Мэри Рэдклифф - Тайна Ретта Батлера
Ехать было очень трудно.
В довершение всего, Рэтт Батлер, который выехал из дому с головной болью, с каждым часом чувствовал себя все хуже и хуже.
Время от времени он доставал из кармана тяжелые золотые часы, выигранные у мистера Паркинсона, открывал крышку и смотрел на белый эмалевый циферблат. Стрелки, казалось, замерли на месте и совершенно не хотели двигаться вперед.
— Чертовщина какая-то, — сказал Рэтт, вытирая вспотевшее лицо.
Он поднял голову и посмотрел на ярко-золотой солнечный диск. Лучи солнца били ему прямо в лицо. Он недовольно зажмурился и надвинул шляпу на самые глаза.
Но несмотря на изнурительную жару, у младшего Батлера дважды повторился приступ сильнейшего озноба, который сменялся приступами жажды. Эти приступы сопровождались судорогами.
И Рэтт Батлер никак не мог понять причину своего недомогания.
«Наверное это из-за того, что я почти всю ночь не спал. А потом эта чертова дуэль, этот разговор с отцом. Вообще…»
Ему казалось, что все, с кем он встречался в последнее время, решили извести его.
Он сделал бы привал задолго до наступления ночи, но остановиться было негде.
Первую половину дня дорога шла по густо населенным местам, где было расположено много плантаций и встречались поместья.
Но тогда Рэтт Батлер еще не чувствовал себя так плохо и не хотел отдыхать. Он то и дело пришпоривал лошадь и гнал ее вперед, правда, дважды останавливался, чтобы пополнить запасы воды.
Но сколько он ни пил холодную воду, жажда не унималась. По-настоящему плохо ему стало к вечеру, но теперь он ехал по глухой части Джорджии, где на много миль не было ни одного жилья.
Бескрайние плантации расстилались вокруг.
Ближе всего была большая плантация, носившая название «Великая равнина».
Там Рэтт Батлер мог рассчитывать на самый радушный прием, ибо хозяин плантации не только славился своим гостеприимством, но и был личным другом отца.
Рэтт с самого начала собирался переночевать в «Великой равнине». Не желая отступать от намеченного плана, он продолжал путь, несмотря на то, что еле держался в седле.
Время от времени ему приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть и набраться сил.
«Что же это со мной такое творится? Никогда раньше подобного не случалось. Я мог по несколько суток скакать верхом — и чувствовал себя превосходно. Может быть, я серьезно заболел и напрасно выбрался из города?! Может быть, мне нужно было отлежаться, выздороветь, набраться сил и только потом двигаться в путь. Но нет, отец был непримирим. А я не мог ослушаться его».
Из-за всех этих задержек, Рэтт Батлер достиг границы поместья «Великая Равнина» только на закате.
Он увидел поместье с гребня холма, на который въехал как раз в тот момент, когда солнце спускалось за далекие горы.
В широкой долине, где сгустились лиловые сумерки, Рэтт Батлер разглядел дом плантатора, окруженный хозяйственными постройками и живописными хижинами рабов.
Оттуда доносился шум работы, гул людских голосов, звенящий в свежем вечернем воздухе. Видны были проворно снующие по усадьбе фигуры мужчин и женщин в светлых одеждах.
Но Рэтт Батлер смотрел на это уже помутневшим взором, все звуки казались ему неясным шумом.
Как моряк, потерпевший кораблекрушение, смотрит на сушу, не надеясь добраться до нее, так Рэтт Батлер смотрел на «Великую Равнину».
Нет, у него не хватит сил ехать дальше. Он уже не держался в седле и, соскользнув с него, рухнул на землю и растянулся на траве.
У обочины дороги, наполовину скрытая деревьями, стояла негритянская хижина, окруженная жалким подобием изгороди, за которой когда-то находился огород. Все было в полном запустении, огород зарос, хижина была необитаема.
В эту лачугу и приполз Рэтт Батлер, ибо идти дальше он не мог.
В углу хижины виднелся настил, сюда Рэтт дополз и улегся, подстелив под голову свой плащ.
И потерял сознание…
Когда он открыл глаза, то не понял, сколько времени прошло.
Рэтт увидел прямо у своего лица огонек свечи и широкое лицо пожилого негра.
— Что с вами, господин, — шепотом спросил негр, сверкнув своими крупными зубами.
— Мне плохо, я, наверное, заболел.
Негр приложил ухо к груди Рэтта Батлера и прислушался.
— Послушай, иди в поместье и скажи мистеру Лоутону, что здесь в хижине лежит Рэтт Батлер, сын его старого приятеля.
— Вы сын мистера Батлера?
— Да, я сын своего отца, — сказал Рэтт и закрыл глаза.
Негр поспешил выполнить просьбу молодого человека.
И уже через четверть часа к хижине подъехал экипаж. Рэтта Батлера осторожно перенесли на сиденье, усадили, и сам хозяин, взяв в руки вожжи, быстро помчал его к своему дому.
— Может быть, стоит предупредить вашего отца? — поинтересовался мистер Лоутон, когда Рэтт Батлер вновь пришел в себя.
— Нет-нет, — взмолился молодой человек, — ни в коем случае, лучше отцу ничего не говорить, лучше его не беспокоить.
— Ну что ж, как вам будет угодно.
Слуги суетились вокруг больного Рэтта Батлера.
К утру ему стало легче, он почувствовал себя намного лучше.
Он уже мог ходить и завтракал вместе с хозяином поместья.
— Куда же вы направляетесь, мистер Батлер? — поинтересовался тот.
Рэтт пожал плечами.
— Я еще и сам не решил. Просто хочется развеяться, надоело сидеть в Чарльстоне.
— Молодому человеку действительно следует искать свою дорогу в жизни.
— Мистер Лоутон, — обратился Рэтт Батлер к пожилому плантатору.
— Я слушаю вас.
— Я хотел бы попросить вас об одной услуге.
— С удовольствием выполню вашу просьбу.
— Я хочу, чтобы вы не говорили моему отцу о том, что я почувствовал слабость, о том, что я останавливался у вас в поместье.
— Почему? Разве в этом есть что-то запретное?
— Нет, я просто прошу вас. Мне не хочется, чтобы отец беспокоился, узнав обо всем, что со мной произошло.
— Как хотите, я вижу, вы — заботливый сын.
— Знаете, если быть откровенным, то я вам признаюсь…
— Что ж, я с удовольствием выслушаю вас.
— Мы с отцом ужасно рассорились. Он обвинил меня во всех смертных грехах, в тех, в которых я действительно был виноват, но и в которых не был.
— Да, это очень похоже на вашего отца. Ведь я знаю его уже лет пятьдесят. Он всегда был таким. Он всегда старался быть порядочным и честным.
— Возможно поэтому мы и поссорились.
— А вы действительно ни в чем не виновны?
И Рэтт Батлер пересказал гостеприимному хозяину то, что с ним случилось.
Он начал рассказ с приезда Каролины Паркинсон в Чарльстон.
