказал граф насмешливо.

Минелла покачала головой.

— Я не настолько глупа, но думаю, что без этого было бы тяжелее. Недостаток денег может служить поводом для несчастья, особенно, если речь идет о мужчине.

Граф приподнял бровь.

— А если о женщине? Не сомневаюсь, что вы были бы очень несчастны, лишившись своих красивых платьев и, конечно, поклонников, которые платят за них.

Минелла повернулась к нему и, позабыв о вежливости, резко сказала:

— Безусловно, я не позволила бы никому платить за мою одежду! Этого…

Внезапно она замолчала.

Минелла хотела сказать:» настоящая леди никогда бы не сделала «, но вспомнила, что она, как предполагается, является обычной хористкой, а отнюдь не леди, и отрицать это — значит подвести Конни.

Она поняла, что сделала ошибку, и причем такую, которой граф не мог не заметить.

— Вы говорите, — сказал он уже знакомым ей сухим, саркастическим тоном, — что не позволяете вашим поклонникам платить за ваши наряды? Однако мне трудно поверить, что платья, которые были на вас вчера вечером и сегодня с утра оплачены из вашего жалованья.

Минелла гордо вздернула подбородок. Она не могла позволить, чтобы он над ней насмехался.

— Если хотите знать правду, — сказала она, — то я одолжила их, чтобы произвести на вас впечатление, и завтра вечером, когда я вернусь в Лондон, они будут возвращены владельцу.

Граф от души рассмеялся.

— Отлично, Минелла! — воскликнул он. — Вы победили! Я, разумеется, не в силах опровергнуть столь изобретательное объяснение!

— Я принимаю ваши извинения, — сказала Минелла. — А теперь, с вашего разрешения, я пущу Сарацина в галоп. Другого случая мне скорее всего не представится.

Не дожидаясь согласия графа, она стегнула коня хлыстом.

Сарацин рванулся вперед, и графу стоило больших трудов догнать свою спутницу.

Глава 5

Переодеваясь к обеду, Минелла думала, что это был самый интересный день в ее жизни.

Утренняя прогулка с графом привела ее в восторг, а после завтрака граф предложил желающим поучаствовать в гонках.

Арчи изъявил желание; к парадному входу подали два самых быстрых фаэтона, запряженных равными по силе и выносливости лошадьми.

Граф и Арчи понеслись, обгоняя друг друга, сначала через парк, потом — по сухому ровному полю, лежащему за ним и, описав круг, вернулись к замку.

Минелла не была удивлена тем, что победил граф, но Арчи, который тоже был тверд в искусстве править упряжкой, оказал достойное сопротивление.

Все это настолько отличалось от того, что Минелла видела прежде, что она не уставала благодарить судьбу за этот подарок и не раз думала о том, как ее отец наслаждался бы этим. Она не сомневалась, что он тоже бросил бы вызов графу и, вероятнее всего, победил бы.

Потом граф прокатил Минеллу по своему поместью, и Минелла убедилась, что оно содержится в образцовом порядке.