Виктория Холт - Битва королев
– Потому что, моя крошка, он полюбил меня еще раньше и еще сильнее, чем тебя… Не забивай себе голову такими вопросами. Лучше отправляйся на урок. Учитель уже заждался тебя. Ты собираешься стать королевой, а королева должна многое знать и уметь.
– Я не хочу расставаться с тобой… и с Хьюго, – всхлипнула Джоанна.
Но мать не понимала ее или притворялась, что не понимает.
Изабелла получила известие из Англии и в бешенстве заметалась у себя по покоям. Хьюго тщетно пытался утихомирить разбушевавшуюся супругу:
– По какому праву они лишают меня приданого? И при этом ссылаются на волю моего собственного сына! Он всего лишь неразумное дитя, а проклятый де Бург вертит им как хочет!
– Простим им их прегрешения, милая Изабелла! Наша любовь дороже всех поместий и замков!
– Я никогда ничего не прощаю! Это ты – святой бессребреник, а я не такая. Мое приданое – это почти четвертая часть английской казны! Я не позволю де Бургу прибрать к рукам столь жирный куш! На эти деньги я еще намереваюсь одеть и снарядить на свадьбу Джоанну. А Генри, видите ли, заявляет, что я вышла замуж, не получив от него разрешения! От кого? От прыщавого мальчишки, которого четырнадцать лет назад носила в своем чреве?
Муж мягко напомнил ей:
– Теперь он король Англии.
Изабелла взвилась чуть ли не до потолка:
– Хорош король! Этого короля я сама короновала своим обручем, снятым с шеи! А могла бы подвязкой от чулка – все едино!
– Поосторожней, Изабелла! Думай, что говоришь…
– Я здесь у себя дома и говорю, что хочу…
– Словами делу не поможешь…. Английские скупердяи не дадут тебе ни гроша.
– Я буду воевать с ними!
– Будь благоразумна, жена моя!
– А ты, Хьюго, слишком благоразумен! Ты всегда позволял другим увести у тебя из-под носа все, что им захотелось! Со мной такие штучки не пройдут! Де Бург сказал: «Не будет приданого…» А я говорю – будет! Он еще осмеливается требовать, чтобы Джоанна немедленно возвращалась в Англию! Кому он приказывает? Мне, королеве? Я, королева, должна слушаться какого-то де Бурга лишь только потому, что он управляет несмышленым королем?!
– А если они не вышлют приданого, что мы можем сделать?
Изабелла с раздражением посмотрела на слабовольного супруга.
– «Что мы можем сделать?» – передразнила она мужа. – Я скажу тебе, что мы сделаем и с чего начнем. «Пришлите нам принцессу Джоанну», – пишут они. Что же я отвечу? Пришлите мне мое приданое! Не будет одного, не будет другого.
– Мы не имеем права удерживать Джоанну здесь, если они просят ее вернуться.
– Джоанна – моя дочь! Если я решу, что она должна остаться со мной, то она и останется!
В глазах Изабеллы появился зловещий огонек, который очень не нравился Хьюго. Но он был ее рабом и не смел ей возражать.
Итак, она превратилась в заложницу. Джоанна узнала об этом не от матери и не от Хьюго, а из разговоров служанок.
Ее брат настаивает на возвращении Джоанны в Англию, но мать и отчим не отпустят ее, пока им не вышлют материнское приданое.
– А его не вышлют никогда, – таков был вывод, сделанный прислугой.
Джоанна представила себя одиноко бродящей по замку Лузиньяна до конца дней своих, где за стеной супружеской спальни предаются пылкой любви Изабелла и Хьюго. Мать равнодушна к судьбе дочери, отчим тоже старается избегать ее, потому что вид удрученной девочки ему неприятен и напоминает о собственном неблаговидном поступке.
Она притворялась вялой и безразличной ко всему, но на самом деле жадно вслушивалась в сплетни и перешептывания. Мать и отчим ничего ей не сообщали. Джоанну это возмущало, ведь именно ее жизнью они играют как хотят и еще держат ее в полном неведении.
Она подслушала разговор о короле Шотландии, Вроде бы ее брат заключил с ним какой-то договор. Трудно поверить в то, что Генри заключает с кем-то договоры.
Четыре года прошло с тех пор, как она покинула Англию. Тогда Генри было всего десять лет, столько же, сколько ей сейчас. Сейчас ему четырнадцать – возраст, когда принцесса уже считается зрелой для брака.
Но для короля это совсем немного. И все же Генри – король, и даже заключает межгосударственные договоры.
Для нее было потрясением узнать, что ее включили как одно из условий договора.
«Принцесса Джоанна должна уехать в Шотландию, потому что она теперь невеста короля Александра», – так говорили слуги.
Хьюго отверг ее, значит, ей придется уезжать к Александру.
«Я не поеду!» – рыдала Джоанна по ночам в одиночестве у себя в спальне. Но все же хочет ли она в действительности оставаться с матерью и Хьюго?
Изабелла обрушивала свой гнев на Генри и его советников. Все должны были теперь обращаться к ней с осторожностью, даже Хьюго. Всем надо было помнить, что она не просто графиня Лузиньян, а еще и королева.
С момента коронации королева остается королевой до конца дней своих. А Изабелла была коронована и носила корону Англии.
– Я заплатила за свою корону большую цену! – Ее крик достиг ушей Джоанны. – Долгие годы я провела рядом с безумцем. И за это требую награды! Никто не смеет забывать о моем высоком ранге!
Шло время, и Джоанна продолжала влачить странное существование, словно бесплотная тень бродя среди живых и зная, что от нее с радостью бы избавились, не будь она заложницей не оплаченного ее братом приданого. Так бы продолжалось, наверное, бесконечно.
Но за спиной Стивена Ленгтона и де Бурга стоял могучий Рим, и однажды в замке случился великий переполох, так как прибыли гонцы от самого Папы с посланием графу Лузиньяну.
Ужас распространился по дому, потому что только одного боялись все люди без исключения – осуждения Римом, а Рим, именно он, угрожал этим Хьюго.
Если Хьюго де Лузиньян не вернет принцессу Джоанну в Англию, он будет отлучен от церкви.
Изабелла громко расхохоталась в ответ на подобную угрозу, но вспышка ее веселья была притворной, ибо она страшилась геенны огненной не меньше остальных христиан. Конечно, она была еще молода, и если все будет продолжаться, как шло до сих пор, то у нее впереди еще много лет благополучной, полной удовольствий жизни, прежде чем ей придется поближе к кончине укрыться в каком-нибудь монастыре для необходимого покаяния и очищения. Но ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, и если она вдруг умрет скоропостижно, находясь под церковным отлучением, то неминуемо отправится прямиком в ад.
Однако держалась она с посланцами Папы высокомерно и даже нагло. Ее бесило поведение старшего сына, вмешавшего Рим в их семейный спор.
Изабелла заявила, что не намерена уступать королю Генри, его министрам и самому Риму. Она не отпустит Джоанну, пока приданое не будет выплачено.
