Соблазни меня в сумерках - Клейпас Лиза

Поппи была рада сосредоточиться на чем-то еще, кроме Майкла. Как она и ожидала, Гарри Ратледж оказался прекрасным танцором. Поппи расслабилась в его сильных и уверенных объятиях.

 – Спасибо, – сказала она. – Вы, наверное, удивились, почему я...

 – Нисколько. Все написано на лицах, у вас и Бейнинга. Вы не слишком сильны в притворстве, не так ли?

 – У меня никогда не было в этом необходимости. – К ужасу Поппи, ее горло сжалось, глаза защипало. Она была на грани того, чтобы расплакаться при всех. Попытавшись успокоиться, она сделала глубокий вдох, но корсет так стиснул ее легкие, что ей стало дурно. – Мистер Ратледж, – прошептала она, – вы не могли бы проводить меня на террасу, чтобы глотнуть свежего воздуха?

 – Конечно, – произнес он успокаивающим тоном. – Еще один круг по залу, и мы выскользнем наружу.

В других обстоятельствах Поппи, возможно, получила бы удовольствие от танца и музыки. Ее глаза были прикованы к смуглому лицу ее неожиданного спасителя. Он выглядел ослепительно в элегантном вечернем костюме с темными волнистыми волосами, зачесанными назад. Но его глаза, окна в его неугомонную душу, скрывались в тени.

Даже сквозь пелену горестного оцепенения ей пришло в голову, что, пригласив танцевать, Гарри Ратледж выделил ее из всех. Для многих это выглядело как проявление интереса.

Но это не может быть правдой.

 – Почему? – спросила она, не подумав.

 – Что «почему»?

 – Почему вы пригласили меня танцевать?

Гарри помедлил, разрываясь между галантностью и честностью. И остановился на последнем:

 – Потому что мне хотелось обнять вас.

Смутившись, Поппи уставилась на простой узел его белого галстука. В другой ситуаций она почувствовала бы себя чрезвычайно польщенной. Но в данный момент она были поглощена отчаянием из-за Майкла.

С ловкостью опытного соблазнителя Гарри отделил её от танцующих и вывел через французские двери на террасу. Она слепо последовала за ним, даже не задумываясь, как к этому отнесутся окружающие.

Воздух снаружи был свежим и бодрящим. Поппи глубоко дышала, благодарная, что ей удалось вырваться из душной атмосферы бального зала. Так долго сдерживаемые слезы выступили у нее на глазах и пролились.

 – Сюда, – сказал Гарри, увлекая ее в дальний угол балкона, тянувшегося во всю ширину здания. Внизу простиралась пустынная лужайка. Остановившись в темном углу, он вытащил из кармана платок и протянул его ей.

Поппи промокнула глаза.

 – Мне очень стыдно, – сказала она неровным тоном. – Вы были так добры ко мне, пригласив танцевать, а теперь вынуждены терпеть общество дырявого горшка.

Гарри сочувственно улыбнулся и прислонился к перилам, повернувшись к ней лицом. Он терпеливо ждал, понимая, что никакие слова не прольют бальзам на ее израненную душу.

Поппи медленно вздохнула, успокоенная ночной прохладой и благословенной тишиной.

 – Мистер Бейнинг собирался сделать мне предложение, – сказала она. – Но передумал.

Гарри помолчал, пристально глядя на нее. Его глаза по-кошачьи светились в темноте.

 – Как он это объяснил?

 – Его отец не одобрил наш брак.

 – И это явилось для вас неожиданностью?

 – Да, – отозвалась она вызывающим тоном. – Он дал мне обещание.

 – Таким, как Бейнинг, редко позволяют жениться по собственному желанию. Им приходится учитывать гораздо больше соображений, чем их личные желания.

 – И эти соображения важнее, чем любовь? – с горечью спросила Поппи.

 – Конечно.

 – Брак – это союз двух людей, заключенный на небесах. Что может быть важнее? Разве это звучит наивно?

 – Да, – коротко отозвался он.

Губы Поппи изогнулись, хотя ей было совсем не весело.

 – Наверное, я прочитала слишком много волшебных сказок, где принцы поражают драконов, побеждают злодеев и женятся на служанках, чтобы умчать их в свой замок.

 – Волшебные сказки следует читать для развлечения, – заметил Гарри. – А не в качестве руководства для жизни. – Он стянул перчатки, убрал их в карман фрака и облокотился о перила, искоса глядя на нее. – А что делают служанки, когда их бросают принцы?

 – Они возвращаются домой. – Поппи крепче сжала влажный комочек платка. – Я не гожусь для Лондона и здешней суеты. Я хочу вернуться в Гемпшир, чтобы жить там в тишине и покое.

 – Надолго?

 – Навсегда.

 – А замуж вы выйдете за фермера?

 – Возможно. – Поппи вытерла остатки слез. – Из меня получилась бы отличная фермерская жена. Я умею обращаться с коровами. Знаю, как приготовить овощное рагу. И я всегда ценила тишину и покой.

 – Овощное рагу? – Он, казалось, искренне заинтересовался.

 – Да, тушеные овощи.

 – Где вы научились готовить?

 – У моей матери. – Поппи понизила голос, словно сообщала ему нечто строго конфиденциальное. – Весь секрет в стаканчике эля, который нужно добавить во время готовки.

Они стояли слишком близко. Поппи понимала, что ей следует отодвинуться. Но его близость успокаивала ее, а его запах был свежим и манящим. От ночной прохлады у нее на руках выступили мурашки, а он был таким большим и теплым, что ей хотелось прильнуть к нему и забраться внутрь его фрака, словно она была одним из питомцев Беатрикс.

 – Вы не предназначены в фермерские жены, – сказал Гарри.

Поппи бросила на него удрученный взгляд.

 – Вы думаете, что ни один фермер не женится на мне?

 – Я думаю, – медленно произнес он, – что вам следует выйти замуж за мужчину, который будет ценить вас.

Она скорчила гримаску.

 –Таких мало.

Он улыбнулся:

 – А вам и не нужно много. Вам нужен один. – Он взял ее за плечо, так что она ощутила тепло его ладони через тонкую ткань платья. – Поппи, – нежно сказал он, теребя большим пальцем оборку вокруг глубокого выреза, – а что, если я попрошу разрешения ухаживать за вами?

Поппи в изумлении уставилась на него.

Наконец-то кто-то попросил разрешения ухаживать за ней.

И это был не Майкл или кто-либо из тех, кого она встретила за эти три сезона. Это был Гарри Ратледж, неуловимый и загадочный владелец отеля, с которым она познакомилась всего лишь пару дней назад.

 – Почему я? – только и сумела она спросить.

 – Потому что вы интересны и красивы. Потому что я улыбаюсь, когда произношу ваше имя. А больше всего потому, что это, возможно, моя единственная надежда попробовать овощное рагу.

 – Мне очень жаль, но... нет. Это плохая идея.

 – Думаю, это самая лучшая идея из всех, что приходили мне в голову. Почему нет?

Голова Поппи шла кругом.

 – М-мне не нравится ухаживание, – произнесла она, заикаясь. – Это чревато постоянным стрессом и разочарованием.

Его большой палец медленно прошелся по ее ключице.

 – Не уверен, что вы знаете, что такое настоящее ухаживание. Но если вам так хочется, обойдемся без него. Это сбережет время.

 – Я не хочу обходиться без ухаживания, – сказала Поппи, еще больше растерявшись. Она дрожала, чувствуя, как кончики его пальцев скользят по ее шее. – Я хочу сказать... мистер Ратледж, что я прошла через очень тяжелый опыт. Это слишком скоро.

 – За вами ухаживал юноша, которому пришлось поступить так, как ему велели. Почему бы вам не попытать счастья с мужчиной, который не нуждается ни в чьем разрешении.

Мужчина. Что ж, в этом ему не откажешь.

 – Я не могу позволить себе такую роскошь, как ожидание, – продолжил Гарри. – Особенно когда вы так чертовски настроены вернуться в Гемпшир. Я здесь сегодня из-за вас, Поппи. Поверьте, иначе я бы не пришел.

 – Вам не нравятся балы?

 – Нравятся. Но те, которые я посещаю, устраиваются совсем для другой публики.

Поппи не представляла, какую публику он имеет в виду или с кем предпочитает общаться. Гарри Ратледж был слишком загадочным. Слишком опытным и слишком подавляющим во всех отношениях. Он не мог предложить ей спокойную, обычную, разумную жизнь, о которой она мечтала.

 – Мистер Ратледж, не обижайтесь, пожалуйста, но у вас нет качеств, которые я хотела бы видеть в своем муже.