Наталья Павлищева - Янычары. «Великолепный век» продолжается!
Эме прижала руку к сердцу!
– Что ты говоришь? Расскажи подробней.
– Михришах Султан решила не дожидаться, когда шехзаде Селим станет султаном по закону после кончины нынешнего султана Абдул-Хамида…
– А разве Повелитель болен?
– Нет, совсем нет. То есть, может, и болен, но не настолько, чтобы завтра помереть. На все воля Аллаха, но пока он таких знаков не подавал.
Внезапно, рассердившись сама на себя за многословие, Далал махнула рукой:
– Не перебивай! О чем я говорила?
– О том, что шехзаде Селим во что-то впутался.
– Да, – вздохнула старуха, – и это худшее, что он мог для себя сделать. И для всех нас тоже.
– Да говори ты толком, что случилось-то?!
– Шехзаде Селим участвовал в заговоре против султана Абдул-Хамида, – Далал понизила голос до шепота.
– Зачем? – также шепотом поинтересовалась Эме.
– Чтобы стать султаном, конечно. Заговор раскрыли, Кубата и Халила Хамида-пашу уже казнили. Причем Халилу Хамиду-паше Повелитель отрубил голову лично!
– Султан отрубил голову великому визирю?!
– Да. Шехзаде пока в Клетке, но кто знает, что с ним будет? Вай…
Эме не нужно объяснять, чем грозил такой поворот Селиму. Султаны не прощали тех, кто поднимал оружие против них, тем более Селим всегда был костью в горле своего дяди Абдул-Хамида. Это гибель.
Девушка ахнула, прижав пальцы к губам, чтобы не закричать в голос. Селим… Нет, только не это!
– А где Михришах Султан? Она знает?
Далал фыркнула, как кошка, нюхнувшая какую-то гадость:
– Михришах Султан сама его в это и втравила.
– Зачем?
– Валиде султан стать очень хочется, – осуждающе поджала губы Далал. Видно, была против такого поступка хозяйки.
Но теперь все равно, поддерживала ли султаншу ее правая рука, дело сделано.
– Что теперь будет?
– Не знаю. Никто не знает. Нам велено сидеть здесь, и как можно тише. Госпожа пришлет за нами, когда будет можно.
Во дворце все притихло, служанки мелькали тенями, евнухи привычно растворились в воздухе, словно их и не было. Дворец – это всегда тишина, здесь не приняты громкие звуки и быстрые движения. Говорят, в Топкапы и того тише, там придворные вообще изъясняются знаками, вернее изъяснялись.
Но сейчас тишина не из-за традиций, все перепуганы, и каждый старается понять, что делать, чтобы не пострадать вместе с хозяйкой.
Сама Михришах Султан после беседы с сыном заперлась в своих комнатах и не выходит. Именно это напугало окружающих – всегда деятельная султанша не знала, как быть. Так и до катастрофы недалеко: опальная хозяйка – это опальные слуги…
Из дворца принесли страшные вести: Повелитель собственноручно казнил Халила Хамида-пашу!
Слуги шепотом передавали:
– Да, сам отрубил ему голову!
– О Аллах! Неужели сам?!
– Да, разрубил великого визиря на части.
– Просто искромсал в лапшу!
– И, говорят, запретил хоронить, выбросили останки собакам.
– О Аллах! Неужели наш Повелитель столь жесток?!
Но главный вопрос: что же теперь будет с шехзаде Селимом, Михришах Султан и ее людьми?
Потому многие обрадовались, увидев, как к дворцу подъезжает карета Юсуфа-паши.
Паша не участвовал в заговоре, не был виновен перед султаном, его приезд мог означать, что Повелитель не намерен казнить племянника немедленно. Пашу провели сразу в комнату, где Михришах Султан обычно принимала посетителей. Строго говоря, эта комната не считалась гаремом, хотя что именно в доме, где живут только женщины и евнухи, можно считать женской половиной?
В этой комнате Юсуф-паша уже бывал, но даже если бы и нет, то все равно обратил бы внимание не на убранство, а на взволнованную хозяйку. Нечасто султаншу увидишь такой…
Михришах Султан мерила шагами комнату, не приколов яшмак и забыв о необходимости в таком случае поставить между собой и пашой ажурную перегородку. Михришах вдова, но она все равно женщина и не должна показывать свое лицо. Но султанша была слишком взволнована, чтобы думать о недостаточной близости Юсуфа-паши к ее дому: ноздри красавицы раздувались, брови хмурились, а белые зубки покусывали губу.
Юсуф-паша не раз видел Михришах Султан без яшмака. Женщины султанского дома чаще других нарушали вековой обычай и чувствовали себя свободней многих, но сейчас он с интересом следил за матерью шехзаде Селима. Даже в таком состоянии она была хороша. Юсуф-паша понимал, почему султан Мустафа до конца своих дней предпочитал эту женщину всем остальным – Михришах не просто породиста или красива, а умна. Будь Михришах мужчиной, из нее вышел бы прекрасный правитель.
Жаль только, что допустила ошибку, слепо доверившись янычарам. Едва ли стоило так полагаться на Кубата, янычар очень просто перекупить. И уж совсем не стоило впутывать в это дело молодого шехзаде. Султан и без того проявил великодушие, не поместив племянника в Клетку. Теперь Клетка – лучшее, что ждет шехзаде Селима. А саму Михришах? О… ей и вовсе грозят воды Босфора. Султан будет глуп, если после такого оставит на воле эту змею, как бы хороша и умна она ни была.
– Приветствую вас, Юсуф-паша. Вы прибыли, чтобы препроводить меня в тюрьму?
Юсуф-паша старательно изобразил удивление, которое хозяйку дома ничуть не обмануло:
– О Аллах! О чем вы говорите, Михришах Султан? Но я хотел бы поговорить с вами о том, что произошло.
– Вас прислал Повелитель? – Не в силах стоять спокойно, султанша снова принялась мерить шагами комнату.
Ни подтверждать, ни отрицать Юсуф-паша не стал.
– Султанша, своими действиями вы поставили вне закона собственного сына.
Михришах Султан вдруг остановилась и резко повернулась к паше:
– Не стоит бежать от судьбы, лучше идти ей навстречу. Недаром говорят, что люди часто бросаются в огонь, чтобы избежать дыма. – Щелкнув пальцами, она приказала мгновенно появившейся служанке: – Озгюль, распорядись, чтобы подготовили мои носилки, и принесите темный и скромный наряд.
Глядя вслед удалившейся без вопросов девушке, Юсуф-паша усмехнулся:
– Озгюль? Чем же этот цветок особенный?
– Умеет держать язык за зубами и не задает вопросов.
– Куда вы собрались?
– Во дворец к султану. Если уж мне суждено там побывать, то не стану дожидаться, пока притащат за волосы. Если суждено сложить голову, принесу ее сама, и только я, но не сын. Юсуф-паша, что бы ни случилось со мной, позаботьтесь о Селиме. Постарайтесь, чтобы даже в Клетке он не превратился в пустышку. Аллах милостив, все еще может перемениться, из Клетки тоже выходят прямо на трон.
Паша мысленно в очередной раз восхитился умом и самообладанием Михришах Султан. Она даже на краю гибели держится так, как сумеет не всякий мужчина.
