Любовный огонь - Грайс Джулия
И теперь даже Мэри предала ее.
Бренна села на край постели и дала волю слезам.
Глава 6
Ночью пошел дождь, негромко, но настойчиво барабанивший по крышам и окнам. Бренна встала, откинула полог и, подойдя к окну, стала всматриваться в темноту. Сейчас все было не таким, как днем. Деревья и кусты сгибались под потоками воды и казались серыми привидениями. Глядя на иву, Бренна почти не верила, что Тоби Ринн затащил ее под густые ветви. И вот теперь ее неумолимо подталкивают к замужеству. Боже, она не чувствует к своему жениху ничего, кроме омерзения.
Бренна опустилась на колени и стала молиться. И лишь когда потяжелели веки, она, спотыкаясь, направилась к постели.
К утру дождь прекратился. Засияло солнце, и над землей поднялись тяжелые испарения. Все заволокло влажным туманом. Бренна быстро умылась, натянула светло-голубое платье и спустилась вниз. Было еще очень рано, только слуги суетились на кухне, откуда пахло свежеиспеченным хлебом. Бренна выпросила круассан у толстой потной кухарки, выскользнула через боковую дверь во двор и наконец вздохнула полной грудью.
После дождя воздух еще не успел согреться. Откуда-то доносился сладкий запах оливок, похожий на аромат спелых абрикосов. Легкий ветерок шевелил непокорные прядки волос, ускользнувшие от шпилек.
Вот уже много месяцев она так мало ходит и не ездит верхом, если не считать редких прогулок с Абьютес или Мэри. Больше ей не вынести! Нужно уйти из дома, чтобы хорошенько все обдумать.
Она потихоньку вышла за ворота, наслаждаясь давно забытой свободой. Большие капли воды все еще висели на листьях и травинках, немощеная улица была грязной, а кирпичные тротуары скользкими. Мутные потоки переполняли сточные канавы. Бренна сморщила нос и устремилась вперед, подняв подол юбки. Туфли скорее всего придется выбросить, но сейчас это ее ничуть не заботило. Как здорово остаться одной, без назойливых провожатых!
Сначала девушка оказалась в «садовом квартале», названном так потому, что дома здесь утопали в деревьях и цветах. Около каждого особняка трудились рабы – качали насосами воду, развешивали выстиранное белье, выбивали ковры, пололи клумбы, нянчили детей. Многие здания еще только строились, и штукатуры, плотники и маляры спешили приступить к делу до наступления жары.
Некоторые рабочие оборачивались и с любопытством оглядывали Бренну, но никто ничего не сказал. Погруженная в невеселые мысли девушка почти не замечала их, пытаясь решить, что делать. Больше всего ее беспокоил Квентин.
«Говорят, те, кто не платит Билли Лаву, Плохо кончают…»
Слова брата неотвязно звенели в мозгу. Ночью она пробудилась от ужасного кошмара, в котором тело Квентина, залитое кровью, вытащили из сточной канавы на Рампарт-стрит. Нет, брат, вероятно, просто преувеличивал! Однако в глазах Квентина стоял неподдельный ужас!
Она представила толпу негодяев, окруживших брата, и невольно содрогнулась. Но это невозможно! Квентин был чересчур взволнован, вот и все. Слишком много времени провел за своими стихами и, кроме того, всегда отличался очень живым воображением.
Девушка незаметно для себя очутилась в беднейшем квартале города, где деревянные домишки стояли на сваях в нескольких футах над землей. Мужчины в помятой, рваной одежде уходили на работу. Их жены в ситцевых платьишках опорожняли ведра с помоями в канавы и копались в огородах. Одна девушка, приблизительно ее лет, с огромным животом мечтательно смотрела вдаль, словно наслаждаясь недолгой красотой утра.
Постепенно дорога привела Бренну к реке. Кажется ли ей, или и впрямь улицы становятся все грязнее? Ей встречались мужчины без рубашек, в одних штанах из грубой ткани и тяжелых башмаках с подковками. Один такой, заросший щетиной, с невероятно широкой грудью и красной косынкой на голове, певуче окликнул Бренну. Та бросилась бежать.
Резкое зловоние ударило в нос – очевидно, река была где-то неподалеку. Смрад гниющих водорослей перебивал даже «благоухание» сточных канав. Здесь витали запахи пеньки, дегтя, красного дерева, кофе, жареной рыбы, подгнивших фруктов и стоячей воды. Откуда-то слышались крики матросов, скрип колес ломовых телег, пароходные гудки.
До Бренны стало медленно доходить, что она забрела дальше, чем намеревалась. Тут и там теснились лачуги, сколоченные из необструганных кипарисовых бревен или старой пароходной обшивки. Но как ни странно, почти во всех окнах виднелись красные занавески. Непонятная роскошь!
Проходя мимо одного такого домишки, дверь которого висела на проржавевших петлях, Бренна заметила неуклюжую мебель и нечто вроде стойки бара из щелястых досок. Откуда-то из глубины доносились пьяные голоса. Бренна по-настоящему испугалась. Кажется, она слишком опрометчиво понадеялась на собственные силы! И как теперь вернуться? Она совершенно не помнила, каким путем добралась сюда.
– Куда это вы, мисс? Если ищете, кого бы подцепить, я не прочь поразвлечься!
Из какой-то лачуги выступил мужчина в матросской одежде. Лицо небрито, комок жевательного табака оттопыривает щеку. Нос свернут набок, ухо полуоторвано, и по мочке проходит широкий шрам. Девушка побледнела, но незнакомец широко улыбнулся, показав дыру на месте передних зубов.
– Настоящее страшилище, правда, милка? Сцепился с одной тварью, Энни Крисмас, есть тут такая, сущая гарпия! Едва не разорвала меня в клочья! Искусала всего, старалась, вишь, доказать, что таких женщин, как она, больше нет!
Глаза мужчины гордо сверкнули, словно шрамы были отметинами доблести.
– Вы… вы знаете, как выйти к дому Батлеров? Это на Притания-стрит, – спросила она, скрывая страх.
– Притания-стрит? Нет, мисс, не знаю. Матрос ловко послал в грязь струю темно-коричневой слюны и, видя, что Бренна отпрыгнула, рассмеялся:
– Не упрямься, крошка, я не так уж плох!
Он громко хохотал, довольный собой, и Бренна заметила у него за поясом кинжал.
– Нет… благодарю вас… я спрошу дорогу у кого-нибудь еще.
Она попыталась пройти мимо, но он, зловеще улыбаясь, преградил ей путь.
– Признайся, ты работаешь у мамаши Эбилен? Черт меня подери, если это не лучший дом на Бейзин-стрит. Самые шикарные девочки!
– М-мамаша Эбилен?
– Конечно, дорогуша! И все похожи на тебя, просто персики! Я бы заплатил побольше, да только проигрался в рулетку прошлой ночью, а утром поставил последний медяк, да, видать, удача не пожелала мне улыбнуться.
Мужчина оценивающе оглядывал ее и внезапно вцепился ей в плечо.
– Пожалуйста, – умоляюще попросила Бренна. – Дайте мне пройти.
– Только до моей двери, крошка, только до моей двери. Признаться, я чертовски уродлив, но бьюсь об заклад, во всем остальном не хуже любого красавца. Вот увидишь, тебе понравится!
– Прошу вас…
– Именно это мне и нужно сегодня! Голова чертовски трещит, может, после этого легче станет! – Он потянул девушку за собой, бесцеремонно лаская свободной рукой ее грудь. – Я знаю прекрасное местечко, дорогуша! Не слишком роскошно, но вполне сойдет!
И к ужасу Бренны, повлек ее в узкий переулок между двумя салунами, заваленный мусором, пустыми бочонками и бутылками из-под виски. Чуть подальше мирно храпел пьяница; крыса грызла отбросы почти рядом с его откинутой рукой.
– Нет! Оставьте меня! Я не из таких… женщин!
Бренна попыталась вырваться, но матрос оказался на удивление силен. И тогда она в отчаянии закричала.
– Какого дьявола! – откликнулся кто-то. И неожиданно в переулке появился мужчина. Одним хищным прыжком, словно огромная кошка, он кинулся на негодяя. Оба покатились по земле. Бренна, парализованная страхом, прижалась к стене. Она не успела увидеть лица своего благородного спасителя, но, очевидно, он не был матросом. Высокий, в безупречно сшитом синем сюртуке, он, однако, владел приемами борьбы, потому что уже через минуту матрос валялся в грязи без сознания.
Незнакомец встал, вытирая руки о запачканные панталоны. Немного подумав, он снова нагнулся, вытащил нож из-за пояса поверженного противника и швырнул его в заросли сорняков.
