Барбара Картленд - На крыльях любви

— Что вы говорите! Надеюсь, вам там понравится, — сдержанно проговорила леди Стендон и, не взглянув больше на сестер, не спеша удалилась из комнаты.

Генриетта встретилась взглядом с Амандой и хихикнула.

— Ну и зануда! — прошептала она.

— Тише! — шикнула на сестру Аманда, затем снова обняла ее, после чего повернулась к Каролине и Роланду, которые сбегали по лестнице из классной комнаты с криками:

— До свидания, Аманда! Не забывай нас! Пиши!

Их звонкие голоса перекликались с низкими голосами родителей. Аманда, сев в коляску, все махала и махала им из окна платочком, пока они не скрылись из виду.

Наконец девушка откинулась на подушки и натянула на колени меховой плед. Леди Стендон сидела в углу коляски, уставившись прямо перед собой. Лицо — бледное и суровое.

Аманда украдкой вытерла слезы и через минуту, посчитав, что молчать неприлично, заметила:

— Как ужасно прощаться с людьми, которых любишь.

— Я тоже так считала, когда уезжала по этой самой дороге пятнадцать лет назад, — отозвалась леди Стендон.

— Вы тоже ехали в Лондон? — поинтересовалась Аманда.

— Я, как и вы, собиралась выйти замуж, — ответила леди Стендон.

— И… и вы были несчастливы?

Задавать этот вопрос было непростительной глупостью, но Аманда ничего не могла с собой поделать — слова сорвались с языка.

— Несчастлива? — переспросила леди Стендон. Послышался шелест ее черной вуали. — Да я в то время и понятия не имела, что такое быть несчастной. Не представляла, какую муку, какое унижение можно испытывать, живя с нелюбимым человеком. — Горечью были пронизаны ее слова. Повернувшись к Аманде, она внезапно произнесла: — Глупая девчонка! Ну зачем ты выходишь замуж за моего брата? Из-за денег?

Глава 7

Аманда была даже рада, когда на следующее утро они приехали в Лондон. Она прильнула к окну, разглядывая нарядные улицы, сверкающие витрины магазинов и великолепно одетых прохожих.

Все казалось ей необыкновенным, так как она редко выезжала за пределы родного поместья, и теперь наблюдала за бурной столичной жизнью с восторгом зрителя, впервые попавшего в театр.

Всюду сновали коляски, запряженные четверкой лошадей, мелькали проворные кабриолеты и фаэтоны, которыми правили лихие светские щеголи в касторовых шляпах, сбитых набекрень. Многочисленные зазывалы расхваливали свой товар; на раскаленных добела жаровнях жарились каштаны. Все это было так не похоже на то, что Аманда видела до сих пор, что она поминутно восторженно вскрикивала, совершенно позабыв о неловком молчании, не нарушаемом ни ею, ни леди Стендон с самого отъезда.

После тех бурных слов, которыми она ошарашила Аманду, как только они выехали из поместья, леди Стендон погрузилась в мрачное, презрительное молчание, а Аманда, так и не сумев объяснить, почему выходит замуж за лорда Ревенскара, сидела вся красная от смущения и думала, что поездка в Лондон с самого начала не задалась.

На ночь они остановились в придорожной таверне, и сразу же после скудного ужина леди Стендон отправилась спать.

Во время трапезы Аманда глядела на нее во все глаза. Трудно было поверить, что эта женщина с мертвенно-бледным лицом, казавшаяся старой и уставшей от жизни, была когда-то веселой, милой девушкой, какой ее застала мама, появившись в Ревенскрае. Отчего она так сильно изменилась? — задавала себе вопрос Аманда и, догадываясь, какой может быть ответ, пугалась его.

Но теперь все было забыто, Аманда вовсю наслаждалась невиданным доселе зрелищем.

— Ой, взгляните только, какая забавная обезьянка у шарманщика! — воскликнула она.

На обезьянке была надета красная кепочка, а в руках она держала кружку — прохожие кидали туда монетки.

— Ах, какой изящный двухколесный экипаж! Вы видели что-либо подобное? А вон у господина, который на козлах, в петлице такая большущая орхидея! Ну прямо с блюдце!

Леди Стендон молчала, впрочем, Аманда и не ждала ответной реплики. Ее мнение девушку нисколько не интересовало. Мысленно она уже сочиняла первое письмо Генриетте.

Тем временем лошади свернули с оживленных Улиц и въехали в жилой квартал, застроенный высокими, величественными особняками. Аманда обратила внимание, что огромные двери из красного дерева открывают лакеи в напудренных париках, а на тротуар расстилают ковровые дорожки, чтобы дамы, выходя из кареты, не запачкали своих туфель.

К ее удивлению, карета остановилась перед одним из роскошных особняков. По ступеням уже спешили лакеи в бордовых ливреях, отделанных золотым галуном. Массивные двустворчатые двери распахнулись, и взору Аманды открылся огромный мраморный зал с каменными колоннами и скульптурами внушительных размеров.

На пороге их встретил дворецкий, склонившийся перед леди Стендон в почтительном поклоне.

— Добрый день, ваше сиятельство. Надеюсь, вы и мисс Берк добрались без приключений. Мы получили указания его сиятельства, и все готово к вашему приезду.

— Благодарю вас, — холодным, безжизненным голосом произнесла леди Стендон.

Аманда улыбнулась дворецкому:

— Мы так быстро доехали. Лошади просто чудо!

— Его сиятельство знает толк в лошадях, — ответил дворецкий.

Он проводил их в салон, где в камине ярко пылал огонь. Это была внушительных размеров комната, увешанная — даже на неопытный взгляд Аманды — старинными портретами.

— Что прикажете принести вашему сиятельству? — спросил дворецкий. — С вашего позволения можно приготовить чай или шоколад.

— Пожалуй, чашку чаю, — сказала леди Стендон. — Но сначала я хотела бы пройти в свою спальню, и мисс Берк, уверена, тоже.

— Экономка к вашим услугам, ваше сиятельство, — с поклоном ответил дворецкий.

Аманда обернулась и увидела в дверях пожилую женщину в черном платье и черном атласном переднике. На поясе болталась внушительных размеров связка ключей.

— Прошу ваше сиятельство следовать за мной, — сказала она.

Впервые за все время на лице леди Стендон появилось приветливое выражение.

— Неужели передо мной миссис Хевит? — живо спросила она.

— Да, ваше сиятельство.

— Рада вас видеть. Вы совсем не изменились.

— Ваше сиятельство очень добры.

Они стали подниматься по лестнице. К удивлению Аманды, настроение у леди Стендон поднялось, и она продолжала оживленно говорить.

— Дом очень неплохо отделали, — заметила она. — Никогда бы его не узнала.

— Его сиятельство потратил на отделку приличную сумму, — пояснила экономка. — Леди Из… — начала она и внезапно осеклась.