Сара Ларк - Земля белых облаков
Поэтому Пол кивнул в ответ на вопрос Марамы. Но затем ему показалось, что этого недостаточно. Было несправедливо лишь выслушивать ее признание, и Пол попытался сформулировать в голове брачную клятву.
– Я, Пол, беру тебя, Марама, перед Богом и людьми… и перед предками… в жены…
Отныне Пол стал счастливым человеком. Он и Марама жили как обычная маорийская пара. Он охотился и ловил рыбу, пока она готовила еду и пыталась разбить огород. Немного семян девушка захватила с собой – не зря ведь ее мул так тяжело шагал за лошадью Пола – и обрадовалась, словно ребенок, увидев первые всходы. По вечерам она развлекала Пола историями и песнями. Она рассказывала ему о своих предках, которые в незапамятные времена приплыли из Полинезии в Аотеароа на каноэ uruao. Каждый маори, поведала она ему, гордился каноэ, на котором путешествовали его прародители. Если дело касалось официального повода, они даже называли это каноэ в качестве составляющей своего имени. Естественно, все ее соплеменники знали историю открытия новой земли.
– Мы пришли из страны под названием Хаваики, – рассказывала Марама, и при этом ее слова лились, словно песня. – Тогда был мужчина по имени Купе, который любил девушку по имени Кура-маро-тини. Но он не мог на ней жениться, так как она уже легла с его двоюродным братом Хотурапой.
Пол узнал, что Купе утопил Хотурапу и поэтому был вынужден бежать из страны. А Кура-маро-тини, которая отправилась вместе с ним, увидела над морем прекрасное белое облако, которое потом оказалось островом Аотеароа. Марама пела об опасных битвах с кракенами и духами во время высадки на берег, а также о возвращении Купе на Хаваики.
– Он поведал людям об Аотеароа, но сам никогда туда не вернулся. Он никогда не поплыл обратно…
– А Кура-маро-тини? – спросил Пол. – Купе просто бросил ее?
Марама печально кивнула.
– Да. Она осталась одна… но у нее было две дочери. Они стали ее утешением. Но Купе был нехорошим парнем!
Последние слова прозвучали настолько по-хеленовски, что Пол невольно засмеялся. Он обнял девушку.
– Я никогда не брошу тебя, Марама. Даже если я тоже нехороший парень!
О местонахождении Пола и Марамы Тонга узнал от одного мальчика, сбежавшего с Лайонел-Стейшн из-за сурового обращения Джона Сайдблоссома. Тот услышал о «восстании» Тонги против Уорденов и загорелся идеей присоединиться к мнимому отряду партизан в их борьбе против pakeha.
– В горах живет еще один из них, – возбужденно сообщил он. – С маорийской женой. У них все хорошо. Мужчина очень гостеприимный. Он делит с нами еду, когда мы приходим к ним. А девушка хорошо поет. Tohunga! Но все равно pakeha плохие! И наши девушки не должны с ними жить!
Тонга кивнул.
– Ты прав, – серьезно произнес он. – Ни один pakeha не должен позорить честь наших девушек. Ты станешь моим проводником, и священный топор отправится в горы, чтобы отомстить за причиненную нам несправедливость!
Юноша просиял. Уже на следующий день он повел Тонгу в горы.
Тонга и его спутник повстречали Пола перед его домом. Парень собирал хворост и помогал Мараме устанавливать котелок. В ее деревне такой способ приготовления не был распространен, но они оба слышали об этом от других племен и решили попробовать. Марама с удовольствием искала подходящие камни, а Пол воткнул лопату во все еще влажную после дождя землю.
Тонга вышел из-за скалы, которая, согласно поверьям Марамы, была счастливой.
– Уорден, кому ты копаешь могилу? Еще кого-то застрелил?
Пол резко обернулся и держал теперь лопату перед собой. Марама издала тихий испуганный крик. Она была прекрасна в этот день, снова в одной лишь накидке и с повязкой на лбу. Ее кожа блестела от напряжения, но она все же рассмеялась. Пол закрыл ее тело собой. Возможно, это было по-детски с его стороны, но он не хотел, чтобы кто-то другой увидел ее полуобнаженной, – даже если маори и не стали бы причинять ей никакого вреда.
– В чем дело, Тонга? Ты испугал мою жену. Исчезни отсюда, это не твоя земля!
– Скорее уж моя, чем твоя, pakeha! Но если тебе интересно, Киворд-Стейшн тебе тоже больше не принадлежит. Ваш губернатор решил дело в мою пользу. Если ты не сможешь выплатить мне стоимость земли, то придется делиться. – Тонга оперся на священный топор, который взял с собой, чтобы выглядеть более достойным в глазах противника.
Марама встала между мужчинами. Она увидела, что на теле Тонги появился воинский орнамент, при этом он был не просто нарисован на его теле – за последние месяцы юный вождь сделал себе традиционные татуировки.
– Тонга, мы поступим справедливо, – мягко произнесла она. – Киворд-Стейшн большая, каждому достанется свой участок. А Пол тебе больше не враг. Он мой муж, он теперь принадлежит мне и моему народу. Так что он и твой брат. Заключи с ним мир, Тонга!
Тонга засмеялся.
– Он мой брат? Тогда он должен и жить, как мой брат! Мы заберем его землю и снесем его дом. Боги получат обратно землю, на которой он стоит. Вы двое, конечно же, можете жить у нас в деревне… – Тонга подошел к Мараме. Его взгляд скользил по ее обнаженной груди. – Но, возможно, тебе захочется разделить ложе с кем-то другим. Пока еще ничего не решено…
– Ах ты, чертов негодяй!
Когда Тонга протянул руку к Мараме, Пол набросился на него. В следующее мгновение они уже катались по земле, нанося удары и выкрикивая проклятия в адрес друг друга. Они бились, боролись, царапались и кусались, лишь бы нанести как можно больший вред противнику. Марама равнодушно следила за схваткой. Она не раз видела подобные сцены в прошлом. Оба мужчины вели себя как дети!
– Прекратите! – наконец-то крикнула она. – Тонга, ты ведь вождь! Подумай о своем достоинстве. А ты, Пол…
Но они не слушали ее, продолжая озлобленно наносить друг другу удары кулаками. Марама знала, что ей придется ждать до тех пор, пока один из них не окажется на спине. Однако оба парня были одинаково сильными. Марама понимала, что все будет зависеть от удачи, – но при этом она до конца жизни вынуждена будет вспоминать их бой и размышлять над тем, что было бы, если бы удача сопутствовала другому мужчине. Тонга наконец оказался на земле. Пол склонился над врагом и торжествующе занес кулак. Задыхающийся, с расцарапанным лицом и кровавыми подтеками по всему телу, он прохрипел:
– Подонок, ты все еще сомневаешься в том, что Марама моя жена? Признай свое поражение! – Он начал трясти Тонгу.
В отличие от Марамы мальчик наблюдал за битвой своего вождя и белого с гневом и решительностью. Для него это была не просто потасовка, а бой насмерть между маори и pakeha – коренным племенем и поработителями. И девушка была права: такой способ ведения войны был не к лицу вождю! Тонга не должен был вести себя как мальчишка, да еще и сдаваться! Он не мог потерять остатки своего достоинства… Мальчик не мог этого допустить. Он поднял копье.
