Дорин Малек - У алтаря любви
Ларвия поклонилась.
– Прошу вас, проходите и присоединяйтесь к гостям.
Септим прошел вперед, а Ларвия, наклонившись к Марку, прошептала:
– Она в моей спальне, притворилась, что разболелась голова.
Марк удивленно взглянул на нее, затем кивнул и сжал ее локоть – он не думал, что Юлия доверит тайну сестре.
– Приду за вами, когда представится благоприятный момент, – тихо добавила она и провела друзей через зал в большую столовую.
Марк сразу убедился – собрался цвет римского общества: сенаторы в окаймленных пурпуром тогах, знатные дамы, блистающие бриллиантами, знаменитые артисты, торговцы и театральные деятели заполняли дом. Цензоры в простых пурпурных тогах, отставные полководцы в таких же тогах, но с золотой каймой, смешались с весталками в официальных одеяниях светло-шафранового цвета. На обычных вечерах наряды были более яркими и вольными, но сегодня устраивался прием в честь Верховной Жрицы Ливии Версалии и, соответственно, – все в официальных туалетах.
Марк увидел Кифериду, опиравшуюся на руку баснословно богатого парфянина, торговца коврами и гобеленами. Она ослепительно улыбнулась Марку.
– Вижу, твоя поклонница здесь, – сухо пробормотал Септим. – И, должно быть, вообразила, что ты пришел сюда, чтобы увидеть ее с этим иностранцем. Мне кажется, ему ничего не стоит уложить все дорожки своего сада сестерциями.
Марк бросил на друга гневный взгляд.
– Прошу вас, угощайтесь, – Ларвия указала жестом на рабов, разносивших подносы с золочеными бокалами, колбасками, медовым пирожным, кусочками соленого сазана. – А мне надо выполнять обязанности хозяйки: вижу, в гостиную входит почетный гость. – И она продолжила более громким голосом: – Сенатор Траян, какая честь, что вы пришли.
Она, отпустив руку Марка, направилась, едва заметно прихрамывая, к новому гостю, предоставив Марка и Септима самим себе.
– Не знаю, как ты, – заметил Септим, – но я выпью. – И, взяв бокал с вином у проходившего мимо раба, сделал большой глоток. – Только посмотри на гостей: случись здесь пожар, Цезарю не с кем будет бороться, останется единственным живым претендентом.
Марк мрачно улыбнулся, томимый страстным желанием отправиться на поиски Юлии, но понимал, что это невозможно, нельзя же бегать и открывать все двери подряд в этом огромном доме, пока не найдет нужную; придется терпеть и ждать, пока Ларвия вернется и укажет путь.
– Посмотри, здесь же и дед твоей возлюбленной – Децим Гней Каска, – Септим указал на седого сенатора в белоснежной тоге с широкой пурпуровой с золотом каймой, указывающую на его бывшую должность претора или судьи. – Это старый негодяй. И мне кажется, старшая внучка больше похожа на него, чем твоя бесценная Юлия.
– Ты давно его знаешь? – осведомился Марк, внимательно рассматривая Каску.
– Всю жизнь: еще когда он был претором и моего отца привлекли к суду за то, что придерживал поставки продуктов, ожидая повышения цен. А сейчас отец занимает должность эдила,[20] и ему часто приходится консультироваться с Каской по поводу городских дел.
– И одновременно многоуважаемый сенатор Гракх сохраняет хорошие отношения с Цезарем, – смеясь, ответил Марк.
– Конечно – усмехнулся в ответ Септим. – Думаю, нам нужно пойти и отдать дань уважения Ливии. Где находится гостиная в этом мавзолее?
– Очевидно там, где образовалась очередь, – ответил Марк, не зная, сможет ли быть вежливым с Верховной Жрицей, одновременно замышляя встречу с одной из ее подопечных. Мысль о том, что Юлия находится под одной с ним крышей и все же недоступна для него, сводила его с ума.
– Тогда пошли исполнять свой долг, – сказал Септим. Они стали пробираться сквозь толпу гостей и слуг, а затем присоединились к очереди желающих выразить уважение Верховной Жрице. Этот прием не был банкетом в обычном понимании этого слова – гости не садились за стол, а стоя беседовали друг с другом, угощаясь закусками, разносимыми рабами на подносах. Пока они стояли в очереди, Септим развлекал Марка колкими замечаниями в адрес многих гостей.
Ливия Версалия, в отделанном золотом одеянии шафранового цвета, с лавровым венком Верховной Жрицы на голове, восседала в кресле из слоновой кости, принимая поздравления с юбилеем вступления в сан, у ее ног лежали жертвоприношения, которые гости принесли в надежде, что она помолится за них богине Весте.
– Септим Валерий Гракх, – произнесла она, подавая руку Септиму.
– Для меня большая честь приветствовать Верховную Жрицу, возлюбленную дочь богини Весты, – Септим приложил руку жрицы ко лбу.
– Благодарю тебя, – любезно ответила Ливия.
– Примите пищу для жертвоприношения, – добавил Септим, положив к ее ногам соленые пирожные, завернутые в пальмовые листья.
Ливия склонила голову.
– И Марк Корва Деметр, – произнесла она, когда Септим отступил в сторону.
– Приветствую вас, госпожа.
– Мне очень приятно видеть тебя снова после посещения с Цезарем храма Весты.
– Император шлет вам свои поздравления, а в знак уважения – этот подарок. Марк протянул вогнутое зеркало в золоченой рамке. – Таким ритуальным зеркалом пользовались греки для зажигания священного огня – подарок Цезаря к новому году храму Весты.
Ливия улыбнулась, довольная.
– Наш Цезарь хорошо разбирается в древних традициях, – ответила она, рассматривая старинную вещь.
– Он разбирается очень во многом, – добавил Марк. Жрица согласно кивнула.
– Это верно. Пожалуйста, передай ему, что мы сожалеем об его отсутствии и очень довольны принимать такого красивого и любезного представителя.
Марк поклонился и удалился.
– К многочисленным поклонницам Ворона добавилась еще одна, – глубоко вздохнул Септим. – Я уверен, нам придется создавать гильдию в твою честь.
Марк искал глазами Ларвию, но нигде не видел ее.
– Перестань рассматривать гостей, словно персидский стражник, ищущий преступника, – сердито заметил Септим. – Хозяйка обещала, что обязательно вернется, а пока ее нет, не привлекай к себе внимание: своим мрачным видом выделяешься среди всех, словно весталка, случайно попавшая на оргию.
Не обратив никакого внимания на замечание друга, Марк продолжал буравить взглядом толпу гостей, но внезапно замер, глаза его сузились.
– В чем дело? – спросил Септим, проследив направление его взгляда.
– Ты видишь того человека, который стоит около статуи Венеры, сложив руки? В домотканой тунике.
– Разве такого можно не заметить? Он возвышается над всеми гостями.
– Я знаю его.
– Знаешь? Он же раб. Судя по внешнему виду, галл, – безразлично заметил Септим.
