Шеннон Дрейк - Неистовая принцесса

— Дедушка! — радостно закричала Фаллон. Аларик приподнял ее, Годвин принял девочку из его рук и крепко прижал к себе. Потом он поднял седовласую голову и спросил:

— Вы граф Аларик?

Аларик кивнул, перенес ногу через круп лошади и легко соскочил на землю. Годвин улыбнулся.

— Норманны бегут из Англии, мой юный друг, — сказал он негромко.

Аларик перебросил накидку через плечо и улыбнулся.

— Насколько я знаю, ваша светлость, совет старейшин вмешался в ссору между вами и королем и потребует переговоров. Я надеюсь, что ваша собственность будет вам возвращена и что вы будете восстановлены в правах… Некоторые мои соотечественники покидают Англию, но я не собираюсь этого делать.

Годвин улыбнулся, затем опустил Фаллон на землю. Упершись ладонями в бедра, он откинул голову и засмеялся.

— Значит, вы не собираетесь убегать, мой французский друг?

— Нормандский! — поправил Аларик.

— Да, нормандский… — Годвин шагнул вперед и похлопал Аларика по плечу. — Мало этого, вы доставили мне мою своенравную внучку. Добро пожаловать, граф Аларик.

— Благодарю вас, сэр.

В этот момент Фаллон увидела отца. Он шел по берегу. На нем, как и на Аларике, была кольчуга. Он был без шлема, и его густые рыжеватые волосы развевались на ветру. Он бросился к Фаллон, поднял ее и прижал к себе. Фаллон всем телом прильнула к отцу.

— Принцесса, — шепнул он ей. Фаллон обняла его и поцеловала в щеку. Расцеловав девочку, Гарольд посмотрел на человека, который привез ее.

— Что тут случилось? — спросил он отца.

— Этот норманн возвратил нам Фаллон. Это Аларик, граф Анлу. Мы слышали о тебе, сын мой, — сказал Годвин, обращаясь к Аларику. — Менестрели поют о том, как ты ловко владеешь оружием.

Аларик пожал плечами.

— Поэты любят представлять все в романтическом свете.

— Благодарю вас за дочь, — серьезно сказал Гарольд. — Как она оказалась на вашем попечении?

Аларик заколебался. Он понимал, что Фаллон не хочется, чтобы он рассказал о происшествии в пустынном переулке, ибо отцу это не понравится.

— Я хотела быть с тобой, отец, — сказала девочка, прижимаясь к Гарольду.

— Могу я услышать всю историю целиком, сэр? — продолжал допытываться Гарольд.

Аларик все еще колебался. Вмешался Годвин.

— Смелее, сэр! Выкладывайте всю правду, мы вас просим.

Фаллон метнула на него свирепый взгляд, но Аларик не смотрел на нее. Он вновь пожал плечами.

— Похоже, юная леди очень хотела вас видеть. Она сбежала от своей горничной и покинула дворец примерно в то время, когда я в нем появился. Король был очень встревожен и послал меня на поиски. Он сказал, что если я найду ее, то должен отвезти к вам.

— И где же вам удалось отыскать ее, сэр? — тревожно спросил отец.

— Боюсь, в руках головорезов, — признался Аларик. Фаллон почувствовала, как отец на мгновение сжал ее, но затем опустил на землю и покачал головой.

— Я уверен, что тебе не разрешали покидать дворец.

— Отец! Я должна была видеть тебя!

— Ты подвергла и себя, и этого иностранного рыцаря серьезной опасности. Фаллон, ты будешь наказана. Строго наказана!

Она не заплачет. Она дала себе слово, что не заплачет при Аларике, который злорадно смотрит на нее. Она расправила плечи, и в это время отец сказал ей, чтобы она шла к матери. Фаллон не знала, что она тоже здесь. Гарольд повернул ее за плечи, и девочка увидела мать. Эдит махала ей рукой, в глазах ее стояли слезы. Фаллон со всех ног бросилась к матери.

Фаллон не была наказана за свое безрассудство. Происходило слишком много событий. Мудрые люди из совета старейшин установили мир между Эдуардом и Годвином. Годвину и Гарольду были возвращены их герцогства — норманны и французские друзья Эдуарда действительно десятками покидали Англию. На следующий день Годвин должен был принести клятву верности королю.

Хотя к норманнам в Англии и питали неприязнь, Аларик был принят как гость в доме Годвина на берегу реки. Было много вина и веселья, Годвин и Гарольд расспрашивали молодого человека о способах и тактике боя, которые применяет Вильгельм.

Фаллон отправили спать, однако ей не спалось и она проскользнула на лестницу, чтобы послушать, о чем идет разговор. Она оставалась там после того, когда мать, дедушка и дядя покинули столовую, а Аларик с отцом продолжали беседовать и потягивать эль.

Аларик посетовал на то, что англичане много едят и пьют. Гарольд возразил, что это лучше, чем постоянно проводить время в войнах.

— Вы говорите о своей законопослушности и просвещенности и в то же время вы делаете людей рабами, — сказал Аларик.

— Человека отдают в рабство для уплаты долгов или после того, как он совершил грабеж. И потом, если кто-то слишком глуп или слаб, чтобы постоять за себя, то лучше ему быть рабом того, кто будет содержать и защищать его.

Аларик пожал плечами, улыбнулся и глотнул эля. Гарольд засмеялся. После этого возник спор по некоторым вопросам права. Наконец Гарольд встал, и Фаллон увидела, что он слегка покачивается.

— Пожалуй, мне пора идти спать, — пробормотал он. — Завтра будет много дел. — Затем после паузы добавил: — Я еще раз благодарю вас за дочь. Боюсь, что ей грозила большая опасность.

После некоторого колебания Аларик сказал:

— Да, это так, Гарольд. Возможно, эти люди потом бы отдали ее за выкуп.

— Но сначала они бы надругались над ней и покалечили ее. — Даже мысль об этом приводила Гарольда в ужас. — Она очень красива, мы годимся ею, но иногда она преподносит нам сюрпризы. Я очень часто боюсь за нее, потому что она похожа на моего отца. Ее тоже ничто не способно остановить. Боюсь, она унаследовала от Годвина и его безграничную гордость. Но тем не менее это мое сокровище, и я ваш должник.

Аларик попытался было возражать, но в это время на лестнице послышался грохот. Увлекшись, Фаллон нагнулась слишком сильно и покатилась по лестнице, приземлившись у ног отца.

— Фаллон! — закричал он, поднимая дочь. Она поняла, что попала в тяжелую ситуацию.

Желая переключить отцовский гнев на Аларика, она умоляюще взглянула на Гарольда и выкрикнула:

— Вот ты очень добренький с ним, а он; сказал, что я незаконнорожденная!

Гарольд бросил быстрый взгляд на гостя. Аларик смотрел на Фаллон, не проявляя ни малейших признаков тревоги или раскаяния.

— Леди любит постоянно напоминать мне о моем происхождении. Однажды она так допекла меня, что я потерял терпение и вернул ей комплимент.

Отец бросил на Фаллон вопрошающий взгляд — и девочке захотелось заползти под стол.

— Папа, он норманн! — выкрикнула она. — А дедушка сказал…

— Ты подслушивала, юная леди, — сердито сказал Гарольд. — Иди спать. Я разберусь с тобой утром.