Кэти Максвелл - Обретенный рай
— Брейдер, но я хочу об этом поговорить.
— Если один из гостей нанес тебе оскорбление, завтра утром я все выясню.
— Брейд, пойми, я не собираюсь обсуждать поведение твоих гостей. Я хочу…
— Завтра утром, Джулия.
— Нет, сейчас!
— Нам не о чем говорить.
Джулия поднялась на ноги.
— Нет, есть о чем! Если то, что ты услышал обо мне, только десятая доля того, что я услышала сегодня в коридоре, то есть много вещей, о которых мы должны поговорить. Если нам суждено быть рядом друг с другом до конца наших дней, мы обязаны выяснить все сейчас. — Пораженная своей горячностью, она снова опустилась в кресло, села вполоборота к Брейдеру и перевела взгляд на свои руки. Пытаясь вернуть самообладание, она натянула шаль на плечи и еще глубже закуталась в нее. Затем добавила. — Пожалуйста.
Джулия не была уверена, что Брейдер снизойдет до того, чтобы выполнить ее просьбу. Но, спустя некоторое время, он молча опустился в кресло, напоминая послушного ученика, упорствующего в подчинении строгому и требовательному наставнику.
Не решаясь поднять на Брейдера глаза, девушка охрипшим от волнения голосом начала:
— Я не обижаюсь на тех мужчин в холле, неважно как их имена. Я действительно не держу на них зла, поверь, Брейдер. — Джулия замолчала, глубоко вздохнула и продолжала: — Один из них сказал, что я забавляла мужчин в голом виде.
Она гордо подняла голову и с достоинством человека, уверенного в своей правоте, посмотрела в глаза мужу. Ей хотелось убедить его в том, что она не лгала.
— Это неправда. Я ничего подобного в жизни не делала. И даже не помышляла о таком.
Его лицо посуровело. Джулия готова была продать душу дьяволам, чтобы узнать его мысли.
Она произнесла:
— Я убежала с кавалерийским офицером. Это правда. Его звали Лоренс Алькорн. И я… — Слова застряли в горле девушки. Но она усилием воли заставила себя произнести их. — Я его очень любила.
Горечь ее признания тяжело повисла в воздухе. Джулия погрузилась в воспоминания. Но затем, очнувшись, она пристально посмотрела на Брейдера. Воспоминания причиняли ей нестерпимую боль, гораздо большую боль, чем правда.
— Но он не любил меня.
Джулия задумчиво посмотрела на огонь в камине.
Голос Брейдера, больше похожий на замогильный шепот, нарушил тишину.
— Джентльмены из «Уайтса» заключили пари. Человек, которому удалось скомпрометировать Джулию Маркхем, неприступную «Несравненную» Джулию, должен был получить тысячу фунтов стерлингов. Ты знала об этом?
Холодный ужас сковал сознание Джулии. Она почувствовала безотчетный страх. Она не могла ни смотреть на Брейдера, ни солгать. И слабо кивнула головой в ответ: да.
— Скольких людей обобрали твои братья, действуя с тобой в сговоре и заключая фальшивые пари, Джулия? Скольким мужчинам, которых ты отвергла и смеялась в лицо, ты разбила сердца, когда тебя застали в отеле? Сколько денег получили на этих пари Маркхемы?
— Значит, ты все знал?
— Да, знал.
Джулия почувствовала себя опустошенной. — Сначала я не знала о том, чем занимались братья. Ты должен поверить…
— Но когда ты обнаружила их бесчестное поведение, ты все же не остановила их.
— Нам нужны были деньги… — Джулия низко склонила голову, признавая свою вину. Сегодня она поклялась не лгать, не лгать больше никогда.
— Но затем ваш процветающий совместный бизнес рухнул. Группа джентльменов из «Уайтса» заключила сделку, поставив на красавчика гусара. Мои осведомители сообщили, что он был достаточно хорош, чтобы пленить сердце любой девушки. — Брейдер подумал и холодно добавил: — И так же непорядочен, неразборчив в средствах и эгоистичен, как все Маркхемы.
В его суровом баритоне прозвучал безжалостный приговор.
Никогда еще Джулию не обвиняли так жестоко, и никто не говорил большей правды о Лоренсе. Джулия поднялась на ноги, сжимая рукой шаль на груди.
Дрожащим от напряжения голосом она заявила:
— Я никогда не находилась в комнате, полной мужчин, обнаженной и никогда не развлекала их. — Она с подчеркнутым достоинством откинула с плеч волосы и горделиво вздернула вверх подбородок. — Это сообщили твои осведомители?
На лице Брейдера появилась кривая усмешка, он наклонился всем телом вперед.
— Ты провела ночь в объятиях мужчины, который, как ты думала, станет твоим мужем. И ты была… не совсем одета. Или мои осведомители ввели меня в заблуждение?
Джулия безмолвно замерла, подобно каменному изваянию. Ее мысли вернулись к событиям трехлетней давности.
Брейдер, очевидно уставший от затянувшейся игры, безжалостно закончил:
— Группа мужчин из «Уайтса» ворвалась в комнату отеля и обнаружила парочку влюбленных. Большинство было навеселе, потому все рассказы различаются, сходясь, однако, в одном: леди оказалась в положении более чем компрометирующем.
— Для них все было простой забавой.
— Верно.
Она не ожидала услышать его согласие. Но, бросив на Брейдера изучающий взгляд, не заметила в его глазах издевки. Как бы Джулии хотелось повернуть время вспять и исправить свои ошибки, чтобы сейчас иметь право опровергнуть предъявленное обвинение.
— Мы с Лоренсом совершили побег. Но у него не было денег. Он вышел из благородной семьи, но, являясь шестым сыном графа, вынужден был искать свою дорогу в жизни. — Девушка не удержала улыбку, впадая в воспоминания. — Тебя правильно информировали. Лоренс был красивым мужчиной, напоминал прекрасного героя греческого мифа, который появился вдруг, чтобы спасти меня.
— Да, я знала, чем занимались мои братья. Но мне казалось это вполне безобидным. — Она сердито посмотрела на Брейдера. — Тебе легко судить. Если бы у тебя были такие родители, как у нас, ты бы, возможно, тоже уподобился моим братьям.
— Даже если бы мне нечем было заняться в жизни, я вряд ли принял бы Гарри в качестве образца для подражания.
Она ответила с горькой усмешкой.
— Многие из тех, кто спорил с братьями и проиграл пари, похожи на Гарри, хотя и имеют деньги. Их честолюбие подсказывало им, что я окажусь легкой добычей. Что случилось е людьми? Они уверены, что денег и громкого титула достаточно, чтобы покорить сердце женщины.
Брейдер от души рассмеялся.
— А разве не так? Разве ты не искала этого?
Разозлившись, она бросила.
— Во всем виноват мой отец. Я была тем, чем хотел сделать меня отец. А я хотела, чтобы кто-нибудь меня любил. Меня! А не лицо или тело.
Джулия незаметно смахнула навернувшиеся слезы. Она и так уже была слишком откровенной с этим торговцем. Она подавила эмоции и монотонным, насколько возможно, голосом продолжала:
— Я поверила в любовь Лоренса. Мы были похожи друг на друга. У него ничего не было, и у меня ничего не было. В нашем браке ни для него, ни для меня не было никакой выгоды. Можешь думать обо мне, что угодно, но признаюсь честно, когда он предложил мне выйти за него замуж…
