Анна Бартон - Дерзкая и желанная
– Чем? Зонтиком?
– Возможно, Терренс мог бы одолжить мне пистолет.
Джеймс на секунду прикрыл глаза, словно моля о терпении, потом забрался в карету и сел напротив нее.
– Так что же у тебя с ногой?
Оливия задвинула больную ногу подальше под сиденье.
– К завтрашнему дню, вероятно, все пройдет, но сейчас… немножко побаливает.
– Немножко побаливает, говоришь? Позволь-ка взглянуть.
Вот он, этот момент, которого она так страшилась. Если Джеймсу предстоит провести несколько лет в Египте, ей бы не хотелось, чтобы он помнил ее как девушку со «слоновьей» ногой.
– Нет.
Он наклонился вперед, небрежно опершись локтями о колени.
– Я просто посмотрю, даже дотрагиваться не буду.
Оливия помотала головой и взглянула на Хилди, ожидая поддержки, однако служанка смотрела почти с таким же любопытством, что и Джеймс.
– Почему ты не хочешь мне показать?
– Из скромности.
Джеймс засмеялся, и даже Хилди тихонько хихикнула. Да, пожалуй, ее отговорка была несколько притянутой за уши, и все равно ее так и подмывало снять туфлю со здоровой ноги и запустить в него.
– Что ж, прекрасно, – отчеканила Оливия и, выставив правую ногу, задрала подол до колена. – Любуйтесь за здоровье.
Джеймс и Хилди на мгновение оцепенели. Оливия испугалась, не стала ли нога еще хуже. Трудно представить, но, может, она почернела или каким-то образом сочится. Она взглянула на свою вытянутую ногу и с облегчением обнаружила, что она такая же распухшая.
– О господи. – Джемс взял ее одной рукой за голень, а второй за стопу. – Мне так жаль, Оливия.
– Ну, я пока еще не на смертном одре, – съязвила она, но на самом деле ей хотелось плакать.
– Болит, должно быть, адски.
Нога болела ужасно, а разговоры о ней только усугубляли дело.
– О полуторамильной прогулке, похоже, не может быть и речи.
Он осторожно опустил ее ногу на пол и прикрыл подолом. От легкого веса ткани было почти так же больно, как в тот раз, когда лорд Кесли отдавил ей ногу во время кадрили.
– Идти ты определенно не можешь, – заключил Джеймс, нахмурившись.
Она с трудом удержалась от едкого замечания, что говорила ему то же самое.
– Если б не дождь и не грязь, я мог бы понести тебя…
– Нет, – категорично отрезала Оливия. После того как за неделю получила от него два отказа, ее гордость просто не могла этого позволить.
– Ты права. Дорога слишком скользкая. Нам придется подождать здесь, пока Терренс сходит за помощью.
Оливия склонила голову набок, надеясь, что неправильно расслышала.
– Нам?
– Я не оставлю тебя одну. – Джеймс указал на ее ногу и поморщился, как будто учуял запах несвежей рыбы. – Особенно с такой ногой.
– Ты говоришь так, словно она отвалится, стоит тебе только отвернуться.
Он пожал плечами, явно не желая с ней спорить.
– С больной ногой ты будешь еще беззащитнее, чем обычно.
– Я вовсе не так беззащитна, как ты думаешь. – В ее улыбке читалась тонко завуалированная угроза.
Джеймс ухмыльнулся.
– Сожалею, но придется тебе потерпеть мое присутствие еще немного.
– Со мной может остаться Хилди, – с надеждой сказала Оливия.
– Пусть остается, если хочешь. Но даже вдвоем вы не можете оставаться тут одни. К тому времени, когда Терренс вернется, будет уже темно. Он сейчас распрягает лошадей. Я уведомлю его о наших планах, чтобы он мог отправиться в путь.
Он уже хотел выйти из кареты, но остановился, озабоченно нахмурившись.
– Может, твоей ноге будет легче, если ты положишь ее на сиденье. – И не успела она ответить, сказал: – Давай попробуем. – Он опустился на пол и поднял ее ногу с такой же осторожностью, с которой наверняка обращался бы с ногой древней египетской царицы, хотя, без сомнения, последняя пленила бы его гораздо больше. Дорожным одеялом, которое нашел под сиденьем, он обернул ногу и положил на скамейку.
– Спасибо, – сказала Оливия. – Стало немного легче – меньше дергает.
Джеймс кивнул и вынырнул на улицу поговорить с Терренсом. Через секунду после его ухода Хилди прокашлялась.
– Стало быть, вы хотите, чтобы я осталась с вами?
Оливия считала, что ответ очевиден.
– Думаю, так будет лучше. У тебя есть возражения?
– Нет, конечно же, – отозвалась Хилди, но с тоской перевела взгляд в окно.
– Но ты бы предпочла пойти с Терренсом пешком под дождем, чем ждать со мной здесь, в сухой карете?
– Ох, когда вы так говорите, это звучит ужасно, – сказала Хилди. – Вы же знаете, я всегда плохо переносила долгие поездки.
– Знаю, что есть люди, которых укачивает от движения, но мы же сейчас не двигаемся.
– Да, верно, миледи. – Служанка густо покраснела. – Дело не столько в движении, сколько в тесноте. Теперь, когда с нами едет мистер Эверилл, карета кажется намного меньше. У меня от этого голова кружится.
– Мы можем открыть дверцу. Вот. – Оливия неуклюже склонилась над своей вытянутой ногой и отодвинула задвижку. – Так лучше, правда?
Хилди скептически покосилась на дверь.
– Да, наверное.
Но тут очередной порыв ветра захлопнул дверь.
Вот черт. Нет веской причины, почему Хилди должна из-за нее страдать, по крайней мере не больше, чем ей уже пришлось.
– Думаю, ты должна пойти с Терренсом в деревню. Пока он будет обихаживать лошадей и заниматься ремонтом, ты могла бы снять для нас комнаты на постоялом дворе.
– И заказать обед, – с готовностью подхватила служанка.
– Значит, решено, – согласилась Оливия. – Возьми еще одну накидку из моего саквояжа, чтобы не промокнуть. – Когда Хилди открыла рот, чтобы возразить, Оливия добавила: – Я не хочу, чтоб ты подхватила простуду.
– Вы очень добры, миледи. – Набросив на плечи накидку, служанка заторопилась. – Мы с Терренсом постараемся побыстрее дойти до деревни. Вы и глазом моргнуть не успеете, как вернемся с помощью.
Оливия пожала ей руку.
– Будь осторожна!
Кивнув, девушка вышла, и Оливия осталась одна.
На целых три благословенные секунды.
Дверца распахнулась, и она чуть подвинулась на сиденье, чтобы Джеймсу не пришлось перелезать через ее ногу, когда станет усаживаться на скамейку напротив. К несчастью, однако, он неправильно ее понял и устроился рядом с ней.
– Хилди и Терренс пошли в деревню и повели лошадей, решительно настроенные вызволить тебя как можно скорее. Не знаю, кого они считают большей угрозой – разбойников с большой дороги или меня.
Оливия старалась не обращать внимания на тот факт, что осталась с Джеймсом наедине. Сколько лет она мечтала об этом, делала все, чтобы оказаться в подобной ситуации, и вот теперь, когда это наконец удалось – совершенно случайно, – она желала оказаться где угодно, только не здесь.
