Колин Фолкнер - Предназначено судьбой
Никогда еще она не чувствовала себя такой оскорбленной. Граф Кливз не отвез ее к отцу и не вызвал лекаря — он поступил еще хуже. Они долго ездили из церкви в церковь по всему Лондону, пока не нашли священника, согласившегося свершить обряд венчания. И свадьба состоялась — без подвенечного платья, без золотых колец, без гостей, без пиршества. Свидетелями стали старый пономарь и его жена. В руках свидетели держали метлу и половую тряпку. Совсем не о такой свадьбе мечтала Джиллиан…
Она еще отпила белого вина, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло. В Брекенридж-хаусе было тихо, лишь дождь монотонно стучал по крыше. Слуги отправились на покой пораньше, чтобы не досаждать новобрачным.
Вернувшись домой, Джиллиан успела перемолвиться с Беатрисой всего парой слов. Из-за непогоды Дункан позволил Беатрисе провести в доме еще одну ночь, но наутро загостившаяся девица должна была вернуться в отчий дом и сообщить отцу о том, что свадьба состоялась. Вещи Беатрисы уже перенесли в другую комнату, и Джиллиан осталась в апартаментах одна. Если, конечно, не считать мужа.
Девушка оглянулась через плечо, обожгла графа гневным взглядом. Дункан сидел у стола и писал какие-то письма. Приближалась полночь, а граф все водил пером по бумаге, что в конце концов становилось просто оскорбительным. Сначала насильно отволок ее к алтарю, а теперь отказывается обращать на нее внимание в первую брачную ночь!
Джиллиан осушила бокал и стала наливать себе еще.
— Хотите напиться до отупения? — саркастически спросил Дункан.
Молчание продолжалось так долго, что от неожиданного вопроса Джиллиан вздрогнула.
Она сумела взять себя в руки и долила вино до краев, но сердце ее учащенно билось.
— Сегодня сыро. Нужно было разжечь камин, — холодно ответила Джиллиан.
— Если хотите, я это сделаю.
Он произнес эти слова как ни в чем не бывало — словно сегодня не было похищения, не было инцидента с вуалью, не было скоропалительной женитьбы.
Джиллиан отставила бокал, ей уже не хотелось вина. Вежливый, отстраненный голос Дункана действовал ей на нервы. Лучше бы граф кричал, топал ногами, крушил все вокруг. Что он прячет под вуалью? Эта мысль не давала девушке покоя.
— Нет, благодарю, — так же холодно ответила она. — Обойдемся без огня. Все равно я ложусь спать.
Он не поднял голову от бумаг, перо не дрогнуло в его руке.
— Я к вам скоро присоединюсь.
Джиллиан замерла у постели, прикрыв грудь руками.
— Сукин сын, — прошептала она.
— Вы что-то сказали?
Она отчаянно выкрикнула:
— Я сказала, что вы — сукин сын! Можете сидеть за вашей писаниной хоть всю ночь, потому что я не позволю вам и пальцем до меня дотронуться! После того как вы обошлись со мной, я не легла бы с вами в постель, даже если бы вы были единственным мужчиной на всем белом свете!
Ну вот, наконец ей и удалось обратить на себя его августейшее внимание.
— Бросьте, мадам, — безучастным тоном произнес он, словно разговаривал с совершенно посторонней дамой. — Перестаньте изображать целомудрие. Вы знаете, что я действую по праву. Обещаю вам, что процедура будет быстрой. — Он поднял руку, как бы давая клятву. — Пара минут — и всё.
Джиллиан разозлилась еще пуще. От злости у нее из глаз брызнули слезы. Что, собственно, происходит? Она-то думала, что Дункан в нее влюблен. Иначе чем объяснить сегодняшний поцелуй?
Девушка отвернулась, чтобы он не видел ее глупых слез. Чурбан бесчувственный! Не хватало еще вступать с ним в дискуссию по поводу супружеских обязанностей. Да, конечно, право на его стороне. Но Джиллиан хотела того же, чего хотят все невесты — чтобы он говорил ей красивые слова, чтобы он ласкал ее, любил. Ведь сегодня их первая брачная ночь!
Она оглянулась на графа, гордо выпятив подбородок.
— Как угодно, милорд. Можете меня изнасиловать, но на большее не рассчитывайте.
Он резко поднялся. Граф был без камзола, в одной рубахе и панталонах. Волосы свисали на плечи, но вуаль оставалась на своем обычном месте.
— Не смешите меня, мадам. Вы ведете себя как ребенок.
— Я? Веду себя как ребенок? — ахнула она. — И вы еще смеете это говорить! — Она ткнула в него пальцем. — Вы заставили меня сегодня стать вашей женой, даже не поинтересовавшись моим мнением. Без родных, без друзей, без торжества! Неужто вы думали, что я соглашусь спариваться с вами, как какая-нибудь дворняжка? — Она вся подалась вперед. — Не дождетесь! Да и вообще зачем мне нужен мужчина, завешивающий лицо тряпкой?
Дункан инстинктивно дотронулся до вуали. Голос его изменился.
— Чего вы, собственно, хотите? — тихо спросил он.
Джиллиан ответила не сразу. Резкие перемены в поведении Дункана всякий раз заставали ее врасплох. Именно этим он ей и нравился. Этот тихий голос был ей знаком, дорог ее сердцу.
— Я хочу, чтобы наш брак стал не просто союзом между двумя знатными семействами. Я хочу, чтобы вы меня любили.
— Но я люблю вас, Джиллиан. Иначе я бы на вас сегодня не женился.
Она покачала головой, глядя, как тени от пламени свечи мечутся по его лицу.
— Вы сами не знаете, что говорите. И меня вы тоже не знаете. Вы не знаете, что я люблю, что я читаю. Вы не знаете, как звали котенка, который умер, когда мне было восемь лет.
Дункан почесал в затылке.
— Ну почему женщинам нужно все так усложнять?
— Ну почему мужчинам нужно все упрощать? — в тон ему откликнулась она. — Теперь мы муж и жена, а это значит, что нам суждено прожить вместе всю жизнь. Давайте же попытаемся сделать это как можно лучше. Почему бы нам не попробовать…
— Что? Влюбиться друг в друга? Неужели вы в самом деле думаете, что это возможно?
Его слова больно ранили ее.
— Нет, конечно, — тихо ответила она, опуская глаза. — Я не настолько глупа. Но нам нужно научиться уживаться друг с другом.
Дункан осторожно потрогал синяк возле ее глаза.
— Больно?
— Нет. Мне очень жаль, что сегодня так получилось. Я вовсе не хотела устраивать публичную сцену.
У нее перехватило дыхание.
Дункан испытующе смотрел на нее.
— Ничего страшного не произошло. На улице никого из знакомых я не видел. Посплетничают немножко, да и перестанут.
Джиллиан смотрела на него и все пыталась представить, что там, под вуалью.
— Может быть, здесь, в нашей спальне, вы все-таки покажете мне ваше лицо? Давайте начнем супружескую жизнь с этого. Сделайте это для меня.
— Нет.
Джиллиан обиженно отвернулась.
— Тогда спокойной ночи.
Она подошла к массивной кровати и забралась под одеяло. Отвернулась, закрыла глаза. Что будет теперь? Неужели Дункан воспользуется своим супружеским правом?
