Кинли Макгрегор - По приказу короля

При этом высказывании Син услышал тихий вздох и увидел, что Каледония, широко раскрыв глаза, прикрыла рот рукой.

Теперь она знала правду о нем. Пусть так. Син никогда не скрывал, кто он такой. Возможно, все и к лучшему. Теперь она возненавидит его, как и все остальные, и это поможет ему легче избавиться от нее.

Тем не менее внутри у Сина что-то дрогнуло при мысли, что Калли будет его ненавидеть, и это его несказанно удивило, так как в жизни для него вообще мало что имело значение.

— Она знает, что вы были хашишином? — Роджер пристально посмотрел на девушку.

Син глубоко вздохнул, вспоминая, как его хозяева тщательно обучали его способам лишения человека жизни, и увидел растерянность на лице Калли, внимательно следившей за мужчинами.

— Роджер, она не знает, что означает сарацинское слово «ассассин».

— Она знает слово «убийца». Вы и есть убийца. Вы грязная, подлая собака без совести и чести.

— Вы достаточно сказали. Еще слово, и я по-настоящему покажу вам, чему научили меня мои сарацинские наставники. — Син приставил острие меча к горлу Роджера, и рыцарь побледнел.

Позолоченные дубовые двери распахнулись, пропуская Генриха и его охрану. Увидев в центре зала Сина с мечом, приставленным к горлу Роджера, король резко остановился.

— Что происходит?

Телохранители выстроились вокруг короля, чтобы защитить его, а Син, отступив назад, подал меч рукояткой вперед одному из телохранителей.

— Ничего особо важного, сир. Просто еще одно покушение на мою жизнь.

Калли была поражена равнодушным тоном Сина. Казалось, этого человека вовсе не заботило, что кто-то добивается его смерти.

— Есть какая-то веская причина, по которой вы чувствуете необходимость убить нашего советника? — С пылающим от гнева лицом Генрих остановился перед Роджером, который был почти на голову ниже его.

— Он убил моего отца, — рыцарь с ненавистью посмотрел на Сина, — а вы наградили его за это. Постыдно, что никто не осмеливается рассчитаться с ним за все, что он сделал.

— Мы понимаем, что вы расстроены, — Генрих угрожающе прищурился, — но мы настоятельно советуем вам следить за своим языком, пока на вашу голову не обрушилась вся сила нашего гнева.

Роджер сделал шаг назад и устремил в пол недовольный взгляд.

— Это правда? — обратился король к Сину. — Вы убили его отца?

Калли увидела боль, промелькнувшую в глазах Сина, но он моментально скрыл ее и ответил:

— Я не спрашивал имен своих жертв.

Но по страдальческому выражению на лице Сина Калли поняла, что он не может забыть их лица, что они преследуют его.

— Вот видите? — бросил Роджер. — Он этого не отрицает. Я хочу справедливости в отношении моей семьи.

— Справедливости, сэр, или вы преследуете свои эгоистичные планы? — Слова слетели с губ Калли прежде, чем она осознала, что произнесла их, и, когда все мужчины одновременно обернулись к ней, Калли нервно поежилась. — Мне сказали, что вы собираетесь убить его, чтобы один из вас мог жениться на мне и поработить мой народ.

— Вы лжете!

— Откуда вам это известно? — удивился Генрих ее словам.

— Человек, которому я доверяю, подслушал их заговор.

Ее слова ошеломили Сина. За всю его жизнь ни один человек никогда не вставал на его защиту. Он так привык быть изгоем и надеяться только на себя, что поступки девушки ставили его в тупик. Однако теперь ее появление в тронном зале приобрело смысл.

— Так вы поэтому пришли сюда?

— Я хотела предупредить вас, — кивнула Калли. Син смотрел на нее, не веря себе.

— Есть свидетель вашего заговора, Роджер. — Генрих пристально смотрел на рыцаря. — Что теперь скажете?

— Был еще один заговорщик, — сказала Калли, и король взглянул на Сина.

— Да, — неохотно подтвердил Син. — Томас Уоллингфорд. Он бежал.

Отправив своего телохранителя разыскать сбежавшего, Генрих обратил на Роджера ледяной взгляд и отдал распоряжение другому охраннику:

— Отправьте его в башню. Мы займемся им позже.

— Судя по вашим действиям, можем мы предположить, что вы согласны на замужество? — подняв бровь, обратился король к Калли, когда в зале не осталось никого, кроме них троих.

— Ваше величество, могу я обсудить это дело наедине с лордом Сином?

Некоторое время Генрих с подозрением всматривался в девушку, но в конце концов разрешил им покинуть его.

Син проводил Калли из тронного зала и повел по коридору к лестницам. Они шли молча, пока не оказались во внутреннем дворе позади пруда.

Небольшое пространство было окружено серыми каменными стенами, покрытыми плющом и жимолостью, и в этот тихий вечерний час сюда не долетало ни единого звука.

С черными волосами, красиво обрамлявшими его лицо, Син с высокомерным видом остановился перед Калли. Лорд Син был опасно привлекательным мужчиной, одним из тех, кто мог всего лишь улыбкой погубить женщину, и Калли невольно заинтересовалась тем, что она почувствует, если лорд Син ее обнимет, и какие ощущения вызовет прикосновение его губ к ее губам. Ей не следовало позволять себе такие мысли о нем, но она просто не могла ничего с собой поделать.

— Итак? — Заложив руки за спину, он с легким нетерпением смотрел на Калли.

— Могу я быть честной с вами? — Калли постаралась привести в порядок свои беспорядочные мысли.

— Я, несомненно, предпочитаю честность обману. Да, он был такой, этот странный человек, и Калли улыбнулась.

— Я… — Она замолчала, собираясь с мыслями, чтобы наилучшим образом изложить свои опасения.

— Вы?..

Калли вздернула подбородок и сделала то, что умела делать наилучшим образом, — выложила все напрямик:

— Вы и ваш король просили меня навсегда связать мою судьбу с вами, передать мою жизнь и мой народ в ваши руки, и я хочу, чтобы вы знали, что я отношусь к своим клятвам очень серьезно. И если мы должны заключить брак, я хотела бы получить немного времени, чтобы узнать вас.

Син уже открыл рот, собираясь рассказать ей о своем плане найти Рейдера и обеспечить мир в ее родной Шотландии, но передуглал. Она никогда не согласится на то, чтобы он отправился вместе с ней в ее страну с целью доставить к Генриху или — что еще хуже — убить одного из ее людей. Если бы она намеревалась сделать нечто подобное, предводитель повстанцев уже был бы на пути в Лондон.

Нет, Син должен позволить ей думать, что он полностью согласен на этот брак.

— Что ж, отлично. Как по-вашему, что нам сделать, чтобы лучше узнать друг друга до завтрашнего утра?

— Вы пообедаете со мной сегодня вечером? Здесь. Только вдвоем — вы и я.

— Только вдвоем? — удивленно уточнил он.

— Конечно, еще Элфа. Но больше никого.