Моника Маккарти - Ястреб
Ее возмущенный возглас доставил Эрику полное удовлетворение, так необходимое ему, чтобы удостовериться, что больше не он находится в обороне. Все снова встало на свои места.
Великовозрастный… самонадеянный… пират!
С Элли никогда в жизни так подло не обходились. Связали и заткнули рот, словно обычному пленнику! Она не знала, что сильнее — ее негодование или чувство, что ее унизили. Не важно, что льняные веревки были слабо затянуты или что она, безусловно, заслуживала наказания, — чертов пират не должен был так откровенно потешаться над ней. А по его широкой улыбке и по тому, как он щурил глаза каждый раз, когда смотрел на нее, Элли понимала, что все это его крайне забавляет.
Галантный, ха! Он просто отвратительный каратель, и она никогда этого не забудет.
Большую часть следующего часа Элли беспрестанно проклинала его, обрекая на вечные муки, — с привлечением впечатляющего репертуара ругательств, почерпнутых из многолетнего опыта общения с братьями, — пока, в конце концов, не заснула, задыхаясь от гнева.
Элли проснулась, ощутив тепло и легкое покачивание, будто находится в объятиях матери. Она удовлетворенно вздохнула, потершись щекой о пушистый шерстяной плед, слабо пахнущий миртом, и крепче прижалась к твердой груди.
Глаза ее внезапно открылись. Она давно уже не дитя. Ее мать умерла. Она пахла розами, а не миртом. И уж точно грудь ее никогда не была твердой.
Элли испугалась. Первым ее побуждением было освободиться. Но она не смогла вывернуться из железного захвата.
— Если не хочешь снова окунуться в море, — протяжно произнес знакомый низкий голос, — веди себя спокойно, чтобы не давать мне повода тебя уронить.
Пират. Ну конечно. Кто еще мог держать ее так, будто имеет все права столь дерзко к ней прикасаться? Одной рукой он подхватил ее под колени, другой обнимал за спину, пристроив ее голову у себя на груди, словно она была ребенком. Но ладонь его, сжимавшая ей руку… его пальцы оказались в опасной близости от ее груди. И к великому смущению Элли, ее тело отреагировало на его близость. Соски ее затвердели и набухли, превратившись в тугие бутоны под тонкой полотняной рубашкой, и она была не настолько наивна, чтобы винить в этом холод.
Но еще хуже, чем близость его ладони, было то, что ее ягодицы касались весьма значительной выпуклости пониже его живота. Элли старалась не думать об этом, но каждый раз, как он делал шаг вперед, их тела сталкивались самым интимным образом. Он оказался… тверже, чем она ожидала. Но контакт был слишком кратким, и у нее возникло странное побуждение еще теснее прижаться к нему.
Щеки ее вспыхнули из-за предательства тела. Хотя было еще темно, Элли уткнулась лицом в грудь пирата, не осмеливаясь взглянуть на него из опасения, что он заметит ее реакцию. Сознавать собственную слабость было для нее тем более унизительно, что он, судя по всему, даже не замечал, что их тела соприкасаются. Без сомнения, ему не раз приходилось иметь дело с женщиной в подобной ситуации — как и во многих других. В то время как она никогда в жизни не находилась в такой близости с мужчиной.
Элли чувствовала себя несмышленой стыдливой девственницей — кем, в сущности, она и была. Поскольку прежде она не испытывала ничего подобного, ее женская гордость была жестоко уязвлена. Раньше она считала себя неспособной на подобные девичьи глупости. И уж конечно, она не собиралась пасть жертвой сомнительного обаяния такого закоренелого негодяя, как этот пират.
Но она не могла отрицать его привлекательности. Томас был прав: этот человек не мог не понравиться. Но он полагался на свою ослепительную улыбку уже так долго, что Элли сомневалась, побеспокоился ли он о том, чтобы хоть кого-нибудь хорошо узнать или позволить кому-нибудь достаточно близко узнать его. Жизнь для него была игрой. Он ничего не воспринимал всерьез. Он способен на флирт — блестящий, без сомнения, — но не больше.
Однако тело ее, похоже, не желало понимать эту истину столь же ясно, как разум. Что за нелепость? Наверняка ее притягивает его красивая внешность. Но Элли видела много красивых мужчин — включая Ральфа, — а такого с ней прежде никогда не случалось. Неспособность контролировать свою реакцию на него привела ее в замешательство. Слава Богу, до берега оставалось всего несколько шагов.
Небольшая осадка ладьи позволяла легко вытаскивать это судно на берег и в случае необходимости даже перетащить через узкую полоску суши. Как и ладьи древних викингов, по образцу которых они были построены, ладьи западно-шотландских горцев способны были быстро передвигаться по мелководью, что делало их незаменимыми для стремительных атак и набегов. И для пиратов.
Элли испытала облегчение, когда капитан осторожно опустил ее на каменистый берег.
— Миледи, — шутливо произнес он с театрально-галантным взмахом руки.
Ее губы слегка дрогнули в ответ на его жест, хотя он был далеко не благородный рыцарь, а она была страшно зла на него.
Внезапно ее осенило, и она ощупала свои запястья.
— Вы сняли веревки, — сказала она с удивлением.
— Жаждешь, чтобы я снова связал тебя так скоро? Я думал, мы подождем, пока сможем уединиться. Но если ты настаиваешь…
Странный жар охватил ее, и по коже побежали мурашки от этих его слов с неоспоримо чувственным подтекстом. Единственным объяснением, которое Элли смогла подыскать для этой странной реакции, было то, что она все еще не отошла от последствий долгого пребывания в его объятиях, когда прижималась к нему столь интимным образом.
Притворившись, что не заметила намека в его голосе, Элли изобразила на лице полную безмятежность.
— Где мы?
Когда пират увидел, что она не собирается отвечать на его заигрывания, дразнящая улыбка сползла с его лица. Он заметно помрачнел.
— Там, где англичане не смогут тебя услышать, если тебе снова вздумается завопить, как банши.
— Я не…
Сообразив, что он просто подначивает ее, Элли умолкла.
Она слегка улыбнулась, дав ему понять, что ему придется изобрести что-нибудь получше, чтобы добиться от нее реакции, и огляделась кругом. Она увидела серповидную отмель, упирающуюся в почти отвесную стену скалистых утесов. Все было окутано пеленой тьмы, поэтому ей не удалось как следует разглядеть окружающее пространство. Но местность, подобная этой, была характерна для западного побережья. Элли пожалела, что заснула, иначе она лучше бы представляла себе, где они находятся. Скорее всего, на одном из маленьких островков у берегов Шотландии.
Закинув голову, она встретила взгляд капитана.
— Вы притащили меня в свое тайное пиратское логово?
