Дебора Мартин - В плену сомнений
— Кто это был?
— Наверное, мама пошла к себе в спальню, — прошептала Джулиана, глядя на него. — Скоро явится Ле-тиция, чтобы помочь мне раздеться перед сном. Тебе нельзя оставаться здесь до ее прихода.
Грустная улыбка тронула его красиво очерченные губы.
— Пожалуй, ты права. Хотя я не отказался бы быть на месте Летиции. — Он с нескрываемым желанием посмотрел на нее.
Джулиана покраснела.
— Не говори так.
— Ты права. К чему тратить время на разговоры?
Он снова настойчиво притянул ее к себе, но она вновь выскользнула из его рук.
— Я не шучу, Рис. Ты должен уйти. Если ты не боишься, что сюда явится Летиция, подумай о том, что отец скоро отправится спать вслед за мамой. Хотя я не думаю, что он зайдет проведать меня, однако же кто знает?..
Рис с видимым разочарованием перебирал густые пряди ее волос.
— Ты права. Если твой отец обнаружит меня здесь, гнев его будет ужасен. — Вздохнув, он направился к стулу, где лежал его камзол.
— Поверь, отец не такой уж плохой, как кажется… — грустно сказала Джулиана.
Резко обернувшись, Рис жестко оборвал ее:
— Не нужно говорить мне о достоинствах твоего отца, Джулиана. Мне прекрасно известно, что это за человек. — И, не в силах совладать с гневом, он начал одеваться.
— Но мое наказание сейчас не такое уж тяжелое…
— Не нужно об этом говорить. Нам никогда не понять друг друга. Или ты будешь отрицать, что твой отец украл у меня Ллинвидд?
— Это неправда!
В мерцающем отблеске свечей Джулиана заметила, что его лицо стало жестким и решительным.
— Что неправда? Что твой отец украл мои земли?
— Нет, неправда то, что мы никогда не сможем понять друг друга. — И, видя, что Рис ждет объяснений, добавила: — Мне не известно, смошенничал отец или нет, но одно я знаю наверняка — ему не следовало соглашаться на такую ставку. Как бы мне хотелось все сейчас изменить!
Лицо Вогана смягчилось.
— Тебе не нужно ничего менять. Ты ведь говорила, что ни в чем не виновата.
Его великодушное стремление приуменьшить вину Джулианы лишь укрепило в ее сердце уверенность, что и на ней также лежит ответственность за содеянное отцом. Ведь если бы отцу не пришло в голову составить своей дочери приличное приданое, Рис бы сидел сейчас в своей собственной гостиной в Ллинвидде.
Но как отреагирует он, если узнает, что его родовое гнездо стало теперь ее, Джулианы, собственностью? Он просто с ума сойдет от ярости и обвинит во всем одну Джулиану, как то было нынче утром. На сей раз она уже не сможет вынести столь тяжких обвинений. Да и к тому же, как бы она сумела воспрепятствовать этой нечестной сделке?
— Мне, пожалуй, лучше уйти, — сказал Воган, одевшись. — Я сделал все, что хотел. — Его глаза скользнули по ее лицу, губам, которые он еще недавно так страстно целовал. — Даже больше, чем надеялся.
— Я больше не увижу тебя? — невольно вырвалось у Джулианы. Господи, до чего же неосмотрительно с ее стороны! В кругу Сент-Албансов почиталось слишком невежливым приглашать гостей так, как она это только что сделала. Но брать свои слова обратно было просто неловко.
— Ты хочешь сказать, я могу прийти сюда? В твою комнату? — В его голосе прозвучало недоверие.
— Если, конечно, ты хочешь… — пролепетала Джулиана.
— Конечно, хочу! — Он нежно коснулся ее подбородка рукой и заглянул в глаза, и Джулиана увидела, что взгляд Риса исполнен желания. — Я вернусь тогда, когда ты захочешь. На будущей неделе дела зовут меня в Лондон, но до тех пор я могу приходить к тебе каждую ночь, если ты захочешь.
— Очень хочу! Только, пожалуйста, дождись, пока все вечером разойдутся по своим комнатам и Летиция покончит с моим туалетом. Тогда мы сможем быть спокойны, что никто нас не обнаружит.
Он нежно погладил ее по щеке и задумчиво произнес:
— Ты и сама не понимаешь, о чем меня просишь.
— Может, и так. Но все равно возвращайся. — Джулиана нашла губами его руку и поцеловала в ладонь.
— Черт меня возьми, должно быть, я сошел с ума, но я готов пройти ради тебя сквозь огонь и воду!
— Мне вовсе не хочется обрекать тебя на огонь и воду, но если наши встречи — это безумство, то я его обожаю.
В порыве нежности Рис привлек ее к себе, и они слились в долгом, страстном поцелуе, полностью подчинившем Джулиану его воле. Язык теперь проникал так глубоко, как не проникал раньше, а руки ласкали ее тело и искали откровений, доныне казавшихся Джулиане недозволенными.
Наконец Рис оторвался от нее и с неохотой направился к окну. Он молча влез на подоконник и перебросил ноги наружу, но в последний момент не выдержал и пристально взглянул в глаза Джулиане.
— Ты еще не передумала? — спросил он, видя ее смущение.
Но Джулиана выдержала его взгляд. Да, у нее еще было время передумать, извиниться и отменить свое приглашение. Но разве можно отказаться от наслаждения видеть его вновь, увлеченно беседовать с ним о валлийской поэзии, о его единомышленниках, о… да еще много о чем! Может быть, в конце концов он поймет, почему ее семья стала такой чужой для нее. Он объяснит ей, что значит жить с «дурной кровью». И он не станет, как другие, смеяться над ее восторженной пылкостью и укорять в недостатке сдержанности.
— Нет, не передумала, — с твердостью прошептала она, подходя к окну.
Напоследок, совсем уже выбравшись наружу, Воган произнес:
— Ну, так я приду завтра. — И, легко ступив на карниз, прыгнул и уцепился за ветку.
Затаив дыхание, Джулиана наблюдала, как он, ловко перебирая руками, добрался до безопасного места и после секундного балансирования быстро спрыгнул на землю. Там внизу он на прощание поглядел в ее сторону, и она увидела, как с его губ неслышно слетело слово: «Завтра!»
— Завтра! — прошептала ему вослед Джулиана и еще долго оставалась у окна, пока Рис не исчез во мраке ночи.
Господи, только бы поскорее настало завтра!
4
Прошло около недели. Однажды вечером Рис, как всегда, появился у ограды имения Сент-Албансов, уцепился за ветку дерева, перекинувшуюся над оградой сада, и, подтянувшись, взобрался на верхушку стены. Минуту помедлил, а затем легко спрыгнул на землю.
«Джулиана не ждет меня в столь ранний час», — подумал он, пробираясь в темноте через господский сад. Обычно Рис наведывался к ней поздно ночью, когда все домочадцы были уже в своих постелях, да и саму Джулиану он частенько находил заснувшей, не выдержавшей томительного ожидания.
И каждую ночь все было так же, как накануне: он, превозмогая желание, старался быть сдержанным, она же, казалось, даже не догадывалась, какие чувства бушуют в нем. Каждую ночь они подолгу беседовали о поэзии Хью Мориса и Дэфидда ап Гуилема, о тайном обществе валлийцев-националистов и даже о войне в Американских Штатах. К его удивлению, Джулиана выказывала ненасытную жажду знаний, и его визиты к ней, сопряженные с большой опасностью для обоих, были для нее прекрасной возможностью расспрашивать обо всем, что приходило ей в голову.
