Дорин Малек - У алтаря любви

– Разве такого можно не заметить? Он возвышается над всеми гостями.

– Я знаю его.

– Знаешь? Он же раб. Судя по внешнему виду, галл, – безразлично заметил Септим.

– Да. И хочу знать, почему он здесь: недавно я сдал его стражникам – он убил Антония Мелия. Его приговорили за это к смерти.

– Антония? – удивился Септим. – Тот, кто убил Антония? – Марк уже направился к своей цели, как к нему подошла Ларвия и взяла его за руку.

– Вы можете следовать за мной – все гости занялись напитками, и вряд ли кто заметит ваше отсутствие.

– Что делает тот человек в вашем доме? – потребовал ответа Марк.

– Прошу прощения? – холодно спросила Ларвия, удивившись его грубости.

– Этого человека я сдал властям: во время побега из плена он убил римского воина, трибунал вынес ему смерть, а теперь вижу его, прохлаждающегося, на этом вечере.

– Он не прохлаждается, а исполняет свои обязанности, это мой телохранитель, – Ларвия тщетно пыталась отвести Марка в сторону от гостей, только сейчас поняв, что зря не придала значения рассказу Верига о том, что какой-то центурион опознал его и арестовал. А теперь в отчаянии осознала, что возлюбленный Юлии и есть тот самый центурион, узнавший Верига, – непредвиденное ужасное осложнение. Опасаясь, что Марк устроит при всех сцену, она изо всех сил тянула его за руку, но он словно к месту прирос.

– Ваш телохранитель?! Возмутительно. Этот человек виновен в смерти римского воина, моего хорошего друга. Вам известно, как он попал в Рим?

– Говори тише, – посоветовал Септим, обеспокоенно оглядываясь. – Привлекаешь к себе внимание.

– Мой дед выкупил его и подарил мне для защиты, – поспешно объяснила Ларвия.

Марк взглянул на нее, и Ларвия увидела лицо римского воина, каким его видят враги: безжалостные глаза смотрели на нее.

– А разве римский воин не попытался бы бежать, попав в плен? – в отчаянии произнесла Ларвия, повторяя аргументы деда. – Он поступил бы точно так, как и вы на его месте.

Марк не двигался с места, и она поняла, что только исключительные обстоятельства сдерживают его от крайних мер – оттолкнуть ее от себя.

– Если вы устроите сцену в моем дома во время приема в честь Ливии Версалии, я откажусь быть соучастницей в деле с моей сестрой, – проговорила Ларвия, фальшиво улыбнувшись проходившему мимо Эндемиону, художнику. – Сейчас она ждет вас. Кто для вас важнее: Юлия или раб, которому удалось избежать распятия? Решайте.

Марк снова бросил взгляд на Верига, затем на Ларвию.

– Отведите меня к Юлии.

Ларвия шумно выдохнула и, взглянув облегченно на Септима, взяла Марка под локоть.

– Благоразумное решение, – произнесла она и, мило улыбаясь гостям, повела его через толпу. – А сейчас пусть все думают, что мы идем прогуляться по саду. Пожалуйста, постарайтесь хотя бы притвориться, что вам хорошо в моем доме, – моя репутация прекрасной хозяйки под угрозой.

Марк, уступая ее просьбе, улыбнулся.

– Вот так уже лучше, – тихо заметила она и повела его через лабиринты комнат и залов, освещенных факелами, и вывела в сад, более обширный и изысканный, чем сад их соседа сенатора Гракха. Голоса гостей лишь слегка доносились сюда, зато болтовня рабов на кухне слышалась гораздо сильнее.

– Юлия там, – Ларвия указала на небольшую дверь, выходящую на галерею. – В те редкие минуты, когда муж бывал дома, он любил сидеть здесь, а затем возвращаться в спальню, не заходя в дом. Дверь ведет в мою спальню.

Марк сразу же двинулся к двери, но Ларвия удержала его за руку.

– Ваша жизнь принимает опасный поворот, центурион, – тихо сказала она.

– Ваша тоже, – ответил он. – Почему вы решились помогать нам?

Ларвия некоторое время молчала, глядя на дом, ярко освещенный факелами, с распахнутыми окнами, впускающими свежий ночной воздух.

– Этот вопрос я задавала себе много раз, – наконец проговорила она. – Может быть, потому, что моя собственная жизнь так скучна и бесцветна? И хотя это, действительно так, думаю, дело не только в этом.

Марк вежливо ждал, хотя нетерпение мучило его. Но он понимал, что его встреча с весталкой возможна только благодаря этой женщине.

– Когда Юлию посвятили в весталки, мне было пятнадцать лет, но уже тогда я вполне понимала, от чего придется отказаться сестре и какая жизнь ее ждет впереди. Ей было всего лишь десять лет – нежнейшее создание, невинный ребенок. Возможно, мне не все удалось сделать, чтобы не допустить этого.

– Что бы вы могли сделать?

– Мы были помолвлены с Сеяном, могущественным человеком. Если бы обратилась к нему с просьбой до того, как он женился на мне и я ему наскучила, возможно, смогла бы помочь сестре. Но боялась своей семьи, отца и деда. Не решилась, и храм поглотил Юлию прежде чем она осознала, что ее ждет впереди. Это добавило семье Каски еще больше славы, а безрадостная судьба маленького ребенка их мало волновала.

Марк не сказал ничего.

– С тех пор мне часто вспоминается все это, – тихо добавила Ларвия и снова взглянула на Марка. – Будьте с ней добры. Она ждет от вас так многого. Пусть время, проведенное с вами, стоит того, чем она рискует.

Марк сжал ее руку, а затем быстро направился по галерее к указанной двери.

Ларвия смотрела ему вслед, а когда он скрылся, вернулась в дом к гостям.

Когда дверь отворилась, Юлия стояла у постели Ларвии. Подняв голову, увидела Марка и бросилась к нему в объятия.

Он крепко прижал ее к себе, и от нахлынувшей нежности у него перехватило горло. Он испытывал сладкое наслаждение, ощущая ее стройное тело рядом с собой, пышное одеяние весталки не укрыло теплоту и нежность ее кожи. Сквозь прозрачную вуаль Марк чувствовал рукой шелковый водопад ее волос. Наконец слегка отстранив ее от себя, он взял ее за плечи и погрузил пальцы в густые золотисто-рыжие волосы.

– Давно ждешь? – спросил охрипшим от волнения голосом.

– Мне показалось долго, – ответила девушка, не отрывая глаз от его лица.

– Пришлось ждать, пока твоя сестра не привела меня сюда, – извиняющимся тоном сказал центурион.

Юлия улыбнулась и потянулась рукой к его щеке.

– Не могу поверить, что ты здесь, – тихо проговорила она.

– Юлия, неужели ты думала, что я могу не придти? – недоверчиво спросил он.

– Не могла разобраться: думая о предстоящей встрече, сомневалась, неужели та, у источника, только приснилась, пригрезилась от долгих ожиданий – вот и вообразила невесть что.

– Перед тобой не призрак, – Марк взял ее за руки и повел к постели. Они сели на край, повернувшись лицом друг к другу.

– Когда Ларвия привела меня сюда, то сказала, что жизнь моя принимает опасный поворот, – Марк сжал руки Юлии. – Но я солдат, и моя жизнь всегда полна опасностей. Противостоять им – моя профессия, – он посмотрел на их соединенные руки, а затем в глаза. – У тебя совсем другая жизнь. Хорошо ли ты обдумала, что значит встречаться со мной?