Ферн Майклз - Список желаний

— Ты не выстрелишь, — сказал мужчина.

— Но ты не можешь этого знать наверняка. Узнаешь, если не отдашь мне паспорт Анна-бель. Давай сюда. Ну!

— Да ты, наверное, даже не знаешь, как пользоваться этой игрушкой, — усмехнулся мужчина.

— Правда? — протянула Ариэль. Лекс, как зачарованный, наблюдал за тем, как сжимаются ее пальцы. В следующее мгновение люстра, свисавшая с потолка на тонкой медной цепочке, с грохотом рухнула на пол. Не успел Лекс моргнуть глазом, как дуло уже смотрело в прежнем направлении.

— Паспорт.

— Боже, — Лекс чуть не поперхнулся, вгрызаясь в энчиладу. Паспорт полетел на стол. Все еще ухмыляясь, мужчина отступил на шаг ближе к двери.

— Слушай меня, Майкл, и слушай хорошенько. Если ты когда-нибудь еще раз хотя бы взглянешь на Аннабель Ли, я не буду столь миролюбива.

— В следующий раз, сука, у меня с собой будет кое-что!

Бах! Бах! Бах!

Лекс зашелся от хохота, глядя, как запрыгал мужчина, спасаясь от пуль, расщепляющих деревянный пол у его ног.

— Отлично, леди! — прохрипел Лекс.

Камера взяла крупный план.

— Ты мой единственный друг, — Ариэль поглаживала пистолет.

Лекс откинулся на подушки. Когда-то, целую вечность назад, Эгги Биксби, глядя ему в глаза, сказала:

— Ты мой единственный друг, — а после добавила: — Ты мой любимый и мой супруг.

Лекс смотрел фильм до конца, до полуночи. Уже выключив телевизор, пообещал себе заехать в видеомагазин и узнать, можно ли взять у них другие картины с Ариэль Харт. Ему хотелось посмотреть все.

Когда чуть позже, все еще с улыбкой на губах, Лекс провалился в сон, ему приснились манекены, одетые во все васильковое. Он поднимался в гору, а они следовали за ним, нежный ветерок развевал свободные платья.

— Вы не настоящие, это только плохой сон! — кричал Лекс. А босые ноги скользили по мягкой бурой глине. Он огляделся и увидел, что все манекены, кроме одного, отстали. Через некоторое время Лекс рискнул бросить второй взгляд назад и, к своему ужасу, заметил отливающий черным револьвер, направленный ему в спину. Он вздрогнул от страха и попытался позвать на помощь, но все было бесполезно — ни падре, ни кто другой не слышали его. Манекен приближался, ее (это была женщина) искусственный парик сбился набок, голубое платье хлестало по коленям. Она походила на маньяка, и впервые за все время Лекс почувствовал смертельный страх.

— Чего ты хочешь? — жалобно спросил он. — Кто ты? Почему пришла за мной в это место, известное только мне одному? Уходи, я не хочу видеть тебя здесь! Это место принадлежит мне и Эгги. Твоим оно не будет никогда!

Лекс побежал быстрее, взрывая землю ногами. Пронзительно кричали птицы, чей мир он потревожил. Он бормотал какие-то слова, сочиненные на бегу. Казалось, это молитва, он хотел помолиться, но не мог вспомнить ничего из того, чему учил падре. Лекс остановился, чтобы отдышаться.

— Подожди меня, Феликс! Я разбила коленку. Позволь мне опереться на твою руку!

— Эгги? Эгги, неужели это ты? Где твое голубое платье? То, что похоже на васильковое поле? Что ты сделала с револьвером?

— Феликс, я убила их всех. Всех пластмассовых людей, которые преследовали тебя. У них вывалились волосы. Они не настоящие, не такие, как мы. Феликс, мне нужно наше брачное свидетельство. Его полагается хранить девушке. Раньше я не знала об этом. Я бы сберегла его. Пожалуйста, Феликс, позволь мне взять свидетельство! Обещаю беречь его так же, как берег ты.

— Ты все еще хочешь получить его, даже если твое имя записано неправильно? Поэтому я и взял его. Ты оставила меня, и я не знал, как найти тебя. Но пытался! Не стал исправлять свидетельство из опасения, что кто-то узнает о нашей тайне. Ты же сказала, что наш брак надо держать в секрете.

— Феликс, а почему падре неправильно записал мое имя?

— Потому что был стар и плохо видел. Ошибка получилась ненамеренно. Наверное, у него просто скользнуло перо. Когда я заметил это и вернулся на гору, старик уже умер. Семья похоронила его на том невысоком холме, где он поженил нас. Епископ благословил эти места. Я боялся и ничего никому не сказал. Пожалуйста, Эгги, не злись на меня!

— Феликс, я не злюсь, но как падре записал мое имя?

— Он записал его как Бивди. Это просто описка. Мы по-прежнему женаты. Ты подписала документ, и я подписал. А ты помнишь, как расписалась в книге после церемонии?

— Конечно. Я подписалась как Агнес Мари Биксби Санчес. Я была так горда! Впервые подписалась новым именем. Я всегда буду Агнес Мари Биксби Санчес. Всегда!

— Ты собираешься убить меня?

— Да, мне очень жаль.

— Почему?

— Потому что ты неправильно прочел мое имя в документе. Для падре простительно сделать ошибку, но я твоя жена, тебе нельзя было ошибаться. Передай привет падре и скажи, что я прощаю его.

— Нет! Нет! Подожди!

Лекс скатился с кровати. Все тело было покрыто потом.

— Боже!

Дрожа от кошмара и вызванных им воспоминаний, он спустился на кухню, где поставил на поднос четыре бутылки пива. Это происходило не впервые, и он не собирался провести без сна еще одну ночь.

Это твоя жизнь, Лекс Сандерс.

По крайней мере, пока.

Завтра будет еще один день.

Может быть, он будет лучше.

Не рассчитывай на это.

Я и не рассчитывал.

Лекс подумал об Ариэль Харт, о том, как хороша та была в фильме. Может быть, завтра все же будет удачный день.

Глава 5

Это было восхитительное, сказочное место, полное пьянящего аромата. Особенное место, настолько особенное, что о нем знали только Феликс и она. Место их медового месяца. Она свернулась калачиком рядом со своим мужем.

— Феликс, ну разве это не удивительно? Ты был моим единственным настоящим другом, а теперь мой супруг и мой друг. Хорошо бы рассказать об этом всем. Не хочу отсюда уезжать. Никогда. Я бы…

— Эгги, от жизни не уйдешь. Желания — это хорошо. Я когда-то составил список, чего бы хотел. Притворился, будто у меня есть фея-крестная, которая попросила записать все мои желания. Сказала, что это будет считаться списком желаний, а когда одно исполняется, надо приклеить рядом с ним золотую звездочку. У меня не было денег на золотые звезды, и я нарисовал одну цветным карандашом. Мое первое желание — понравиться тебе. Л получилось даже лучше. Ты меня любишь… Может быть, нарисую не одну, а две звезды. Буду всегда хранить этот список.

— И я сделаю то же самое, — прошептала Эгги. — Мы будем заглядывать в списки? Я в твой, а ты в мой?

— Да, и это наша тайна. Если захочешь, можешь посмотреть. А может, лучше всего показать их, когда мы состаримся?