Вирджиния Хенли - Соблазненная

— Эденвуд будет роскошен и полон слуг, — тихо ответил он.

У Евы от облегчения закружилась голова. В конечном счете она держалась достаточно умно.

— Я не хочу, чтобы ты в мое отсутствие беспокоилась о деньгах. Я условился, что ты можешь брать деньги с моего банковского счета в Коломбо.

Он увидел, как вспыхнули ее глаза и быстро скрылись под ресницами.

Ева сочла, что следует возразить. Она ни за что не хотела, чтобы он понял, что она гонится за богатством, а он был человек проницательный.

— Адам, не надо думать, что ты покупаешь меня.

— Если мои деньги тебя оскорбляют, могу дать драгоценных камней, — поддразнил он, видя ее насквозь, словно через венецианское стекло.

Ее руки блуждали по его твердой груди.

— Камешки, на которые мы играли в кости… они что, из сказочного Города Самоцветов?

— Да, из Ратнапуры, — согласился он. — Я езжу туда каждый год.

— И ты экспортируешь алмазы, рубины и изумруды в Англию? — спросила она, затаив дыхание.

— Да, но вообще-то я столько же зарабатываю на полудрагоценных камнях, таких, как берилл, гранат, турмалин, лунный камень и топаз. Там добывают сапфиры любого мыслимого оттенка — голубые, синие, лазурные, серые, зеленые. За пригоршню рупий можно купить сундук аметистов.

— Это не так далеко отсюда, правда?

Слушая ее возбужденный голос, Адам догадался, что при мысли о драгоценностях ее охватил азарт. Он поправил платье, прикрыв ее оголенное плечо.

— Если по прямой, то недалеко, но ты забываешь, что на пути лежит горный хребет Сабарагамува. Горы кишат убийцами. Ты никогда не слыхала об удушении? Ритуальном убийстве путников? Ратнапура — один из самых страшных городов на свете. Там живут одни воры, убийцы и проститутки. Запрещаю тебе ехать туда, Ева.

Она была удивлена, с какой легкостью он читает ее мысли. Он был весьма искушен в отношении женщин. Его чисто мужские качества уже много лет и привлекали, и отталкивали ее. Он взял в ладони ее лицо и заглянул в глаза.

— Обещай мне, что не поедешь, и я осыплю тебя драгоценностями.

Ева с трудом проглотила собравшийся в горле комок. Как устоять против такого соблазна? Надо ловить момент. Убедить его, что ей нужен он, а не драгоценности.

— Приедешь ко мне завтра вечером? — ласково приглашала она, ненавидя его за то, что приходится уговаривать.

— Постараюсь, — ответил он, то ли обещая, то ли уклоняясь от ее просьбы.

Эвелин не была единственной из Лэмбов, кто покушался на богатства Сэвиджа. Выходя из комнаты, Антония посмотрела на себя в зеркало. Юбка для езды верхом и жакет черные, как того требовал траур, но строгость костюма сглаживали кофточка и шарф белоснежного муслина да пышные кружева. Напудренный парик со спадающим па плечо локоном украшала дерзко сдвинутая на крутую бровь модная шляпка.

Щелкнув каблуками сапог, она отсалютовала кнутовищем своему элегантному отражению, как отправляющийся на войну солдат. Местом назначения был Эденвуд в Грэйвсенде, а поскольку она ехала одна и ей не нужно было соблюдать условности, то помчалась сломя голову и покрыла десять миль в рекордное время.

Джеймс Уайатт в рубашке с засученными рукавами сразу узнал ее и шагнул навстречу помочь ей сойти с лошади.

— Леди Антония, я ожидал, что вы снова навестите нас.

Она с неподдельным восхищением улыбнулась, глядя в его умные глаза.

— Меня как магнитом тянет в Эденвуд. То, что вы строите здесь, захватывает мое воображение. Мне он даже стал сниться. — Она мило улыбнулась.

Уайатт взял ее за руку, и они вместе пошли к особняку.

— Я весьма польщен, мэм. Возможно, вы поможете мне решить пару вопросов. А ваши сны могут стать действительностью.

— Я польщена, мистер Уайатт. У меня полно идей. Он был окончательно пленен восторженным вниманием с ее стороны.

— Я догадываюсь, что вы отдаете предпочтение изысканности перед пышностью.

— Вы правы, сэр, но я готова держать пари до последней рупии мистера Сэвиджа, что он предпочитает пышность. Я считаю, что Эденвуд заслуживает того и другого, и, подумав, вы не станете возражать, — игриво заметила она, бросая в почву свои семена.

Он показал ей западную крытую галерею из устремленных к небу стройных классических колонн.

— О, великолепно. А если бы вы еще продолжили ее полукруглой террасой с каменной балюстрадой, то получилось бы совершенно захватывающее зрелище, согласны? А по перилам можно расположить утопающие в цветах урны.

— Вы рисуете такую живую картину, что она у меня перед глазами, — согласился Уайатт. — Можно было бы использовать норфолкский камень с его мягкими пятнистыми земляными тонами.

Антония восторженно закивала:

— Правильно, норфолкский камень на балюстраду и перила, но саму террасу выложить мрамором. Раз вы спроектировали римский портик, террасу нужно делать из импортного итальянского мрамора — того, что с прожилками многих замечательных оттенков. Я предлагаю светло-коричневый с темными прожилками цвета жженой умбры.

Хотя стоимость была бы непомерно высокой, перед нарисованной ею картиной трудно было устоять.

Войдя внутрь здания, Антония продолжала сыпать сверхрасточительными идеями:

— В парадном зале тоже можно было бы использовать итальянский мрамор, но другого цвета. Мистер Сэвидж — индийский набоб и несомненно захочет выставить в переднем зале охотничьи трофеи — слона или, может быть, бенгальского тигра. Я бы предложила что-нибудь эффектное. Белый с черными прожилками или, может быть, наоборот.

— Думаю, вы меня убедили, — потакая ее фантазиям, заметил Джеймс Уайатт. — Пойдемте, я покажу вам лепную работу в некоторых гостиных и спальнях.

Антония восхищенно смотрела на тонкий лепной орнамент, опоясывающий комнату на стыке стен и высокого потолка. Она чуть было не предложила позолотить его четырнадцатикаратным золотом, но поняла, что тогда будет разрушена безупречная классическая красота, и прикусила язык, решив найти применение дорогой позолоты где-нибудь еще. Она широко раскрыла глаза от удивления, когда Джеймс Уайатт провел ее в будущую ванную.

— Ванные комнаты — одно из немногих конкретных предложений мистера Сэвиджа.

Эта ванная располагалась рядом с хозяйской спальней на верхнем этаже. Сквозь стеклянный потолок сверху лился солнечный свет.

— Это застекленный фонарь. Раньше его проектировали для более крупных зданий, таких, как музеи и дворцы, но не думаю, чтобы он когда-нибудь встречался в частных домах.

Посередине комнаты находилась заглубленная в пол ванна, достаточно большая, чтобы в ней можно было плавать. С двух сторон в нее спускались ступени. Вдоль стен были сложены ящики с плитками нежных оттенков — от морской волны до морской пены.