Эйна Ли - Гордость и соблазн
— А вы, мисс Лэйн, — он сделал ударение на ее фамилии, и это заставило девушку нахмуриться, — вы никогда не рассказывали о своем доме. Как вы оказались в Нью-Мексико?
Допрос под видом ухаживания. Ну что ж, она может сыграть в эту игру — ей всегда нравились разные игры.
Следуя своему плану соблазнить его, она наклонилась вперед и улыбнулась:
— Сначала Атчисон, потом Топика и, наконец, железная дорога Санта-Фе.
Он улыбнулся в ответ довольно дружелюбно:
— А давно вы знакомы с мисс Дюбуа?
— Мы с Розой повстречались на курсах Гарви.
Было приятно сказать правду, когда это можно сделать без ущерба для общего дела.
— Неужели? Вы кажетесь такими близкими подругами, что можно подумать, будто вы вместе с самых пеленок.
Эмили прижала руки к груди:
— Вы вправду так думаете? И мне так кажется! Как будто мы родственные души. Сестры сердца! Дочери души! — продекламировала она драматически.
На мгновение он уставился на нее, ошеломленный, так что даже вилка замерла на полпути ко рту.
— Мисс Лэйн, я в восхищении! Сара Бернар и та не смогла бы произнести этот монолог более выразительно. — Джош отправил кусок в рот. — Да, так откуда, говорите, вы родом?
Она так старалась запудрить ему мозги, а эта ищейка только и думает, что о погоне. Проклятие! Надо было вместо этой черно-белой формы Гарви одеться во что-нибудь цветное, модное, с низко вырезанным корсажем. Она должна была сбить его с толку демонстрацией своего тела — ведь даже ищейки сбиваются со следа, если почуют более сильный запах.
С другой стороны, если бы она надела одно из своих лучших платьев, Маккензи стал бы более подозрительным. Как может такая девушка, как Эмили Лэйн, вынужденная зарабатывать себе на кусок хлеба, одеваться в шелк и парчу?
— Мисс Лэйн, так откуда вы родом?
— С востока, — со вздохом ответила она. Да, а она-то надеялась очаровать его. Настроение у Эмили совсем испортилось.
— Если смотреть с этого места, мисс Лэйн, то все сюда приехали с востока.
Кокетливо ударив его по руке, она постаралась рассмеяться.
— Какой вы прямолинейный! Сами-то вы не с востока, и индейцы тоже. И пожалуйста, зовите меня просто Эмили.
Она попыталась похлопать ресницами, но Джош и глазом не повел. Пожалуй, он даже и не мог бы рассмотреть, что она там вытворяет за толстыми стеклами этих проклятых очков. Она должна любым способом отделаться от них.
Быстро оглядевшись, Эмили заметила, что их столик стоит в уединенном темном углу. Сняв очки, она как бы случайно уронила на стол свечу.
— Ой, какая я неловкая! Теперь нам не надо никакого огня, не правда ли?
И она так решительно взмахнула ресницами, что, пожалуй, могла бы ими раздуть пожар в прерии.
— У вас что-то с глазом, мисс Лэйн?
— Да, вот здесь, — раздраженно ответила она.
Когда Джош сделал движение, чтобы снова зажечь свечу, девушка протянула руку и остановила его.
— Пожалуйста, не надо.
Попытавшись изобразить самый соблазнительный взгляд, на который только была способна, Эмили прошептала:
— Свет раздражает глаза, мистер Маккензи.
Кивнув, он откинулся назад, отодвинув от себя тарелку с остатками ужина.
— Где же приблизительно на востоке, Эмили? И пожалуйста, называйте меня Джош.
Несмотря на его улыбку, которая могла бы загипнотизировать и змею, Эмили решила, что он больше похож на терьера, чем на ищейку, — или какая там порода собак славится тем, что загрызает до смерти?
Она попыталась сообразить, в каком месте он никогда не был. Не хватало еще, едва упомянув какой-нибудь город, услышать: «О, Кливленд, я отлично его знаю!» Он начнет болтать о прелестях этого городка, а она в жизни не бывала в Кливленде.
Она не собирается попасть в эту ловушку.
— Я из Огайо.
— Кливленд? — оживился он.
«Ага, Маккензи, на сей раз я тебя обскакала».
— Нет.
— Я всегда хотел там побывать, но все никак не удавалось. Проклятие! Упустить такую возможность!
— Коламбус? — спросил он.
— Нет.
— И там я тоже не был, — произнес он, откинувшись на спинку стула.
— А вы вообще были в Огайо?
Голос Эмили против ее воли прозвучал несколько раздраженно, и его губы скривились в усмешке.
Да ведь он тоже с ней играет! И кажется, на сей раз переиграл ее.
— Нет, мэм, к сожалению, не могу похвастаться, что я был там.
— Прекрасные места. Думаю, когда-нибудь я туда вернусь.
— Гм-м. Что же там такого хорошего?
Поскольку Эмили тоже никогда не доводилось бывать в Огайо, она заколебалась.
— Просто… это дом, а дома всегда хорошо.
— Да-а, всегда хорошо возвращаться домой.
Из его голоса исчезла подозрительность, а лицо опять стало мягким.
— Кто такая эта Мод, Джош?
— О, Мод была мне кем-то вроде бабушки. Мне и моим двоюродным братьям. Она умерла два года назад.
Он улыбнулся своим воспоминаниям.
— Она была из той породы техасцев старой закалки, у которых позвоночник крепче стали… Мод держала небольшой ресторанчик в Калисо — это городок недалеко от нашего ранчо. А потом она переехала в «Трипл-Эм», мне тогда было около восьми.
— «Трипл-Эм»?
— Ну да, так называется мой дом.
— Значит, эта Мод даже не была вам родней?
Он взглянул на нее, и опять Эмили отметила мягкий отблеск в его глазах.
— Только в душе.
— Кажется, вы тоскуете по дому, Джош.
— Да, это правда. Последнее время больше, чем когда-либо.
— Почему же вы не поедете туда?
Это сразу решило бы все ее проблемы: детектива не будет, и она почувствует себя свободной.
Его глаза сузились. Сентиментальные воспоминания сменились подозрениями. Слишком резко и прямо она это произнесла.
— Может показаться, будто вы очень хотите, чтобы я поскорее уехал, Эмили.
— Почему вы так подумали? Просто вы очень скучаете по дому, это сразу видно. Мне кажется, что дома вы почувствуете себя счастливее.
— Моя работа заставляет меня быть вдали от дома — а сейчас я именно выполняю свою работу. Она для меня имеет большое значение.
Теперь настала ее очередь нахмуриться. Так же ее отец обычно отвечал матери. Та всегда умоляла его задержаться дома утром или вернуться пораньше — или просто возвращаться домой. Голос отца эхом раздался в ее ушах: «Моя дорогая, оставь свое бесконечное нытье. Моя работа зовет меня из дома». Эмили вздрогнула.
— Вам холодно? — с беспокойством спросил Джош, наклонившись вперед.
— Нет, просто мурашки…
«Но вы не поймете, Маккензи».
— Я могу предложить вам свой пиджак, если позволите. Мысль о том, чтобы надеть его одежду, еще сохранившую тепло его тела, вдохнуть его запах, заставила покрыться гусиной кожей даже руки девушки. Ее неудержимо влекло к этому человеку, и в этом влечении лежала опасность, куда более пугающая, чем угроза возвращения домой.
