Любовный огонь - Грайс Джулия

– Ну вот, еще одному мерзавцу нечем будет творить свое подлое дело!

Он повернулся, и при виде загорелого лицах чуть раздвоенным подбородком и светло-каштановыми волосами, вьющимися на висках, Бренна оцепенела.

– Кейн Фэрфилд!

– Боже! – в изумлении воскликнул Кейн. – Не может быть! Мисс Бренна Лохлан, не так ли? – Он хрипло рассмеялся. – Подумать только, а я считал, что выручил из беды ночную фею!

Он решительно взял ее под руку и вывел на улицу.

– Девочка, что вы делаете в подобном месте? Да еще совершенно одна? Неужели вы не понимаете, где оказались?

– Где-то возле пристани, – пробормотала Бренна, раздраженная необъяснимым гневом Кейна.

– Вы на Жиро-стрит, самой мерзкой, самой злачной улице города! Этот квартал называют Болотом. И здесь правит один закон – закон кинжала, пистолета и дубинки.

– Но я заблудилась. И не знала…

– Значит, вы просто дурочка! Дурочка! Вас спасло только то, что еще слишком рано, а здешние крысы выползают гораздо позже. Те, кто выжил прошлой ночью, еще спят! Иногда здесь бывает до шести убийств в неделю и бог знает сколько кровавых драк! Что вы затеяли? Да здесь вы словно новорожденная черепашка, попавшая в косяк акул!

Он распекает ее, как маленькую девочку!

– Отпустите мою руку, сэр, – холодно приказала она. – Благодарю вас за все, что вы для меня сделали… Кажется, я доставила вам немало хлопот! Кроме того, вы одеты, как джентльмен, а в этих местах, похоже, таких не жалуют!

Кейн жестко взглянул на нее, и Бренна снова заметила чистую синеву его глаз.

– У меня с собой пистолет. Более того, я умею им пользоваться. Если хотите знать, я разыскивал Скроггинса, первого помощника, поклявшегося установить рекорд по количеству выпитого виски в истории этого славного города. Рекорд, который, я вынужден признать, весьма трудно побить. – Кейн улыбнулся, показывая ровные белые зубы.

– Ваш первый помощник?

– Да. Через несколько дней я отправляюсь в плавание, как только улажу одно дельце. Нужно… впрочем, не важно. Пойдем, Бренна. Я провожу вас домой – место, которое только последний глупец способен покинуть без защиты или спутников.

Он повел ее обратно, в том направлении, откуда она пришла.

– Пожалуйста, не так быстро, – сердито запротестовала Бренна. – Я не могу бежать!

– Ничего не поделаешь. Я должен благополучно увести вас отсюда.

– И, Бог видит, вам это удается! – огрызнулась она. – Я чувствую себя капризным ребенком, которого ведут в детскую, чтобы хорошенько отшлепать!

– Превосходная идея, – ухмыльнулся Кейн.

Несколько минут Бренна молча шагала рядом.

– Насколько я поняла, вы к тому же еще и капитан? – не выдержала она наконец. – Мне казалось, что богатые джентльмены сидят дома и позволяют другим делать за них всю тяжелую работу.

– Вы правы. Мой отец живет именно так. Корпит в своей душной бостонской конторе над счетами и бумагами, укладывает деньги в сейф, курит трубку. Но я совсем иной. И знал это с двенадцати лет, когда впервые сбежал во Францию на одном из отцовских судов.

Несмотря на обиду, Бренна рассмеялась.

– И что было дальше?

– Капитан пришел в ужас, когда увидел меня и узнал. Хотел повернуть корабль и вернуться домой.

– Он так и сделал?

– Нет. Я был весьма красноречив и убедил капитана Армитиджа, что отец взбесится еще больше, если он не доставит груз вовремя. Я пообещал стать его юнгой и взять всю вину на себя. О, я был крайне убедителен. Молил и просил, и сыпал клятвами, а потом начал угрожать и коварно сбил беднягу капитана с толку, так что он окончательно потерял голову и не знал, на каком свете находится!

– И поэтому разрешил вам остаться?

– До конца плавания. Не представляя, что ждет его впереди. Я твердил ему, будто мой отец желает, чтобы его сын знал все о судовождении, и, клянусь Богом, этот человек обучил меня всему до тонкостей. Благодаря ему я стал настоящим моряком, и поверьте, ни у кого не было лучшего наставника.

– И после всего этого, – рассмеялась Бренна, – вы влюбились в море?

– Влюбился? Это не то слово! Казалось, я стал одним из обитателей этого загадочного мира! Видите ли, в море постоянно происходит что-то новое, доселе невиданное! Иногда мы попадали в штиль, иногда на судно обрушивались свирепые штормы. Представьте себе резвящихся, словно дети, китов… летучих рыб… А портовые города, где по улицам разгуливают матросы и женщины в странных нарядах… Запахи соли мешаются с ароматами пряностей и благовоний, причудливые здания… Мешки и ящики с грузом, приготовленным к отправке…

– Но что было, когда вы вернулись? – с любопытством осведомилась Бренна. – Что сделал ваш батюшка?

– Как что, выпорол, конечно. Как еще мог поступить всякий уважающий себя родитель? Но я знал, что меня ожидает, и приготовился с честью вынести наказание. Поверьте, это ничтожная цена за все чудеса, что мне довелось увидеть.

– А капитан Армитидж? Ваш отец уволил его?

– Нет. Таким, как он, крайне трудно отыскать замену. – И, немного подумав, Кейн добавил: – Я… я хотел быть похожим на него. Несколько лет спустя отец попытался послать меня в Гарвардский университет. Я сбежал. Пригрозил, что если он не даст мне в командование судно, я стану плавать простым матросом. Море у меня в крови, и с этим ничего не поделать.

Он неожиданно нахмурился, словно вспомнил что-то неприятное.

– Но мы немного отвлеклись. Не будете ли вы так добры признаться, почему разгуливали по этим опасным местам совершенно одна?

– Мне нужно было вырваться из дома. Немного подумать.

Глаза Кейна яростно сверкнули:

– Разве тетя не предупреждала вас никогда не выходить из дома без сопровождения? Не объяснила, чем грозят подобные прогулки?

Бренна виновато вспыхнула.

– Да, тетя строго настаивала на том, чтобы я всегда брала с собой провожатых. Но столько всего случилось… Мне просто необходимо было остаться одной.

– И что же вы обдумывали, моя прелестная крошка? Какой туалет надеть в оперу? С кем флиртовать на следующем балу? Размышляли над последними парижскими модами?

– Кажется, вы считаете меня безмозглой дурочкой, у которой в голове лишь тряпки да поклонники! – вспылила Бренна. Как самоуверен этот человек, настоящий образец чисто мужского высокомерия! – Конечно, я женщина, но это еще не значит, что у меня не может быть серьезных неприятностей… чего-то куда более важного, чем шляпки и модистки!

– Неужели? – ехидно ухмыльнулся Кейн. – И что же именно?

Это оказалось последней каплей. Терпение Бренны лопнуло. Кулаки сами собой сжались.

– Ничего особенного, разумеется, – процедила она, – если не считать того, что мой отец умер, не оставив нам с братом ни единого пенни. И что мой брат Квентин проиграл в карты десять тысяч долларов и уверен, что некий ужасный негодяй Билли Лав просто прикончит его, если долг не будет отдан. И наконец, уж совсем пустячное дельце – тетя и дядя вынуждают меня выйти замуж за человека, при одном упоминании о котором у меня мурашки бегут по коже!

К ее невероятному удивлению, Кейн покачал головой и весело расхохотался.

– Как вы смеете издеваться надо мной? – взорвалась девушка. – По-видимому, считаете все это весьма забавным, не так ли? Конечно, это так весело… смерть отца и опасность, грозящая Квентину… – Ее голос прервался.

– Вовсе нет. Но если бы вы могли в этот миг видеть свое лицо, такое прелестное и пылающее праведным гневом!

– Все это не смешно.

– Верно, – с серьезным видом согласился Кейн, но губы его чуть дрогнули, и Бренна поняла, что он старается сдержать улыбку.

Она поскользнулась на грязном, усеянном выбоинами тротуаре, и он едва успел поддержать ее.

– Вы знаете, кто такой Билли Лав? – спросила Бренна.

– Разумеется.

– Тогда расскажите мне. Квентин утверждает, что Билли не выносит тех, кто не платит ему долги. Брат уверен, его ждет жуткая участь.

– Не исключено.

– Что? Вы не шутите? – Бренна остановилась и с ужасом уставилась на Кейна.