Жюльетта Бенцони - Катрин. Книга третья
Между тем Анна де Краон уже потягивалась и, не таясь, зевала.
— Ну, мне пора идти спать. На заре я отправлю травить кабана.
Бартеломи поднял его на том берегу Роны.
Старая дама окунула пальцы в подставленный пажом золотой таз, вытерла руки салфеткой и, не обращая больше внимания на гостью, направилась к выходу, опираясь на пуку мужа. За ними последовала их внучка, последней шла Катрин. Когда молодые женщины оказались достаточно далеко от ярко освещенного стола, Катрин почувствовала легкое прикосновение, и в руку ее скользнула маленькая, много раз свернутая записка. Сердце ее бешено забилось, в глазах засверкала радость, и она судорожно сжала бумажный комочек. На пороге хозяева и гостья обменялись церемонными поклонами, пожелав друг другу доброй ночи. Затем каждый из сотрапезников удалился к себе в сопровождении факельщика. Так завершился этот странный ужин.
Едва за Катрин закрылась дверь, как она устремилась к канделябру, в который уже были вставлены новые свечи, развернула записку и поднесла поближе к свету. Записка была короткой, без подписи, но Катрин и без того знала, кто ее писал.
«Приходите завтра в часовню в час терции. Вам грозит опасность. Записку сожгите».
Катрин вздрогнула. Холодный пот струйкой потек по спине. У нее возникло острое ощущение непонятной, но страшной угрозы. Все вокруг показалось ей враждебным. Слабо вскрикнув, она уставилась испуганным взглядом на стену, увешанную коврами и гобеленами: в неверном свете свечей вытканные на них люди словно бы ожили; воины занесли свои мечи над женщинами, которые пытались укрыть детей и тянули к убийцам умоляющие руки. У одной из них уже было перерезано горло, и кровь хлестала фонтаном. Она валилась навзничь, с искаженным от муки лицом, закатив глаза. Всюду была кровь, все рты были распялены в беззвучном крике, но Катрин казалось, что она слышит вопли и стоны. Гобелен ожил на глазах!
Сара, спавшая на приступке у кровати, проснулась и в страхе воззрилась на Катрин — бледную, дрожащую, с полубезумным взором. Цыганка вскрикнула:
— Господи! Что это с тобой?
Катрин вздрогнула всем телом. Она оторвалась наконец от сцены избиения младенцев, изображенной па гобелене, и в взглянув на Сару, протянула ей записку.
— Вот, прочти, — сказала она глухо. — Ты была права, нам нельзя было приезжать сюда. Боюсь, что мы попали в западню.
Цыганка читала долго, произнося вполголоса каждое слово по складам, затем вернула записку Катрин.
— Может быть, нам удастся выбраться быстрее, чем ты думаешь. Если я не ошибаюсь, кто — то здесь сочувствует нам. Кто же хочет нам помочь?
— Госпожа де Рэ. Она кроткая, молчаливая и чем-то очень напуганная. Трудно понять, о чем она думает. Если бы только узнать, чего она боится… Тонкий дрожащий голос, донесшийся, казалось, и каминной трубы, заставил обернуться обеих женщин.
— Она боится своего мужа, как и все мы здесь. Она боится монсеньора Жиля. Из тени, отбрасываемой каменной колонной, выступила на свет совсем юная девушка, невысокая и хрупкая, в одежде служанки. Чепец с трудом держался на ее пышных пепельных волосах, она поминутно краснела и теребила в руках концы голубого фартучка. Катрин увидела, что глаза ее полны слез. Внезапно, прежде чем ее успели остановить, молоденькая служанка бросилась Катрин в ноги и обхватила их руками.
— Простите меня, мадам, но мне так страшно! Мне страшно уже столько дней! Я спряталась здесь, чтобы умолять вас забрать меня с собой. Ведь вы скоро уедете отсюда, вы не останетесь в этом ужасном замке?
— Мне хотелось бы уехать, — ответила Катрин, пытаясь оторвать девушку от своих ног, — но, боюсь, меня держат здесь как пленницу. Встань, прошу тебя, и успокойся! Чего тебе бояться, если монсеньор Жиль еще не вернулся?
— Он еще не вернулся, но скоро будет здесь! Вы не знаете, что за человек Синяя Борода! Это чудовище!
— Синяя Борода? — вмешалась Сара. — Какое странное прозвище!
— Оно ему очень подходит! — сказала девушка, не вставая с колен. — В этих местах все называют его Синей Бородой, когда поблизости нет солдат. Он лживый, жестокий, коварный… Он берет все, что ему нравится, и нет в нем ни жалости, ни сострадания…
Мягко, но твердо Катрин подняла маленькую служанку и усадила на сундук, сев рядом.
— Как тебя зовут? Как ты пробралась сюда?
— Меня зовут Гийомет, мадам, я из Вильмуазана, большой деревни к северу от замка. Люди монсеньора Жиля схватили меня в прошлом году и привели в замок вместе двумя другими девушками из нашей деревни. Нас определили в услужение к госпоже де Рэ, но я сразу поняла, что служить нам придется ее супругу. Он вернулся в замок через несколько дней, и две мои подруги, Жанет и Дениз, умерли вскоре после его приезда…
— Но… от чего? — спросила Катрин, невольно понизив голос.
— Они пошли на потеху монсеньеру Жилю и его людям. Жанет нашли в конюшне, на соломе… она была задушена. А Дениз утром подобрали прачки у подножья башни, со сломанной шеей.
— А ты? Как же тебе удалось ускользнуть? На лице Гийомет появилась вымученная улыбка. Она заплакала.
— Про меня сказали, что я слишком худая… и хозяин должен был уехать, поэтому у него не хватило времени. Но он обещал заняться мной, когда вернется. Вы же видите, мне нельзя оставаться здесь… Если вы не возьмете меня с собой, я умру, как Жанет и Дениз! А я так хочу вернуться к своим! Умоляю вас, мадам, возьмите меня, если решитесь бежать. Вы моя единственная надежда.
— Бедняжка моя, ведь я не знаю, смогу ли вырваться отсюда. Я такая же пленница, как и ты.
— Но у вас есть шанс, вы, может быть, спасетесь благодаря вот этой записке!
Катрин встала и прошлась по комнате, крутя в пальцах Крохотный кусочек пергамента. Лицо ее было сумрачным, но в сердце звучал тихий голос надежды, которая постепенно крепла. Госпожа де Рэ наверняка прекрасно знала свой замок, все его входы и выходы. Здесь должны быть подземелья, тайные лазы и ходы… Она подошла к Гийомет и положила руку ей на плечо.
— Знай, — сказала она ласково, — если я найду способ бежать, то возьму тебя с собой. Обещаю тебе это. Приходи сюда завтра к полудню. Я скажу тебе, как обстоят наши Дела, но не надо слишком надеяться, понимаешь?
Личико маленькой служанки озарилось радостью. Слезы высохли как по волшебству. Одарив Катрин ослепительной Улыбкой, она приникла к ее руке.
— Спасибо! Спасибо, благороднейшая госпожа! Всю жизнь я буду благословлять вас и молиться за вас! Я буду служить вам, если такова будет ваша воля, я последую за вами, как собака, если вы этого захотите.
— Пока я хочу, — прервала ее Катрин, засмеявшись, — чтобы ты успокоилась и как можно быстрее ушла отсюда. Тебя могут искать…
