Маргарет и Кент - Ирина Коняхина
– Штаб-квартира разведки БСРА, насколько мне известно, находится в Лондоне? А саму БСРА возглавляет Шарль де Голль? – уточнил Кент.
– Да. Сейчас я еще напишу вам координаты, в которых располагается ставка Гитлера.
Аккуратно выведя на бумаге цифры, Харро передал Кенту блокнот и продолжил:
– Передайте своим, что гитлеровское командование всегда активно использует промышленные ресурсы оккупированных территорий, потому что немецкая промышленность уже совершенно не справляется с обеспечением армии. Начались серьезные перебои с сырьем, особенно с горючим. И последнее. Возможно, самое важное. Если война с Советским Союзом продлится до следующего года, а теперь такие настроения преобладают, линией направления самого мощного удара гитлеровской армии будет Кавказ. Армии нужна нефть. И уже разрабатываются планы перехода через горы на Майкоп и по югу России. Вот, пожалуй, и все.
– Не так уж мало. Я обязательно передам эту информацию, как только приеду в Брюссель.
– Будьте осторожны, – предупредил Харро, – сейчас очень активно развивается пеленгование. Появляется такое новое оборудование, ну, знаете, они могут довольно быстро определить, откуда ведется радиосвязь. Да и наши дешифровальщики не стоят на месте. Кстати, вот еще очень важная информация – шифр, по которому работали до войны все дипломатические службы Советской России теперь ни для кого не тайна. Мы, правда, сообщали об этом в Швейцарию через связного. Он, насколько мне известно, передал эту информацию.
– Спасибо огромное! Все, что вы рассказали, – очень важно. Я думаю, мне теперь даже и не стоит разыскивать Арвида Харнака. Все необходимое я от вас узнал, в том числе и то, что с ним вы поддерживаете постоянную связь. Мне пора!
– Очень рад был с вами познакомиться! Кто знает, может быть, судьба нас еще когда-нибудь сведет! Мир тесен. Говорят, что в нем всегда находится место для встречи добрых людей! – Харро привстал и поклоном головы попрощался с Кентом. Затем они оба прошли в прихожую.
Либертас тоже вышла, чтобы попрощаться с гостем. Харро по-дружески обнял Кента и похлопал по плечу.
– До свидания, друг!
– До свидания!
Кент вернулся в гостиницу. Собираясь в командировку, он больше беспокоился за Берлин, чем за безобидную, как ему казалось, Прагу. А получилось все наоборот. В Праге резиденты куда-то исчезли, и связь с ними установить не удалось. Зато в Германии все отлично. И новые шифры переданы, и важная информация получена. Пора домой.
На следующий день Винсенте еще раз зашел в Дойчебанк. Его принял сам управляющей. Было подписано долгожданное соглашение об открытии кредитной линии для «Симекско». Под соглашением стояли текущая дата и подпись управляющего. Это было чрезвычайно важно, так как, в случае чего, подтверждало не только сам факт приезда в Берлин, но и деловую цель поездки.
На брюссельском вокзале Винсенте встречала Маргарет. Она была необыкновенно хороша: бежевое приталенное пальто, изящная шляпка с вуалькой, туфли на высоком каблуке. Она приехала встречать его одна, и это было очень приятно. Винсенте обнял ее крепко и поцеловал. Маргарет покраснела и слегка отстранилась от молодого человека. На привокзальной площади их ждал служебный автомобиль с водителем. Винсенте сел на заднее сиденье рядом с Маргарет, наклонил голову и обхватил рукой ее плечи.
– Маргарет, милая Маргарет! Как я рад тебя видеть снова! Как я соскучился!
– Винсенте, я тоже рада видеть тебя! И, кстати, я к нам на вечер уже гостей назвала.
– Слушай, Блондинка моя любимая, я так устал, – мужчина сделал вид, что сердится, – ну, какие гости! Давай вдвоем посидим, в тишине!
– Все свои. Директор «Селект скул», его жена, Ван Стеген с Ивонной, Аман и ее майор. Думаю, что и твой любимый Жильбер, тот сам заявится, без всякого приглашения!
– Ладно! Я хотя бы успею принять ванну после поезда?
– Успеешь. И ванну принять, и сигару выкурить, и даже чашку кофе выпить.
– Слушай! Вот кофе! Я так безумно соскучился по настоящему кофе. Там, в Германии, только один раз совершенно случайно меня угостили натуральным кофе. Везде же: и в ресторанах, и в гостиницах – безвкусный мутный эрзац.
– А пиво? Как тебе моя любимая Прага?
– О, Прага! Ты знаешь – очень понравилась! Если бы я не мечтал жить в Париже, я бы хотел жить в Праге!
– А я сразу в Праге! Там все такое родное и знакомое… Было… когда-то…
– Но пиво там теперь, представляешь, всего два градуса!
– Ужас! Не может быть! Ты шутишь! В Праге такое пиво?
– Да! Во всей Праге!
– И что, даже у Баранека?
– Ну, не-е-е-т. У Баранека настоящее пиво: хмельное, терпкое, крепкое, душистое. Лучшее в мире пиво – у Баранека!
– Слава богу! Господи! Пока есть пиво, такое, как у Баранека, будет стоять и процветать Прага, которую я больше всего люблю! Ой, совсем забыла спросить, а как твои дела с Дойчебанком?
– Все отлично! Подписал соглашение. Теперь мы – клиенты знаменитого Дойчебанка, и они готовы давать нам деньги. Много денег!
– Значит, ты доволен поездкой?
– Не то слово, дорогая моя Блондинка! Я очень доволен! Но еще больше я доволен своим возвращением. Домой. На нашу замечательную виллу.
– Тем более следует это все отметить!
– Куда теперь денешься! Но уговор: мне нужен примерно час, чтобы разобрать бумаги, привезенные из командировки. Мне важно сделать это именно сегодня.
– Ну хорошо! Я не буду тебе мешать.
Приехав на виллу, Винсенте почти сразу принялся за работу. Предстояло расшифровать привезенные материалы, зашифровать их заново уже для передачи. Нельзя ничего откладывать на потом, а то столько волнений и столько трудов – все может оказаться напрасным. Развернув свой секретный блокнот, где Харро Шульце-Бойзен писал симпатическими чернилами, Винсенте с ужасом обнаружил, что все цифры проявились. А ведь блокнот вместе с другими вещами могли просматривать таможенники. Возможно, саквояж, в котором лежал блокнот, сильно нагрелся под прямыми лучами солнца. Вот тебе и технологии конспирации. Слава богу, что там были только цифры и значки. И раз его об этом никто нигде не спросил, значит, все обошлось.
Кент коротко записал на листке бумаги все важные итоги своей поездки в Прагу и в Берлин. Затем зашифровал весь текст и листок с зашифрованным текстом сложил вчетверо. Завтра он передаст все в Центр. Сейчас рация находится у Софии, их новой радистки. Кроме нее в резидентуру в Брюсселе входят поляк Адам Миклер, которого теперь зовут Жан Жильбер, бельгийка Мальвина, а также советский старший лейтенант и герой испанской войны Макаров, который легализован здесь под фамилией Хемниц. Блокнот с записями симпатическими чернилами, которые его подвели, Кент кинул в пылающий камин. Поворочал кочергой, помогая быстрее прогореть. Все. Теперь он может на время забыть о роли разведчика и играть роль гостеприимного хозяина богатого дома.
Через пять дней из Центра пришла шифровка, в котором говорилось о том, что за особо выдающиеся заслуги в работе в тылу врага Кент представлен к