Юлия Леонова - Я вам любви не обещаю (СИ)
Вера ступила в комнату и по просьбе княгини плотно закрыла за собой дверь.
- Подойдите, - велела княгиня.
Вера остановилась у стола, за которым восседала Ольга Михайловна.
- Читайте! – швырнула ей в лицо бумажный ком Уварова.
Нагнувшись, девушка подняла с пола и развернула смятое послание. Письмо было писано по-французски: «Mon cher ami. Oserais-je vous appeler un ami? Hélas, je ne peux vous offrir plus de rien d'autre. Mon cœur est plus ne m'appartient pas, tout comme vous. Désormais, elle est donnée à la une vous connu personne. J'espère que vous pourrez me pardonner. Georges». (Мой дорогой друг. Смею ли я называть вас другом? Увы, я не могу предложить вам более ничего иного. Моё сердце более не принадлежит мне, равно как и вам. Отныне оно отдано одной известной вам особе. Надеюсь, вы сможете простить меня. Жорж.)
- Я не понимаю, зачем вы отдали это мне, - положила письмо на стол Вера.
- Не понимаете? – прошипела княгиня. – О, нет. Все вы прекрасно понимаете, Вера Николавна, - поднялась с кресла Ольга. – Вы аки гадина вползли в мой дом… Это из-за вас он оставил меня!
- Смею напомнить вам, madame, - холодно произнесла Вера, - что имя вашего супруга отнюдь не Жорж.
Лицо Ольги пошло красными пятнами. Облик её тотчас переменился, явив миру не светскую даму, но разъярённую фурию. Обойдя стол, она влепила звонкую пощёчину гувернантке:
- Да как ты смеешь?! Тебя наняли за Анной присматривать, а не шашни заводить в моем доме! – повысила голос княгиня.
- Довольно! – отступила Вера, схватившись за покрасневшую щеку. – Довольно оскорблять меня на пустом месте. Отчего вы решили, что граф Бахметьев имел в виду мою скромную персону?
Казалось, княгиня лишилась дара речи. Хватая ртом воздух, Ольга Михайловна уставилась на гувернантку. Вера осознавала, что в следующее мгновение ей будет отказано от места и потому поспешила опередить Уварову, перехватив у неё инициативу:
- Я не стану злословить и ни слова не скажу Николаю Васильевичу. Вам же не мешало, прежде чем осыпать кого-либо упрёками удостовериться в ваших подозрениях. Меня ничего не связывает с графом Бахметьевым. Не спрашивайте, откуда мне известно о ваших с ним отношениях, до сей поры я хранила это знание в тайне. Так будет и впредь, коли вы извинитесь нынче передо мной. В противном случае, ничто не заставит меня и далее держать язык за зубами.
Княгиня потянулась к стоящему на столе графину и, сделав жадный глоток, перевела дух.
- Вот так, значит, Вера Николавна, - выдохнула она. – Вы мне угрожаете!
- И в мыслях не было того, - покачала головой Вера. - Мне надобно сохранить за собой место в вашем доме, до той поры пока я не найду другое, более подходящее, а вам – свою тайну.
Ольга Михайловна обошла девушку кругом. Злость душила её при мысли о том, что она сама себя загнала в ловушку. И правда, отчего она решила, что Бахметьев увлёкся гувернанткой настолько, что решил порвать с ней? Ведь, ежели рассудить, то в этом случае ему нужен был бы повод, чтобы и далее беспрепятственно бывать у них. Конечно, он дружен с Николя, но ведь должен был понимать, что после этого злосчастного письма, Верочке непременно отказали бы от места. Она сама, по собственной глупости, раскрыла все карты!
- Хорошо, Вера Николавна. Я приношу вам свои извинения. Надеюсь, вы умеете держать своё слово? – язвительно осведомилась княгиня.
- В том можете не сомневаться, - кивнула Вера и, стараясь держать спину прямо, покинула кабинет.
Стоило ей только закрыть за собою двери, как тот запал, что дал ей силы и смелость противостоять княгине, тотчас угас. Едва переставляя ноги, Вера поднялась в комнату, где провела ночь. «Боже мой! Но ведь она, в самом деле, любит Бахметьева, - думала она о княгине. – Только слепая любовь может толкнуть человека на подобное безрассудство!» Поведение княгини нельзя было назвать иначе, чем безрассудством. Это, в каком же отчаянии пребывала Ольга Михайловна, что опустилась по подобной низости? Подумать только! Устроить сцену ревности! И кому?! Гувернантке!
Вера тяжело опустилась в кресло. «За что судьба, так не справедлива? Ведь ровным счётом не сделала никому ничего дурного!» - вздохнула она. Что ж, теперь, когда все маски сброшены, княгиня не оставит её в покое и сделает все возможное, чтобы она сама уехала из усадьбы. Придётся заняться поисками другого места. Девушка не представляла с чего начать. У неё нет ни рекомендаций, ни знакомств. «Может быть, обратиться за помощью к Тоцкому? – задумалась Вера. – Но тогда придётся открыть причину, по которой она не может более оставаться в поместье Уваровых. Ах, как все это сложно!» - нахмурилась Верочка. Ведь она дала слово сохранить тайну княгини. Стало быть, придётся искать выход самой.
Мысли её от взаимоотношений с княгиней плавно перетекли к тому, с чего все началось. Стоило ей подумать о том, что Бахметьев все же оставил княгиню, как уголки губ тотчас приподнялись в улыбке. «Я пришёл сюда ради вас», - замерло в груди сердце. Неужели права Уварова, и действительно причина, по которой Георгий Алексеевич порвал с ней, кроется в самой Вере? «Нет-нет. Этого просто не может быть», - приложила девушка ладошки к пылающим щекам.
- Барышня, Вера Николавна, - постучав, заглянула в комнату Варвара, - Ольга Михайловна спускаться велела, экипаж уже подали.
Всю дорогу до поместья княгиня молчала, уставившись мрачным взглядом на гувернантку. Помимо досады на самое себя из-за того, что унизилась столь нелепым образом, Ольга Михайловна перебирала в памяти всех девиц, с которыми была знакома. Ревность никуда не делась, лишь свернулась в душе подобно спящей гадюке в ожидании того момента, когда станет известно имя той, что посмела завладеть сердцем её любовника.
Была бы она в одиночестве, непременно разрыдалась бы, дабы выплеснуть всю злость и обиду, что теснились в груди, но надобно было держать лицо. «Довольно уже того, что этой смазливой девице довелось увидеть, - вздохнула княгиня, наградив притихшую гувернантку ненавидящим взглядом. – Надо непременно найти повод, чтобы удалить её из усадьбы, - прищурилась Уварова. Мелькнувшая в голове мысль, заставила её улыбнуться. – Все может статься, только придётся Варваре довериться», - усмехнулась она, отвернувшись к оконцу.
Вскоре добрались до усадьбы. Вера даже испытала облегчение, когда выбралась из тесного замкнутого пространства экипажа. Несмотря на молчание Ольги Михайловны, девушка остро ощущала неприязнь княгини к собственной персоне. После разговора, состоявшегося между ними в городском особняке, тревожно и гадко было на душе.
Вера знала только один способ, который мог бы унять её тревоги и страхи. Поздним вечером, уложив свою воспитанницу в постель, девушка поспешила в небольшую часовню, что была прямо на территории усадьбы. Двери были не заперты. Беспрепятственно войдя внутрь помещения, Верочка остановилась перед образом Богородицы, едва освещённым тлеющим в лампадке огоньком. Достав, принесённую с собой свечу, девушка поднесла её к огню и горячо зашептала слова молитвы: «Царице моя преблагая, Надеждо моя, Богородице…»
