Барбара Картленд - Гордая принцесса
Быть может, она не слишком хорошо держит себя в руках, быть может, ей не хватает самообладания, гордости и всего того, что делает женщину настоящей леди, но она знала: если князь придет к ней, как и в предыдущие вечера, она бросится перед ним на колени и будет молить о поцелуе!
– Маме стало бы стыдно за меня! – сказала она, когда наступил рассвет.
И все же она больше не могла подавлять свои чувства, как не могла помешать солнцу вставать над горами и золотом сиять над водопадами.
Она позвала Магду гораздо раньше обычного, и, когда та отдернула шторы, нетерпеливо спросила:
– Какие планы на сегодня, Магда? Опять куда-нибудь ехать с его светлостью?
Она хотела его видеть. Хотя ей было больно думать о том, где он провел ночь, она все равно хотела быть с ним, смотреть на него, слушать его голос.
«По крайней мере, я буду рядом с ним в экипаже! По крайней мере, я увижу его очаровательным и симпатичным с другими! По крайней мере, пока он будет со мной, он не будет со своей цыганкой!»
Но когда Магда принесла завтрак, на подносе Илона увидела записку от графа Дуцы. Это было что-то новенькое: обычно князь сам сообщал Илоне программу дня.
Она схватила листок и прочла:
Его светлость сегодня утром встречается с премьер-министром и членами Совета в Витоци. Не угодно ли вашему королевскому высочеству прокатиться верхом? Его светлость вернется к ленчу.
Илона была разочарована, что ей не удастся увидеть князя до ленча, но ее несколько успокаивало, что он занят с премьер-министром и у него не останется времени на цыганку.
– Пожалуйста, сообщи графу Дуце, – попросила она Магду, – что я хотела бы поехать на прогулку через час. – Подумав, она добавила: – И скажи ему, чтобы меня сопровождал только грум. Мне не нужен большой эскорт!
Она была уверена, что князь и не ждет от нее соблюдения формальностей при прогулках по землям Шарошей. Это ведь не те строгости, которые соблюдались во дворце ее отца, когда ее на прогулке сопровождали два офицера и два грума.
Илона спустилась вниз в белом пикейном костюме для верховой езды, которые вошли в моду с легкой руки императрицы Евгении. Она выглядела необыкновенно привлекательной.
Посмотрев на себя в зеркало, она пожалела, что князь сейчас не видит ее, но, вспомнив, что тот предпочитает аристократкам простую цыганку в крутящейся юбке, обладающую варварской, экзотической красотой, которую ей никогда не превзойти, она снова упала духом.
Граф Дуца ждал ее в холле.
– Я выполнил вашу просьбу, госпожа! Вас будет сопровождать только один грум, но прошу вас, не заезжайте слишком далеко!
– Но ведь в рощах на этом берегу реки нет ничего опасного? – не поняла Илона.
– Нет, конечно нет, – успокоил ее граф. – И все же, мне кажется, его светлость предпочел бы, чтобы вас сопровождал кто-нибудь из его адъютантов.
– Сегодня я хочу побыть одна! – улыбнувшись, ответила Илона.
– Я понимаю, но прошу вас, берегите себя! Вы нам очень дороги!
Илона хотела возразить: но не вашему хозяину и моему мужу, – но сдержалась и, поблагодарив графа, отправилась на прогулку в сопровождении одного грума, человека средних лет, которого уже видела раньше.
Он держался в нескольких шагах сзади, и Илона выехала на тропинку, идущую через холм к роще, за которой виднелись равнина и река.
Через глубокие овраги и небольшие ручейки были переброшены мостики, за одним из которых тропинка разветвлялась.
Илона на мгновение заколебалась. Одна тропинка вела к горам, а другая к долине, где виднелся густой сосновый бор. Ей пришло в голову навестить то место, где она впервые встретилась с князем. Ей казалось, что это совсем близко.
Она повернула лошадь и стала спускаться по крутому склону холма, пока не ощутила сладкий аромат сосен.
Она вспомнила, как неожиданно наткнулась на людей, собравшихся на полянке, и, ничего не понимая, слушала их протесты против несправедливых и жестоких законов ее отца.
Теперь-то она понимала, почему князь встречался с ними тайно: король не должен был знать, что они что-то замышляют против него.
«Можно ли упрекать этих людей, – думала Илона, – что они обратились к человеку, который старается им помочь? Человеку, достаточно сильному, чтобы сопротивляться тирании отца?»
Она быстро нашла полянку и узнала ее: вот упавшие деревья, на которых сидели собравшиеся, вот то место, откуда встал князь и подошел к ней.
Теперь она думала, что с первого же мгновения должна была понять, что их свела судьба и она неизбежно полюбит его. Но тогда ей казалось отвратительным, как он говорил с ней и как с видом хозяина взял под уздцы ее лошадь и увел с поляны к реке.
А потом… Илона закрыла глаза. Она почти чувствовала, как князь снимает ее с коня, крепко обнимает и наклоняет к ней голову.
«Почему, когда он целовал меня, я не поняла, что люблю его и никуда не смогу убежать от этой любви?»
Внезапно за спиной у себя она услышала почтительный голос:
– Простите, ваше королевское высочество, но, полагаю, нам уже пора возвратиться в замок!
Илона вздрогнула. Поглощенная своими мыслями, она совсем забыла о груме. С трудом вернувшись к реальности, она поинтересовалась:
– А в чем дело?
– Может быть, я ошибаюсь, ваше королевское высочество, но мне кажется, за нами следят.
– Следят? Кто? Грум нервно оглянулся:
– Это я почувствовал вскоре после того, как мы выехали из замка. Конечно, может быть, я ошибаюсь, но, думаю, нам разумнее вернуться.
– Не представляю, кому понадобилось следить за мной, но, должно быть, нам и впрямь пора возвращаться!
Она проехала еще несколько шагов, чтобы посмотреть то место, где князь целовал её и где потом ее конь перешел вброд реку.
Уровень воды упал, река была чистой и серебрилась под лучами солнца; вдали выпрыгнул из воды большой лосось.
Вдруг раздался тревожный возглас грума. С противоположного берега в воду ринулись четыре всадника, направляясь к ним.
Илона изумленно посмотрела на них и тут же услышала стук копыт у себя за спиной. Сзади, из рощи, к ним тоже приближались всадники.
Сердце у нее заколотилось от страха.
По круглым шапочкам из овчины и таким же безрукавкам, она поняла, кто к ним приближался. Это были бандиты, жестокие конокрады, гнездившиеся высоко в горах. Они наводили ужас на любого пастуха набегами на стада, из которых уводили почти прирученных животных. При этом они безжалостно калечили и убивали пастухов. Неудивительно, что пастухи люто ненавидели этих людей. Живя в пещерах, они под покровом темноты уводили скот, а правосудие было бессильно против них: они были почти неуловимы.
Бандиты окружили Илону, и она только слышала, как грум с криком спрыгнул со своего коня. Прежде чем она успела опомниться, один из них взял под уздцы ее лошадь и повел через реку. Сопротивляться было бессмысленно, и она только крепко держалась за луку седла, чтобы не свалиться.
