Барбара Картленд - Опасный денди
— Какая замечательная идея! — воскликнула девушка. — Я терпеть не могу душные кареты.
Лакей открыл дверцу. Они пересели в коляску лорда Доррингтона, запряженную его знаменитыми гнедыми, на которых Алина обратила внимание, когда впервые увидела его в парке. Лакей прикрыл их ноги полостью, Алина накинула на голову капюшон, и коляска быстро покатила по дороге.
Когда они выехали из Лондона, уже начинало смеркаться, и сейчас на темном небе, усыпанном сверкающими, как бриллианты, звездами, светила полная луна.
Ночная прохлада, пришедшая на смену дневной жаре, вдохнула в Алину свежие силы. Ей доставляло огромное удовольствие наблюдать, как ловко лорд Доррингтон правит коляской. Она никогда не представляла, чтобы мужчина владел таким неподражаемым мастерством, сочетавшимся с непередаваемым изяществом.
— Вы сказали, что собираетесь отвезти меня к своей сестре,— спустя некоторое время сказала Алина. - Вы уверены, что она не будет против?
— Полагаю, она обрадуется гостье, — заверил ее лорд Доррингтон.— Хотя я довольно часто навещаю ее, Элизабет уже не раз жаловалась на одиночество. Ее муж сейчас в армии, а среди соседей, обитающих поблизости от Шенли Мэнор, у нее не так-то много друзей.
— Шенли Мэнор[4] — это название дома? — поинтересовалась Алина.
— Да. Этот небольшой домик мой зять снимает на то время, когда его призывают на действительную службу.
— Разве ваша сестра не хочет быть рядом с ним? — удивилась Алина.
— Думаю, она только об этом и мечтает, — ответил лорд Доррингтон. — Но у нее двое детей: Руперт — ему шесть и Айвэн - ему три. Примерно через месяц родится третий.
— Ну, теперь мне все понятно, — проговорила девушка.
— Возможно, вам там покажется скучно, потому что придется вести разговоры только о детях, - заметил лорд Доррингтон. - Но по крайней мере, там вам ничего не грозит, и у нас будет время подумать над тем, что с вами делать.
— Вы серьезно? — спросила она.
— В какой-нибудь день — только не сегодня — мы сядем и спокойно обсудим этот вопрос, — сказал лорд Доррингтон. — Полагаю, последние сорок восемь часов явились для вас слишком тяжелой эмоциональной нагрузкой. Человек не способен рассуждать здраво, когда его мысли находятся в полном беспорядке.
Алина вздохнула.
— Как же хорошо вы все понимаете! - воскликнула она. — Далеко еще до Шенли Мэнор?
— От Лондона до него всего час езды, — ответил лорд Доррингтон.— Поэтому у меня будет возможность довольно часто навещать вас здесь, избегая при этом ненужных вопросов. Для нас важно, чтобы ни у кого не возникло подозрений, будто мы с вами как-то связаны.
— Да, конечно, — согласилась Алина. — К тому же мне бы не хотелось, чтобы вы из-за меня попали в трудную ситуацию.
Лорд Доррингтон улыбнулся.
— Полагаю, я уже попал.
Алине нечего было на это ответить. Вскоре коляска повернула на подъездную аллею, которая вела к Шенли Мэнор. Это был небольшой, сложенный из серого камня, особняк, который располагался в лесистой части Суррея. Казалось, деревья вплотную подступают к дому. Но когда коляска остановилась возле парадной двери, Алина увидела освещенную луной зеленую поляну, спускавшуюся к ручейку.
Дом оказался очень уютным, и Алина, едва переступив порог холла, сразу же почувствовала царившую в нем дружескую атмосферу.
Не дожидаясь, когда старый-престарый дворецкий доложит об их приезде, лорд Доррингтон распахнул дверь из красного дерева и провел девушку в гостиную, высокие стеклянные окна которой выходили в сад.
В кресле сидела молодая женщина и шила. При их появлении она радостно вскрикнула и поднялась, что далось ей непросто.
— Ульрик, я не ждала тебя так рано! — проговорила она. — Как же я рада тебя видеть!
Лорд Доррингтон подошел к сестре и нежно поцеловал ее в щеку. Брат с сестрой были совсем не похожи друг на друга: в то время как красота лорда Доррингтона являлась классической, внешность Элизабет Уорделл была не столь яркой, и ее скорее можно было бы назвать привлекательной, чем красивой.
— Я привез тебе Алину, — сказал лорд Доррингтон. — Как я уже сообщал в своем письме, у нее возникли серьезные неприятности, и ей необходима помощь.
— Я счастлива, что хоть кому-то могу оказаться полезной, - с теплой улыбкой проговорила Элизабет.
Осушив стакан вина, лорд Доррингтон объявил, что вынужден немедленно возвращаться в Лондон.
— Я уже объяснил Алине, — обратился он к сестре, — что мы должны действовать очень осторожно, чтобы мое отсутствие не вызвало ни у кого подозрений. Хотя это и маловероятно, но все же есть опасность, что в результате неожиданного стечения обстоятельств кому-то придет в голову связать наши имена.
— Как это может получиться? — удивилась Алина.
— Откуда я знаю, — ответил лорд Доррингтон. — Вдруг кто-то видел нас вместе на балу или как мы по очереди выходили из церкви Святого Георгия.
— Из церкви Святого Георгия? - в замешательстве переспросила Элизабет.
— У Алины странное представление о том, где лучше всего встречаться, — поддразнил се лорд Доррингтон. - Она совершенно непредсказуема, и у меня есть предчувствие, что вы обе отлично поймете друг друга.
— Я в том не сомневаюсь, — совершенно искренне проговорила Элизабет.
Лорд Доррингтон попрощался с Алиной и в сопровождении сестры, которая взяла его под руку, направился к выходу.
— Ради тебя я буду приглядывать за ней, — тихо произнесла Элизабет, когда лорд Доррингтон остановился, чтобы взять перчатки и шляпу.
— Будь так добра! — попросил он. — И вымой ей голову.
Его сестра перевела на него полный неподдельного изумления взгляд. Но она не успела ничего спросить, так как ее брат поспешно вскочил в коляску и, взмахнув на прощание рукой, укатил.
Элизабет вернулась в дом. Она двигалась очень медленно, потому что ребенок, которого носила под сердцем, был слишком крупным для ее хрупкого телосложения и слабого здоровья.
Алина ждала ее в гостиной.
— Я решила не провожать его, — обратилась она к вошедшей Элизабет. - Я подумала, что ваш брат захочет поговорить с вами наедине.
— Он никогда не раскрывает мне своих секретов, - с улыбкой ответила Элизабет. - Но я люблю его. Он самый прекрасный человек на свете. Я горжусь им.
— Гордитесь? — переспросила Алина.
— Разве он не рассказывал вам о себе? — удивилась Элизабет. — Он умеет владеть своими чувствами, а это уже победа над самим собой. У него обширнейшие знания в области искусств, он даже сделал несколько открытий... но пусть он сам обо всем расскажет. Просто я думала, что раз вы хорошо его знаете...