Маргарет и Кент - Ирина Коняхина
Уже на следующий день Винсенте выполнил свое общение и подарил Маргарет очень дорогое кольцо с крупным изумрудом и несколькими маленькими бриллиантами, внутри которого была выгравирована надпись на французском языке: «Ради тебя я готов на все!»
В начале декабря Бретшнейдера демобилизовали по состоянию здоровья, но он вместо того, чтобы ехать в свой родной Берлин, отправился за приключениями в Россию. Сослуживцы рассказали ему, что там по дешевке можно купить хорошие земли и наладить табачное производство. Отставной майор сделал ставку на то, что в случае полной победы гитлеровской армии над Советами, цены и на землю, и на трофейные заводы России будут стремительно расти. Никакая дружба с Маргарет и шумные компании на вилле Следер не могли заместить для Аман эту скоропалительную потерю, фройляйн скучала без него, она осталась на военной службе и по-прежнему работала в брюссельской интендантуре.
До Рождества оставалось недели три. Утром Винсенте Сьерра и Жан Жильбер плотно позавтракали, выкурили по сигаре и выпили по чашке натурального крепкого кофе. Они вместе вышли из ворот виллы Следер и направились в разные стороны. Винсенте – в офис «Симекско», Жан Жильбер куда-то по своим делам. Примерно через три часа в офисе «Симекско» раздался телефонный звонок. Винсенте снял трубку и услышал взволнованный голос Жана:
– Винсенте, прошу тебя, бросай все дела и немедленно приезжай на виллу. Я жду тебя здесь!
– Жан, я не могу сейчас приехать! У меня назначены важные встречи. Очень плотное расписание на сегодня. Что-нибудь случилось? С тобой? С Маргарет?
– Это не телефонный разговор! Поверь, я не стал бы тебя беспокоить по пустякам!
– Хорошо. Сейчас буду!
Через несколько минут на автомобиле Винсенте вернулся домой. У входа на виллу он встретил улыбающуюся Маргарет, собирающуюся на прогулку вместе с сыном. Рене приехал несколько дней назад на рождественские каникулы. «Слава богу, – подумал Кент, – хотя бы с ними все в порядке!»
– Ты вернулся? – удивилась Маргарет. – Что-то случилось?
– Пока не знаю. Жан попросил приехать немедленно, потому что хочет поговорить со мной о чем-то важном!
– Ладно, мы пойдем погуляем. А ты узнай у Жана, что там у него случилось. Он вернулся белее мела!
– Да, конечно!
Винсенте буквально ворвался в столовую, где его ждал Жан:
– Пойдем лучше в твою спальню! Сюда в любую минуту может войти кто-то из прислуги, – Жан Жильбер действительно был совершенно бледным и из большого стакана маленькими глотками пил холодную воду. При этом у него слегка подергивался левый глаз.
– Что? Что случилось! Ну, говори скорей, а то я не знаю, что думать?
Усевшись в кресло у холодного, давно прогоревшего камина, Жан с волнением начал свой рассказ:
– Сегодня утром, когда мы с тобой расстались, я пошел к нашей бывшей радистке Мальвине. Без всякого повода, просто хотелось немного поболтать с ней и как-то скоротать время до вечера. Мы очень подружились в последнее время. Да что там говорить, она по уши была в меня влюблена! Позвонил в дверь Мальвининой квартиры. Мне открыл незнакомый мужчина. В штатском. Я увидел, что за его спиной, в дальней комнате, еще двое неизвестных перетряхивают какие-то книги. Я сразу догадался, там обыск! – последние слова Жан выкрикнул срывающимся голосом.
– Тише, прошу, не кричи так! Как ты из всего этого выбрался? – с тревогой почти шепотом спросил Винсенте.
– Я все правильно сделал! Я прикинулся пьяным идиотом и стал спрашивать, как мне найти портного Лешека Мачковски. Топал ногами и требовал его немедленно! Я знал от хозяйки этого дома, что еще до переезда сюда Мальвины соседнюю квартиру много лет снимал какой-то очень известный на весь город портной-поляк Лех Мачковски. Он был очень стар и недавно умер.
– Тебе поверили, что ты ищешь какого-то Лешека Мачковски?
– Те, в комнате, так громко надо мной смеялись! Просто закатывались от смеха. Потом они мне сказали, что я ошибся квартирой, что Лех Мачковски жил не здесь, а по соседству, но, к сожалению, не дождался меня и умер. И потом меня отпустили. Значит, поверили! Хорошо еще, что я от дикого ужаса мгновенно вспомнил фамилию этого портного! Царствие ему небесное!
– А ты не подумал, что, на всякий случай, за тобой мог увязаться какой-нибудь «хвост»? Что тебя отпустили только затем, чтобы узнать, куда ты пойдешь? Выявить твоих сообщников…
– Когда я сюда бежал, честно скажу, ни о чем таком не думал. Только мечтал, как бы ноги побыстрее унести! Правда, совсем не до того было. А потом подумал. И знаешь, если бы был хвост, нас бы с тобой уже арестовали. Тепленькими бы уже взяли.
– Пожалуй, ты прав! Что теперь делать? Похоже, что Мальвину, Хемница и остальных наших уже держат в гестапо, – еще не осознавая до конца всего ужаса сложившейся ситуации, пробормотал Кент. – И что же нам теперь делать?
– Бежать отсюда надо! Немедленно!
– Ты думаешь? А если не бежать, есть другие варианты?
– Ты не хуже меня знаешь, что такое гестапо? Какой бы Хемниц ни был золотой-презолотой, как бы героически он ни сражался в Испании, в гестапо за день-два пыток язык развяжут любому. У них немой заговорит. Я уж не говорю про Мальвину. Ее ещё и спрашивать не начнут, она всё расскажет.
– Я не понимаю! Как мы все бросим теперь, это же просто уму не постижимо? Как же бизнес, как же весь этот дом? Предположим, мы даже сейчас с тобой и сбежим, а что будет с Маргарет? С Рене? Как я их тут оставлю? – Кенту трудно было сдерживать свои эмоции, и он тоже перешел почти на крик.
– Вот почему разведчику нельзя заводить семью… Что тебе здесь просто любовницу было не найти? Не переживал бы сейчас: как оставлю, как брошу! Не знаю. Думай сам про свою Блондинку! Только сам! Но времени у тебя не так много. А я срочно отправляюсь на вокзал и ближайшим поездом еду в Париж! Кстати, скажи спасибо, что я тебя еще предупредил. Мог бы сразу махануть на вокзал, ничего тебе не рассказав. А ты – хвост привел, хвост привел! Ноги надо уносить. И все! Такая у нас работа.
– Увы, в этот раз даже не буду с тобой спорить, потому что ты прав. Пожалуй, ты действительно отправляйся в Париж. Я тоже скоро туда приеду. Придумаю, как быть с Маргарет и Рене, и тут же приеду.
– И я тебя умоляю, не вздумай приходить в «Симекс»! – предупредил Жан. – Вообще забудь, что тебя что-то связывает с нашей компанией.
– Но я хотя бы позвоню своему исполнительному директору и скажу, что мне срочно надо уехать по делам. Пусть берет управление «Симекско» в свои руки.
– Ты можешь, конечно, позвонить! Но о чем ты вообще сейчас думаешь? С минуты на минуту в твой дом могут