Невеста из империи Зла - Эльвира Валерьевна Барякина
Впрочем, Алекс тоже изрядно веселился, когда Лена Федотова начинала перечислять ему основные «прелести» капитализма:
— Во-первых, в Америке каждый четвертый — безработный или бездомный. Во-вторых, у вас на улицах постоянные перестрелки. Богачи купаются в роскоши, а у бедняков нет денег даже на то, чтобы ходить в школу. Не говоря уж о медицине.
— Ничего подобного! — оправдывался Алекс. — У нас есть безработные, но их не так много. Бездомные — это вообще, как правило, алкоголики.
— Вот видишь! — торжествовала Лена. — У вас еще и алкоголизм есть!
Но Алекс и не думал сдаваться:
— Большинство американских школ бесплатные. Медицинские услуги покрываются страховкой.
— А кто Олимпиаду — 80 продул? У нас было восемьдесят золотых медалей, а у вас сколько? Ноль без палочки!
— А мы вообще бойкотировали вашу Олимпиаду, потому что вы вторглись в Афганистан!
— Вот вам и засчитали поражение за неявку.
«Никакой Алекс не шпион, — в сердцах думал Миша. — Просто балбес и пустозвон. А мне тут возись с ним».
И от этих мыслей было тяжело и пакостно на душе, как от дела, не оправдавшего возложенных на него надежд.
Марика опоздала на обед и прибежала, когда все уже поели.
— Ты где болтаешься? — рявкнул Лядов, встретив ее на крыльце.
— Федотовой плохо стало, и я ее к фельдшеру водила.
— Плохо ей, видите ли… Иди ешь быстрее!
У Лены действительно последнее время были проблемы со здоровьем: то голова закружится, то давление скакнет, то тошнота накатит.
— Сначала кормят черт-те чем, а потом возмущаются, что у них дети болеют! — сердилась пожилая фельдшерица, выписывая Лене какие-то таблетки. — Еще раз прихватит, приходи — я тебе освобождение дам: поедешь в город. А то не хватало, чтобы у тебя аппендицит или еще что похуже нашли.
Марика отвела подругу в общежитие.
— Тебе что-нибудь принести?
Лена лишь вымученно покачала головой.
— Ничего не надо. Иди поешь сама, а то Лядов ругаться будет.
Марика села за столик в углу. Доведет себя Ленка! Ну разве можно так страдать по какому-то мерзавцу? Ведь даже болеть начала!
— Ничего не понимаю, — вдруг произнес невдалеке от нее голос Алекса. — Почему в меню написано «Суп с фрикадельками», а мне выдали «Суп с фрикаделькой»?
Марика подняла на него взгляд.
В столовой, кроме них двоих, никого не было. Даже повариха, стоявшая на раздаче, и та куда-то удалилась по своим делам.
— Привет! К тебе можно присоединиться? — весело спросил Алекс, подходя к Марикиному столику.
Вспыхнув, она пододвинула свой поднос, освобождая ему место:
— Можно.
Все то, что она собиралась сказать ему при встрече, вылетело у нее из головы. Она просто смотрела на Алекса и улыбалась: до того он ей нравился — голубоглазый, загорелый, с золотистой щетинкой на небритых щеках.
И в этот момент в столовой появился Лядов. Остановившись в дверях, он выразительно постучал по наручным часам.
Марика моментально сникла. Этот негодяй наверняка собирался торчать у нее над душой и мешать ее личной жизни.
Алекс сидел спиной к входу и потому не видел Лядова. Но он тут же заметил перемену в Марикином лице.
— Ты что такая суровая? — спросил он.
— Просто я американцев не люблю, — проговорила Марика убитым голосом. Лядов ни в коем случае не должен был догадаться о ее чувствах к американцу.
Алекс изумленно поднял брови.
— И за что ты нас не любишь?
— За то, что ваш колорадский жук ест нашу картошку.
— Всего-то?
Марика бросила взгляд на Лядова, с любопытством прислушивающегося к их разговору.
— А еще вы ядерную бомбу на Хиросиму и Нагасаки сбросили.
— Я?! — искренне изумился Алекс. — Я ничего ни на кого не сбрасывал.
— Но это же ваши сделали!
— А из-за ваших человечество изгнали из рая, началась Троянская война и родился Гитлер!
Марика в удивлении уставилась на него.
— Причем тут наши?
— Ну ты же женщина! Значит, все женщины мира — это «твои».
— Алекс, ты ничего не понимаешь!
— Что именно?
— Седых, ну имей совесть! — простонал на всю столовую Лядов. — Мне что, три часа тебя ждать?
Марика вскочила и, не прощаясь, понесла свой поднос к раздаче.
Все. После такого разговора об Алексе можно было позабыть.
Она вернулась с работ злая и голодная. К ее удивлению, Лена уже совершенно оклемалась от своих утренних недугов и теперь сидела на подоконнике и наведила марафет.
— Ты куда собралась? — спросила ее Марика.
Поплевав в коробочку с тушью, Лена подкрасила правый глаз.
— Миша Степанов сказал, что сегодня в клубе будут танцы.
— И ты решила пойти?
— А что, в общаге, что ли, весь вечер сидеть? — беспечно отозвалась та. — Туда, кажется, все наши идут.
— Ну и иди, — вздохнула Марика. Внезапные перемены в Ленином настроении не переставали ее удивлять.
— А ты?
— А мне все равно надеть нечего. Светка положила мне только ватные штаны.
— Ну я дам тебе какую-нибудь юбку! — Бросив зеркальце и тушь в косметичку, Лена подскочила к подруге. — Там же весело будет!
Но Марике хотелось упрямиться, ворчать и занудствовать.
— Ну кого я там не видала? Воронова, который вчера с перепою облевал нам все крыльцо? Ах, да! Он прекрасен!
— Ну хотя бы с Пряницким потанцуешь, — не сдавалась Лена.
— Мы с ним уже объяснились в любви, так что необходимость в танцах отпадает.
— Так, значит, не пойдешь?
— Не пойду, — отозвалась Марика. — Проведу вечер в размышлениях о загадках бытия. Вот ты знаешь, почему между Ближним и Дальним Востоком лежит Средняя Азия? И никто не знает! А вопрос, между прочим, очень актуальный.
Марике действительно никого не хотелось видеть. А в особенности Алекса.
Жека решил пойти в клуб в своих фирменных белых штанах.
— Да грязь же на улице! — принялся увещевать его Миша. — Пока дойдем до клуба, перемажешься по самое не балуйся.
Пряницкий только отмахнулся:
— Можно подумать, ты не перемажешься! Путь к сердцу женщины как раз лежит через белые штаны! Я ими уже соблазнил четырех студенток, одну школьницу и одну даму
