Хелен Диксон - Невинное предложение
— Представьте себе, что я согласен вернуть долговую расписку мистера Фрейзера без всяких условий. Вы ее возьмете и тут же уедете? — спросил Элистер.
Он произнес это низким, хрипловатым голосом, глаза у него горели от возбуждения. От его пристального взгляда сердце Луизы забилось с новой силой. Она точно знала, что должна сказать «да», подтвердить, что не останется, но его мужское обаяние действовало как бальзам на ее смятенные чувства, вкрадчивый голос убаюкивал, прямой взгляд синих глаз лишал ее воли, и она была не в силах сопротивляться его чарам. Ей нестерпимо захотелось остаться. Она никогда не простила бы себе, если бы сейчас уехала. Она понимала, что играет с огнем, и еще раз спросила себя, хочет ли она уехать. И ответила себе не колеблясь: нет, не хочет. Ее нисколько не интересовало, что о ней подумают, если узнают.
Что с ней происходит? Она никогда не испытывала ничего подобного, но узнала это состояние — это было счастье, давно забытое чувство, не посещавшее ее с тех пор, как умерли родители.
Элистер взял ее руку и нежно пожал, прочитав ответ в ее глазах.
— Мне кажется, нам надо продолжить этот разговор в более подходящей обстановке, — сказал он. — Давайте перейдем в спальню. Ее убранство не располагает к самобичеванию и к воспоминаниям о мистере Фрейзере и Марианне.
Великолепие его спальни, обставленной красивой мебелью, украшенной дорогими безделушками и произведениями искусства, с пушистым ковром на полу, в котором утопали ноги, Луиза просто не заметила. Все ее внимание было приковано к огромной кровати, стоявшей в центре комнаты.
Элистер медленно подошел к ней, возвышаясь как скала и подавляя Луизу своим присутствием. От волнения во рту у нее пересохло, дыхание перехватило.
— Вот здесь, — сказал он, наслаждаясь нежной страстью, которой светились ее глаза, и чувствуя, как кровь с утроенной силой мчится по его венам, — я думаю о вас с тех самых пор, как впервые увидел.
Он стал покрывать поцелуями ее лицо и шею, и она со стоном откинула голову назад, в упоении закрыв глаза.
— Мне не верится, что это случится, — тихо проговорила Луиза. — Я затеяла что-то такое, с чем могу и не справиться, — добавила она.
— Не огорчайтесь, всякое умение — дело времени, — тихо возразил он с затаенной страстью.
Его поцелуи вызывали в Луизе странные, неведомые прежде ощущения, и из ее груди вырвался тихий, приглушенный стон, объяснимый только любовным голодом ее молодого, цветущего тела. Она ничего не замечала вокруг, кроме этого мужчины с хрипловатым голосом и горящими, потемневшими от страсти глазами. В следующую минуту он обнял ее и нежно поцеловал в губы.
Луиза почувствовала, что ее сопротивление сломлено, и она вернула ему его поцелуй с непосредственностью простодушной провинциалки. От резкого движения ее собранные в прическу волосы рассыпались по плечам и спине, дав возможность Элистеру ласкать эту лавину золотых шелковистых прядей.
Он снова прильнул к ее губам. Ошеломленная его горячими поцелуями, Луиза впала в состояние, близкое к забытью, и снова закрыла глаза. Она не сразу заметила, что он расстегивает пуговицы у нее на платье, но, когда до нее дошел истинный смысл происходящего, ей стало страшно. Отпрянув от Элистера, она открыла глаза и встретилась с его горящим взглядом.
— Стойте, — прошептала она. — Что вы делаете?
Увидев неподдельный ужас в ее глазах, он на секунду задумался, недоумевая, но потом сказал, улыбаясь:
— Как «что»?! Кто-то же должен снять с вас одежду! Вот я и взял на себя роль вашей служанки.
Вспомнив, что он не должен догадаться о ее неопытности в любовных делах, Луиза заставила себя улыбнуться дрожащими от потрясения губами.
— Я обычно раздеваюсь сама, но если вы настаиваете…
— Разумеется, настаиваю, — проговорил он.
Луизе было неоткуда узнать об интимных отношениях между мужчиной и женщиной. В этих делах она была полным профаном. Одиноко живя в отдаленном поместье, она обходилась без поцелуев и объятий, и теперь ее охватил леденящий ужас.
Луиза терпеливо ждала, пока Элистер неторопливо снимал с нее платье, давая юбкам возможность скользить по бедрам, чтобы упасть к ее ногам. По тому, как он ловко управился с ее нижним бельем, она поняла, что он делает это далеко не в первый раз. У него перехватило дыхание, когда она предстала перед ним во всей своей первозданной красоте. Ее матово-белая шелковистая кожа лишь подчеркивала красоту идеально сложенной девичьей фигуры. Элистер смотрел на нее затаив дыхание, не в силах устоять перед охватившим его соблазном.
Луиза прерывисто дышала, стесняясь своей наготы, и совсем смутилась, когда Элистер, быстро скинув одежды, обнажил перед ней свое сильное, мускулистое тело атлета. Она покраснела до корней волос и стала рассматривать ковер у себя под ногами, лишь бы не видеть его обнаженным. Элистер улыбнулся, очарованный ее непосредственностью, и стал покрывать поцелуями ее лицо и длинную красивую шею. Неведомая прежде истома разлилась по ее телу, и она, вздохнув, смежила отяжелевшие веки.
Их охватило такое пламя страсти, что они забыли обо всем на свете. Незаметно они оказались в постели, хотя Луиза не помнила, как это произошло. Она и не подозревала, как это, оказывается, приятно, когда тебя целует мужчина, а Элистер распалялся все больше и больше. Его страстность какими-то неведомыми путями передалась и ей, и она, движимая неведомым доселе чувством, ринулась ему навстречу. Луиза обвила руками его шею и прижалась к нему всем своим разгоряченным телом, которое показалось ей незнакомым, живущим независимо от ее воли. Она стонала, ерошила волосы Элистеру, то замирала, то извивалась в его объятиях. Они слились воедино почти мгновенно, и так неожиданно, что Элистер даже не заметил ни слез, подступивших к ее глазам, ни искаженного от боли лица.
Ее тело, освободившись от девственности, ненасытно жаждало страстной любви. Все ее тревоги и заботы куда-то испарились, и центром ее вселенной стал только он, и только он, повелевавший отныне всеми ее чувствами. Казалось, она попала в другой мир, где не было ни прошлого, ни будущего — только невероятное блаженство от близости с возлюбленным.
Когда она открыла глаза, ей показалось, что она очнулась от глубокого летаргического сна. Элистер лежал на боку, положив голову на руку, и смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Он поцеловал ее нежно, с любовью, и она свернулась калачиком, как котенок, доверчиво прижавшись к нему и блаженно закрыв глаза.
— Не вздумайте спать, — проговорил он севшим от возбуждения голосом. — Это еще не все.
