Сычев К. В. - Роман Молодой
– А здесь были брянские купцы или посланцы? – поднял голову великий князь Иван. Мысль о вине брянских людей ему понравилась.
– Были, великий князь, – пробормотал, не вставая, Матвей Бяконтов, – и брянские купцы, и посланники со свитой. Нет сомнения, что это они виновны в убийстве славного боярина!
– Так ведь те люди приходили от князя Василия Брянского или Смоленского! – возразил Симеон Михайлович. – А тот Василий был нашим другом и присылал к нам людей с добрыми словами…
– Да, вы сказали много жестоких слов о Брянске…, – с горечью сказал Иван Московский. Но тут перед его глазами вдруг встали образ красавца Дмитрия Брянского, первого тестя, милое личико покойной любимой супруги Феодосии, дочери этого князя, и слезы неудержимым потоком потекли по его щекам. С огромным трудом он преодолел охватившее его волнение и, махнув рукой, с усилием произнес: – Надо жестоко наказать этого Романа Молодого и послать большое войско на беспокойный Брянск!
– Не спеши, сын мой! – молвил, подводя итог совету бояр, митрополит Алексий. Его властный, но вместе с тем спокойный, «бархатный» голос, вновь установил полную тишину. – Я еще не рассказал о последних новостях, а также о Брянске. Недавно ко мне приходили церковные люди из Орды, от сарайского владыки Ивана…Они видели Василия Брянского в Сарае! Он ходил на прием к самому царю Джанибеку! И татарский царь приказал дать ему огромное войско, чтобы вернуть законный брянский «стол»! Вот вам и готовое решение! Скоро этот Василий вернется в Брянск, и тогда мы попытаемся узнать, кто же все-таки убил раба Божия Алексея…Да поможет нам Господь!
– Слава тебе, Господи! – улыбнулся великий князь Иван. – Да будет так! Помоги нам, Боже!
ГЛАВА 10
ВОЗВРАЩЕНИЕ КНЯЗЯ ВАСИЛИЯ
Князь Василий сидел на телеге, окруженный конными воинами, и вглядывался вдаль: вот уже прошли окраины Брянского удела, а на пути не встретили ни одного человека! Все как будто знали, что он ведет с собой татарское войско! Вот проехали недостроенную крепостцу, поставленную на месте сожженного когда-то татарами Севска, сделали привал, а летучий татарский отряд наведался в некогда богатое княжеское поместье Асовицу, но, увы, и там было пусто! Не осталось даже крестьянских изб…
– Они знают о татарах, – подумал Василий Иванович. – Видимо, впереди нас ждет вражеское войско. Надо готовиться к сражению! – И он, вытянув ноги, откинулся на спину, погрузившись в воспоминания.
Прошлой осенью князь совершил долгое, тяжелое путешествие в Орду: из-за болей в спине и груди он был вынужден, как и теперь, ехать, словно старик, в телеге.
В Сарай он прибыл тяжело больным. Князь и его спутники изголодались в дальней дороге: имевшихся у них припасов хватило только на то, чтобы не умереть с голоду. Однако выжили не все, а в Сарае их никто не ждал. Голодный, трясущийся от холода, князь Василий был вынужден пойти к сарайскому епископу Иоанну. Последний накормил беглеца и дал ему в долг сотню серебряных ханских монет. Благодаря этой помощи, изгнанник сумел нанять гостевую юрту для себя и челяди и оплатить проживание своих дружинников в караван-сарае.
Двое суток отсиживались князь и его воины в своем временном жилье, отдыхая после тяжелого пути и отъедаясь недорогим татарским пловом от недавнего голодания, а уже на третий день князь Василий со своим, оставшимся ему верным до конца боярином Борилом, его воеводой без войска, отправился в ханский дворец.
Но стража, бдительно охранявшая вход во дворец, не пустила русского князя даже на порог. Три здоровенных воина с кривыми обнаженными мечами вытянули свое грозное оружие перед собой, сказав только одно слово – «аман»!
– Почему «аман» или «смерть»? – подумал брянский изгнанник и с грустью вспомнил боярина Кручину Мирковича, который без особых усилий добивался ханского приема для своего князя. – Куда же мне теперь деваться? Может сходить в святую церковь и поговорить с владыкой Иваном?
И он со своим воеводой направился в церковь.
Отец Иоанн не особенно обрадовался своему гостю, однако, узнав, что князь пришел к нему вновь не за деньгами, но советом, успокоился. – Тебе надо, сын мой, посетить какого-либо влиятельного мурзу, – сказал епископ за трапезой, угощая князя Василия копченым осетровым балыком и крепким, красным как кровь, греческим вином. – Здесь есть добрые люди, готовые дать полезный совет. Вот, к примеру, славный Сатай, бывший большим другом покойного брянского князя Дмитрия. Вот и сходи к нему, сын мой, и попроси у него помощи…
– Что значат пустые слова? – пробормотал расстроенный князь Василий – Разве они заменят серебряные деньги?
– Сатай очень богат, сын мой, – покачал головой епископ Иоанн, – и, поверь мне, проживет без твоего серебра…Ты сделай ему скромный подарок и напомни о своей дружбе с Дмитрием Красивым. Разве ты не был в добрых отношениях с этим своим родственником?
– Был, святой отец, – кивнул головой Василий Иванович, – однако не настолько, чтобы об этом вспоминать…Но я благодарен тебе, святой отец, за полезный совет! Покажи мне дорогу до усадьбы Сатая.
– Тогда пойдешь с моим служкой, – улыбнулся епископ, давая знак своим людям привести к нему проводника. Не успел князь Василий даже моргнуть, как в епископскую келью вошел рослый, одетый в монашескую рясу, мужик. Приняв благословение владыки, он, не говоря ни слова, остановился напротив сидевших за столиком князя и епископа.
– Вот тебе проводник, мой человек по имени Никифор, – сказал епископ, вставая из-за стола и обращая свой взгляд на смиренного мужика. – Иди же, набожный Никифор, и покажи дорогу славному князю Василию к юрте мурзы Сатая!
– Слушаюсь, святой отец, – склонился в поклоне почтенный Никифор. – А как будем добираться, верхом или пешком?
– Пешком, святой человек, – кивнул головой князь Василий. – Я нынче болен и не могу ехать верхом. А что, долгий путь?
– Недолгий, княже, – сказал громким басистым голосом Никифор. – Хоть Сарай и большой город, но все знатные люди живут неподалеку от дворца!
Когда они вышли на пустынную улицу, епископский служка натянул на голову монашеский клобук, а князь запахнул наброшенный на него воеводой Борилом бараний тулуп, и трое путников направились к дому татарского мурзы.
Юрта Сатая в самом деле находилась неподалеку – шагах в ста пятидесяти от дома епископа. Окруженная забором, напоминавшая крепость, выложенная из саманного кирпича, большая круглая постройка была видна издалека. Но Никифор не показывал на нее руками, а спокойно вел князя и его воеводу до той поры, пока они не подошли к воротам забора. Из-за забора неожиданно залаяли псы. Князь пригляделся и увидел сновавших взад-вперед здоровенных лохматых собак рыжеватой масти.
