Сьюзен Джонсон - Греховный соблазн
— Когда ты рядом, мне не грозит никакая простуда. Я бесстыдно пылаю, стоит тебе подойти на шаг. Ты всегда пьешь так рано?
— А ты что, моя мать?
Он вновь наполнил стакан и так же быстро выпил.
— Предпочитаю не быть твоей матерью, если понимаешь, о чем я.
Он понял и, внезапно забыв о бренди, привлеченный возможностью куда более приятного времяпрепровождения, взял у нее стакан.
— Довольно разговоров.
— Это приказ? Ты командуешь, я подчиняюсь?
— Это вопрос размера, — хмыкнул он.
— Кстати, о размерах, — пробормотала она, опуская взгляд.
— Мы готовы, — хрипловато предложил он. — Ко всему на свете.
— Даже к тому, что я тебя свяжу? — мягко осведомилась она.
— Или я — тебя, — так же мягко пообещал он. Кристина кокетливо надула губки:
— Уже в кусты? Несправедливо, ведь я никогда в жизни…
Его гримаса испугала ее.
— Не напоминай о той свинье, которую именуешь мужем!
Кристина уставилась на него, пораженная неожиданно резким тоном.
— Вряд ли ты имеешь право его упрекать.
— Надеюсь, ты его не защищаешь.
Она не защищала. Не могла.
— У тебя нет причин сердиться на меня.
А если бы и была, он, честно говоря, не стал бы этого делать.
— Ты права, — тихо признал он. — Прости меня.
— Возможно, я могла бы… — Она озорно усмехнулась. — С одним условием.
— И будешь настаивать на своем, верно? — рассмеялся он.
— Считай это жизненным уроком. И я счастлива иметь такого наставника, как ты.
«Весьма лестно», — жизнерадостно отметил он, снова возвращаясь мыслями к более заманчивым занятиям.
— В таком случае это я должен командовать.
— А сам не терпишь приказов.
— Обычно не терплю.
— А ради меня?
Нежная, но настойчивая мольба. Она пробует свое новое умение кокетничать.
Он спустился чуть ниже и долго смотрел на нее, прежде чем махнуть рукой.
— А, дьявол, почему бы нет? Но не могу гарантировать длительное послушание.
— Как только тебя свяжут, дорогой, тебе не придется ничего гарантировать.
— Боже, — простонал он, — на что я только не иду, лишь бы угодить тебе!
— Не нужно. Можешь уходить.
— Неужели ты воображаешь, будто я оставлю тебя? Или позволю тебе меня покинуть?
— Итак?
Макс подумал, что она слишком уж развеселилась, но был рад потакать ей хотя бы потому, что она невероятно нравилась ему. Такого он еще не испытывал. Нечто новое, свежее, живое… искреннее.
— Ладно, ты главная, — неохотно буркнул он.
— Лучше объясни, что сначала делать.
— Ну уж нет. Справляйся сама.
— Что же, значит, придется импровизировать.
— Интересно, как это у тебя получится, — ехидно улыбнулся он.
Макс успел выпить еще два стакана, пока она отвязывала ленты. При этом он задавался вопросом, почему вообще пошел на это, если ненавидит ограничения любого рода. Да к тому же не мог вспомнить, когда в последний раз повиновался приказам женщины.
— Представь, дорогой, как тебе пойдет голубое!
Глаза его зловеще сузились.
— Забавляешься?
Кристина кивнула, откидывая назад золотистое покрывало волос.
— В жизни так не веселилась. Подумать только, я совсем голая перед кем-то еще, кроме моей горничной, и ничуть этого не стесняюсь! Мало того, собираюсь связать этого восхитительного, сильного…
— Не могла бы ты выразиться поточнее, милая? Исключительно ради моего спокойствия.
— Восхитительного, сильного, дорогого мне человека, которого я обожаю, — с улыбкой продолжала она. — И это в то время, когда мне не следовало тебя обожать, не следовало быть здесь, а я продолжаю наслаждаться и счастлива до безумия.
Она никогда не стояла нагой перед мужем?
В очередной раз поразившись и одновременно обрадовавшись, он мудро не высказал своих мыслей вслух. Сейчас не место и не время напоминать ей о муже. Правда, князя явно не занимали проповеди супружеской верности. Прошлым летом, на стипль-чезе, у него в постели перебывало множество женщин, причем ни с одной он не провел две ночи подряд.
— Повтори, что там насчет обожания? Я не расслышал. Кажется, мне начинает нравиться, — объявил Макс. — Означает ли это, что мне придется дирижировать всеми твоими дальнейшими действиями?
— О нет, дорогой. Не настолько уж я тебя обожаю. Считай, что делаешь мне громадное одолжение. Подумай только, чему приходится учиться!
— Так это научный термин?
— Совершенно верно. Еще немного, и я наберусь опыта и ни в чем не буду уступать тебе.
— Черта с два! — вырвалось у него.
Кристина от неожиданности так растерялась, что он тут же смягчился.
— Последнее замечание можешь вычеркнуть. Считай, что я просто борюсь с совершенно неуместным собственническим инстинктом.
— Бедняжка, — улыбнулась она, радуясь, что не одинока в смятении чувств. — Но берегись, ты не знаешь, о чем я думаю. Сказать? Думаю, что неплохо бы навеки приковать тебя к кровати.
Она несвязно замурлыкала, проводя голубой лентой по его ногам.
— Поэтому и я проверяю границы своего права на собственность.
Он имел в виду не это. Но о том, что он имел в виду, лучше не думать, учитывая те обстоятельства, в которых они оказались. Поэтому он устроился поудобнее и предложил:
— Давай-ка определим, кто кем владеет.
— Чур, я первая!
— Не возражаю против того, чтобы оказаться последним. У меня времени больше.
— Зато сейчас ты в моей власти. Протяни руку, дорогой.
Он великодушно подчинился, и скоро его руку обвила широкая лента, аккуратно завязанная двойным бантом. Ему следовало бы знать, что она станет украшать его бантиками.
— Как мило ты выглядишь, словно подарок, упакованный специально для меня, — заметила она с довольной улыбкой. — Другую руку, пожалуйста.
Он терпеливо ждал, пока она закончит свои манипуляции.
— А теперь ложись. Хочешь подушку под голову?
— Неплохо бы кое-чем прикрыть мне лицо. Как тебе такая мысль?
— Неужели? — Ее глаза широко распахнулись. — Чудесно! Просто чудесно! Видишь, я способная ученица.
Вскоре обе его руки уже были привязаны к кроватным столбикам, под голову подсунута подушка, и княгиня Цейс вовсю развлекалась, прикручивая его щиколотки к изножью кровати. И не будь он спутан по рукам и ногам, наверняка разделял бы ее радость. Но все же с нетерпением ждал, что будет дальше. Чувственность захлестывала через край, затмевая всякое недовольство его нынешним положением. Его плоть уже поднялась и готова была преподать леди любой урок, которого та требовала.
— Я нахожу это чрезвычайно возбуждающим, — пробормотала Кристина, стоя у кровати и восхищаясь результатом своих трудов. — При одной мысли о том, что сейчас это войдет в меня… — она скользнула кончиком пальца по пенису, нежно обвила набухшие вены, — я буквально истекаю соком.
