Джо Беверли - Грешная и святая
Сент-Рейвен переключил внимание на себя, целуя ее пальцы один за другим, давая ей время успокоиться, а затем они вместе повернулись к хозяину дома.
– Герцог, ваша подружка продемонстрировала всем, как вы темпераментны! Мы все ей благодарны за такое зрелище!
Этот отвратительный человек разглядывал ее, но не это было самое страшное. Она привлекла его внимание. Вдруг он узнает ее? Тогда она погибнет и ее репутация тоже.
Респектабельная Крессида Мэндевилл в непристойном костюме после непристойной сцены на непристойной оргии! Мэтлок будет говорить об этом следующие пятьдесят лет.
– Я не провожу публичных демонстраций, Крофтон. Думаю, вы знаете, что предвкушение тоже приносит удовольствие.
Что-то в голосе Сент-Рейвена свело на нет добродушие Крофтона. Похотливые замечания сменились насмешливыми:
– Я не могу гарантировать вам отдельную комнату, когда веселье в разгаре. Возможно, герцог, в конце концов вам придется публично предаваться любви. Однако почему вы не пьете?
Он щелкнул пальцами, и слуга поспешил к ним с подносом, на котором стояли кубки. Крофтон взял один кубок и подал его Крессиде.
– Мое дьявольское зелье.
Она взяла, но не стала пить. Было бы верхом глупости напиваться здесь. Крессида смотрела, как Сент-Рейвен взял один из кубков и провозгласил тост за здоровье хозяина, но сделал только один глоток.
Крофтон смотрел на нее. Пришлось пригубить вино. Девушка успокоилась, почувствовав вкус сидра.
Крофтон ухмыльнулся:
– Уверен, вы согласитесь со мной, герцог, что ожидание усиливает возбуждение. Вы можете хорошенько подготовить вашу подружку. Все в моем доме существует для возбуждения.
Он улыбнулся Крессиде, показав длинные зубы, которые всегда пугали ее. Она старалась не привлекать его внимания. Очевидно, у нее это не получилось.
– Мне кажется, я знаю тебя, моя милая.
– Это невозможно. – В голосе Сент-Рейвена была абсолютная уверенность. – Я первооткрыватель в данном случае.
– Вот как! Я собирался сделать нечто подобное…
Улыбка Крофтона стала тошнотворной.
Он «собирался сделать что-то подобное…».
Речь шла о ней! Если бы не Сент-Рейвен, то на этой оргии Крессида была бы шлюхой Крофтона. Рядом с ним, одетая во что-нибудь ужасное, покорно выполняющая его прихоти. Может, она бы стояла у дверей с голой грудью.
Чтобы не упасть в обморок, девушка залпом выпила напиток. Бес взял ее пустой кубок и заменил на полный, она не успела даже сказать, что не хочет больше. Напиток ей не понравился и оставил кислый вкус во рту.
Крофтон похвастался:
– Сегодня я хочу порадовать всех моих гостей. Скоро пройдет состязание, возможно, оно вас позабавит. Проходите в гостиную. Там ждет вас нечто особенное.
– Мне нет необходимости доказывать свое превосходство, Крофтон.
Крофтон был в ярости, но не осмеливался это показать, и Крессида думала, что это не только из-за титула герцога.
– Я хотел сказать, что вам понравится смотреть. Прошу прощения.
Крофтон поспешил приветствовать нового гостя. Крессида была взволнована, она чувствовала, как напряжен Сент-Рейвен.
– Почему-то мне кажется, что наша цель – гостиная. – Сент-Рейвен старался говорить спокойно, даже шутливо.
Крессида ответила в том же тоне:
– Вас привлекает состязание?
– Если бы у меня была коллекция эротических статуэток, я бы выставил ее сегодня именно там. Мы пойдем и проверим.
Да, они здесь с важной целью и должны сосредоточиться на ней. Затем Крессида вернется домой и сделает так, чтобы ее семья могла вести безопасную и размеренную жизнь в Мэтлоке.
Трис старался не думать о Крофтоне, о его дьявольской вечеринке, о возникшем влечении к Крессиде. Искушение было велико, девушка так соблазнительна! Однако он назвался ее другом и помощником, обещал, что она будет в безопасности.
Он вспомнил о том, как она касалась его, какой у нее был удивленный взгляд…
Проклятие! Разве он не твердил всегда, что ему по нраву испытания? Что ж, он сейчас проходит испытание.
Крессида была для него более соблазнительной, чем вульгарно обнаженная Миранда, а грациозность и естественность девушки возбуждали его больше, чем похотливые ужимки шлюх.
Трис оглянулся на Крессиду. Ему нравилось в ней все – ее нежная грудь, упругие ягодицы. Так хотелось ее обнять, прижать к себе, отдаться своей страсти и разбудить в ней желание.
Черт возьми! Чем скорее они найдут статуэтку и уйдут, тем лучше. Трис обнял Крессиду за тонкую талию и стал прокладывать путь в гостиную.
Глава 9
Трис остановился в дверях, чтобы оглядеть гостиную. Он сразу увидел ряд статуэток из слоновой кости на дубовой каминной полке в другом конце комнаты. Между ними были расставлены свечи, так что камин напоминал алтарь, но гости вовсе не походили на верующих. Одни подходили к статуэткам, чтобы получше рассмотреть их, другие просто бродили по комнате, разговаривали, смеялись и пили. Кое-кто пробовал принимать позы, копирующие статуэтки.
Крессида поднялась на цыпочки и шепнула ему:
– Вот они.
От прикосновения ее тела к нему Трис сходил с ума. Ему хотелось отодвинуться, но толпа прижала их друг к другу. Переговариваться приходилось шепотом, неслышно для других.
– Ты узнаешь нужную? – прошептал он ей в ухо, вдыхая аромат ее волос.
Крессида подняла голову, приблизив губы к нему.
– Одна из вертикальных. Отсюда я не могу понять, какая именно.
– Тогда это одна из пяти. Остальные четыре горизонтальные. Как ты узнаешь, она это или нет?
Голос Сент-Рейвена обволакивал девушку. Она чувствовала, как его теплое дыхание касается мочки ее уха. Запах сандалового дерева висел в воздухе. Кровь в жилах Крессиды сильно пульсировала. Возможно, именно поэтому она чувствовала себя так странно – у нее словно был жар, кружилась голова. Так хотелось прильнуть к нему. Крессида прерывисто дышала.
– Я узнаю ее, если мы будем ближе. К ним, я имею в виду… – добавила она поспешно.
– Очень хорошо.
В центре гостиной было тесно, поэтому Сент-Рейвен прокладывал дорогу по периметру комнаты. Крессида понимала, что ему приходится прижимать ее к себе, чтобы вместе пробраться сквозь шумную, смеющуюся толпу, но не знала, сколько она сможет вытерпеть эту близость и не сойти с ума.
Девушка с каждым вдохом вбирала в себя аромат сандалового дерева, он пьянил ее. Несмотря на шум, она слышала биение своего сердца, чувствовала пульс Сент-Рейвена. Их разделял только шелк маскарадных костюмов.
Сквозь прорези маски его глаза казались огромными и темными. Губы раскрылись, и Крессида видела, как поднимается и опускается его грудь от взволнованного дыхания.
