Линда Мэдл - Розовый ручей
— Но, право же, вам не стоит ради меня приносить такую жертву.
— Ерунда. Никакой жертвы, — ответил Деймон, слегка коснувшись ее затянутой в перчатку руки. — Это самое малое, что я могу сделать в ответ на вашу преданность моим тетушкам. К тому же для меня будет большим удовольствием сопровождать такую очаровательную леди.
Даже от легкого прикосновения его руки у Нелли по всему телу разлилось тепло. Она поспешно отвернулась, стараясь убедить себя, что ей он глубоко безразличен. Да, он красив, но считать его обаятельным — глупо, даже смешно. Он ясно дал понять, что способен разрушить ее жизнь в Роузвуде, причем сделает это без всяких колебаний. Но при этом прикосновение его руки пробудило в ней нечто необъяснимое. Запинаясь на каждом слове, она сказала:
— Я уверена, есть и другие леди, с которыми вам будет гораздо приятнее общаться.
— Ни одной. — Деймон многозначительно усмехнулся, как дьявол, готовый заполучить ее душу.
Нелли глубоко вздохнула, чтобы восстановить контроль над собственными эмоциями, в которых не способна была разобраться. Единственное, что она ясно поняла: ей ни в коем случае нельзя было соглашаться ехать на этот пикник.
Оливия и Авги Тернбул, по своему обыкновению, приветствовали гостей на широких ступеньках перед главным входом в свой роскошный дворец.
Ожидая своей очереди вместе с тетушками и Нелли, Деймон думал о том, что это первый прием за последние годы, когда ему потребовалось не только надеть чистую рубашку, но и смахнуть техасскую пыль со своих сапог.
Ему всегда нравилась свобода и бесшабашность веселых сборищ колонистов. Но там, как правило, было слишком мало женщин — хотя лично у него с этим проблем не возникало, свою долю развлечений он получал, — слишком мало хорошей музыки и слишком много шумных стычек.
Одеваясь у себя в комнате в Роузвуде, он подумал и решил, что на прием к Тернбулам можно, пожалуй, не надевать кожаной куртки. Рубашка из тонкой ткани и шейный платок из шелка как старые знакомые прильнули к его коже. Даже сунув руки в модно скроенный сюртук, Деймон, к своему удивлению, почувствовал, как ладно он на нем сидит. Все это напомнило ему о креольской традиции модно одеваться и о передаваемой по наследству куртуазности южан. Но вот до блеска начищенные кожаные ботинки показались ему тесными и неудобными, поэтому он тут же отбросил их и натянул свои техасские сапоги.
Взглянув на Нелли, стоявшую рядом с тетушками, Деймон осознал, что, хотя одет он подобающим образом, устроить ей экзамен, как это ни печально, он совсем не готов. Что, черт возьми, ему надо сделать, чтобы Нелли разоблачила себя как самозванку в высшем обществе Луизианы. Какой faux pas[5] может ее выдать?
Подошла их очередь поздороваться с хозяевами, и Изетта представила им свою компаньонку.
— Очень рада познакомиться с вами, мисс Линд.
Оливия Тернбул поднесла позолоченный лорнет к своему тонкому длинному носу и, сузив веки, стала разглядывать Нелли с головы до ног. Потом ее взгляд задержался на лице, и Деймон обратил внимание, что хозяйка дома не могла прийти в себя от удивления. Впрочем, так и должно было быть.
Нелли выглядела просто великолепно, разодетая как настоящая красавица.
Светло-лиловое платье сидело на ней идеально, подчеркивая тонкую талию, покатые плечи и высокую грудь — какой мужчина устоял бы против такого соблазна? Деймон сжал руки за спиной, словно боялся, что они прямо здесь и сейчас потянутся к прелестям мисс Линд. Глаза казались пронзительно-синими и освещали ярким светом ее почти прозрачную кожу.
Тетя Изетта настаивала, чтобы для Нелли сшили новое платье вместо того голубого, пострадавшего от пожара. Однако Нелли, сохраняя достоинство, категорически отказывалась.
«У этой девицы есть гордость», — ворча себе под нос, признал тогда Деймон. Он заметил, как вспыхнули ее щеки, упрямо вздернулся подбородок, и поджались губы, когда тетя Изетта показала ей ткань для нового платья, будто ей нанесли оскорбление. Он даже любопытства ради задержался в малой гостиной, чтобы выслушать ее возражения. Мягкий ее голос был пропитан подлинным негодованием. Проигнорировав это, тетя Изетта и тетя Вэрина накинули ткань на плечи девушки. Довольные своим выбором и, не обращая внимания на ее протест, они вызвали матушку Руби, которая принесла свою корзинку со швейными принадлежностями. Деймон был рад, что тетушки одержали победу. Смотреть на Нелли в ее светло-лиловом платье было одно удовольствие. Конечно же, она будет притягивать к себе мужчин, как яркий душистый цветок приманивает пчел. Тем больше у него оснований стать ее сопровождающим.
— Из каролинских Эшли, вот как? Мы все так переживали, когда услышали о Бей-Хейвене, — посочувствовала Оливия, будто потеря приморской плантации из-за урагана произошла на прошлой неделе, а не тридцать лет тому назад.
— Спасибо вам, — ответила Нелли, сделав реверанс, достаточно низкий, чтобы выразить уважение, но не настолько низкий, чтобы уронить свое достоинство.
Деймон понял, что стоящая перед ним задача будет более трудной, чем он подозревал. Она явно разбиралась в тонкостях светских отношений.
— Я очень рада возможности побывать в Лорелсе, — добавила Нелли.
— Корнелия у нас и немного художник, так ведь, дорогая? — включилась в разговор Изетта. — У нее замечательные эскизы.
— Чудесно! — Оливия еще ближе наклонилась к Нелли. — Значит, у вас много общего с мистером Хайрамом. И вам будет особенно интересно посмотреть его работу, которую мы сегодня покажем в большом зале.
Хозяйка приема обернулась к стоявшему рядом с ней худенькому молодому человеку.
— Питер, дорогой, у нас в гостях еще один любитель искусства. Мисс Корнелия Линд сама рисует, не правда ли, моя милая?
При виде Корнелии выражение скуки тут же улетучилось с бледного лица художника. Интерес и любопытство оживили его, когда он схватил Нелли за руку.
— Я восхищен, мисс Линд. Мы с вами должны потом найти друг друга и поговорить tete-a-tete.
«Скорее сгоришь в аду», — сказал себе Деймон. Ему страстно захотелось вылить ведро холодной воды на голову Питера Хайрама. Это охладило бы художника, у которого глаза блестели от похоти, когда он наклонялся, чтобы поцеловать ручку Нелли. Деймона так и подмывало подойти и встать между ними. Вместо этого он положил руку на талию Нелли и слегка отодвинул ее от похотливого художника. Впрочем, этого можно было и не делать. Как опытная кокетка, Нелли изящным движением сама высвободила свою руку.
— Ну, разумеется, мистер Хайрам, — ответила она, ни на минуту не убирая с лица вежливой улыбки. — Я обязательно посмотрю выставки ваших работ.
