Моника Маккарти - Ястреб
— Вы притащили меня в свое тайное пиратское логово?
Его губы изогнулись насмешкой.
— Что-то вроде этого. Здешние люди преданы мне, так что не пытайся взывать к ним по поводу твоего… хм… затруднительного положения.
— Вы имеете в виду похищение?
— Называй как хочешь, но не вздумай выказывать неповиновение мне.
Суровое выражение его лица никак не сочеталось с прежней игривостью.
Он указал на моряков, помогавших двигаться темноволосому воину в нескольких футах выше по берегу.
— Ты и так уже доставила массу неприятностей.
Элли прикусила губу, мгновенно испытав раскаяние.
— Куда вы его ведете?
— Там есть пещера, где он сможет отдохнуть, — ответил Эрик, указывая на скалы. — Я пошлю кое за кем…
— Вы не можете отправить его в пещеру!
Он застыл, дружелюбное выражение с его лица исчезло окончательно. Мощные челюсти сурово сжались, отчего сердце Элли сделало странный скачок.
— Я не один из твоих подопечных, нянюшка Элли. Ты не смеешь мне указывать, что мне можно делать. На борту этого судна есть только один капитан. Чем скорее ты это усвоишь, тем легче мы поладим.
Он одарил ее одним из тех взглядов, от которых, как подозревала Элли, не у одной женщины подогнулись колени, и подступил к ней гораздо ближе, чем было необходимо. Достаточно близко, чтобы она ощутила жар его тела и особый мужской запах.
— Мне нет нужды что-либо тебе объяснять, — заявил он.
Под его властным взглядом у нее перехватило дыхание.
Его низкий, чуть хриплый голос окутывал ее, словно невидимая ласка, подталкивая к возражениям. Но она не могла. Он был прав. Ему не нужно было ничего объяснять. Он словно излучал могущество и власть, громко и отчетливо заявлявшие о себе, отдаваясь в ушах, как набат. Или, возможно, это было биение ее сердца?
Сознавая, что недостаток сна, должно быть, ослабил ее способности здраво мыслить, Элли вернулась к исходной точке, надеясь, что сумеет не показать, насколько она взволнована.
— Я всего лишь пыталась сказать, — произнесла она, подчеркнув последнее слово, — что пещера для него совершенно неподходящее место. Томасу нужно сухое и теплое помещение. Разве поблизости нет никакого дома или хижины, куда можно было бы его отвести?
— Ты знахарка?
Элли подумала о своем брате и ощутила твердый ком в груди. К несчастью, нет. За долгие часы, что она провела у его постели, ей не удалось ничего добиться. Она молча покачала головой, надеясь, что темнота скроет влагу на ее глазах.
— Нет, но я видела достаточно людей, подхвативших лихорадку с ознобом, чтобы разбираться в симптомах. Чем раньше ему оказать помощь, тем лучше.
Ее брат упрямо не хотел ничего слушать. К тому времени как его уложили в постель, он уже пылал от жара. Элли с матерью выхаживали его день и ночь, но было уже поздно.
— Прошу вас, — сказала она, схватив капитана за руку.
Боже милостивый, она оказалась тверда как камень! Крепкие мускулы дрогнули под ее пальцами.
— Неужели здесь не найдется другого места, куда вы смогли бы его отвести?
Эрик отчетливо чувствовал ее ладонь на своей руке. Нежное прикосновение пальцев обжигало даже сквозь кожаные доспехи. Что-то тревожно шевельнулось в его груди, когда он посмотрел на нее. Девчонка, похоже, искренне беспокоилась. Действительно, казалось, она вот-вот заплачет.
Эрик терпеть не мог женских слез. От них его начинало корежить, как грешника в адском пламени.
Здесь была масса мест, куда он мог отвести Рэндольфа. Он прекрасно знал этот остров.
Роберт Брюс с соратниками считали стратегическое положение острова Спун в Северном проливе очень полезным в качестве укрытия и выгодной позиции для обзора. Отсюда отлично просматривался мыс Малл-оф-Кинтайр. Здесь в прошлом сентябре останавливался Эдуард Брюс, чтобы вести наблюдение, когда Эрик вывозил Роберта Брюса из замка Данейверти.
Хотя Эрик мог рассчитывать на поддержку местных жителей, он все же хотел дождаться утра, чтобы известить обитателей деревни — большей частью рыбаков и их родственников — о своем прибытии и возникших сложностях. И он знал, что поблизости найдется место, где они смогут расположиться.
Эрик нахмурился. Он подумал, что при склонности этой девицы распоряжаться будет ошибкой уступить ей сейчас. Но вместе с тем он вынужден был признать, что она права: Рэндольф и в самом деле выглядел паршиво. Девчонке тоже не помешало бы обсохнуть. Более того, он допускал, что сможет более спокойно выспаться возле огня со своими людьми, если она не будет лежать всего в нескольких футах от него. Его тело все еще испытывало определенные неудобства.
Тот факт, что эта тощая маленькая пичужка сумела возбудить его похоть — которая, надо сказать, последнее время заметно приутихла, — привел его в замешательство. В особенности, когда в ее проницательном взгляде, устремленном на него, он заметил нечто, смутно напоминающее снисходительность.
Отбросив прочь тревожные мысли, Эрик сказал:
— Здесь есть одно местечко поблизости, но…
— О, благодарю вас! — воскликнула она, глядя на него с лучезарной улыбкой, прежде чем он успел закончить.
Эрик был потрясен. На мгновение она показалась ему если не красавицей, то, по крайней мере, вполне заслуживающей внимания. Ей следовало бы улыбаться почаще.
Эрик оправил свою одежду, ощущая странное стеснение в груди.
— Но ты должна дать слово, что не попытаешься бежать.
— Хорошо. Даю вам слово.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Не заставь меня пожалеть, что я тебе поверил.
Ее глаза слегка расширились, и Элли кивнула, несомненно заметив угрозу в его голосе.
Он отвернулся, чтобы отдать распоряжения своим людям. Кроме Элли, Рэндольфа и двух матросов, которые практически несли рыцаря, а также его родственника Дункана, раненного стрелой, Эрик отправил с ними еще одного человека.
Хотя ему хотелось доверять ей, девушка явно была слишком сообразительна. Воин, которому он приказал оставаться снаружи и наблюдать за домом, позаботится о том, чтобы она сдержала свое слово.
Провал был недопустим. Ничто не должно помешать выполнению его важной миссии. И уж конечно, не тощая, довольно симпатичная нянюшка, склонная доставлять неприятности.
Глава 6
Матильда де Берг никогда не выглядела такой несчастной и жалкой. Ее ангельские льняные кудри свисали в беспорядке, спутанные и слипшиеся от морской воды. Ее огромные голубые глаза покраснели и опухли от многочасового плача, как и ее аккуратный, чуть вздернутый носик, из которого непрерывно текло.
